Что произошло в коммунарке

Активисты выстроились в слово «Спасибо!» под окнами больницы в Коммунарке

Активисты «Молодой гвардии Единой России» (МГЕР) провели массовый флешмоб и вручили сладкие подарки медикам московской больницы №40 в Коммунарке в рамках акции «Спасибо врачам».

МГЕР: «В канун Нового года молодогвардейцы приехали в крупнейший ковидный госпиталь страны, чтобы поблагодарить медиков за их труд и поздравить с наступающим праздником. У больницы №40 в Коммунарке около тысячи активистов выстроились в слово „спасибо!“ в знак благодарности и уважения к тем, кто в будни и праздники борется за здоровье и жизнь людей».

Активисты МГЕР передали более 200 подарочных наборов для медиков и их детей.

Исполняющий обязанности председателя координационного совета МГЕР Антон Демидов рассказал, что акции «Спасибо врачам» проводятся с 2020 года — с начала пандемии. Накануне праздников он пожелал здоровья и сил медикам и их пациентам.

Новости по теме

Борьба с коронавирусом

Первое на юге России производство экспресс-тестов на COVID-19 открыли в Крыму

Как петербургские театры выживают в новой QR-кодовой реальности

В США, Франции и Дании выявили рекордное число заражений COVID-19

Разработчик заявил об эффективности назального «Спутника» против «омикрона»

Источник

Как мигранты оккупировали Коммунарку

Репортаж из Сосенского сельского поселения, где почти половину населения составляют гости из бывших стран СНГ

С июня этого года добраться до Сосенского поселения, входящего в Новомосковский округ столицы, стало комфортнее: открылись три станции метро на красной ветке – «Коммунарка», «Ольховая» и «Прокшино». До этого жителям приходилось ездить до станции «Теплый Стан», проводя время в пробках на Калужском шоссе. С логистикой лучше, но проблем не убавилось.

Недавно глава Сосенского поселения Кирилл Бармашев написал письмо Путину, которое подписали 8,5 тысяч человек. Главное требование – навести в поселении порядок с мигрантами: их количество только по официальной статистике МВД перевалило за 40% и напрямую коррелирует с выросшей преступностью.

Новые коммунары

Коммунарка встречает цветными домами новых комплексов, глаз радуется. На первый взгляд обычный «спальник».

– Зайдите вечером в любую «Пятерочку», и не увидите ни одного россиянина, только они (мигранты. – прим.) – и продавцы, и покупатели, – расставляет акценты глава Кирилл Бармашев.

По словам Бармашева, проблема назревала постепенно, рядом места концентрации рабочей силы из ближнего зарубежья: оптово-продовольственный рынок «Фуд Cити», крупнейший в Европе строительный рынок «Славянский базар» плюс строящиеся ЖК.

– Триггером (написания письма. – прим.) стало то, что с 1 сентября до миграционного центра в Сахарово маршрутки начали курсировать от станции «Прокшино», к которой примыкает жилой район. Сахарово будет пропускать до 7,5 тысяч мигрантов в сутки из Москвы и Московской области, большая часть этих людей поедет через «Прокшино», через нас, – объясняет глава.

За решение о переносе миграционного центра, изменении логистики сосенцы «благодарны» жителям деревни Путилково: это путилковский центр для мигрантов после петиции закрывают и весь поток перекидывают на Сахарово. Что для путилковцев – радость, для сосенцев – беда, в одном месте убыло, в другом – прибыло.

– За последние полтора месяца было совершено изнасилование и две попытки, два заявления были поданы в полицию, – рассказывает глава и объясняет: мигранты часто пристают к женщинам, но после каждого «знака внимания» в полицию не находишься, да и веры в то, что расследуют, уже никакой.

В Сосенском с его огромной территорией в 67 кв. километров на 250 тысяч человек – 137 полицейских, и, по словам Бармашева, на все вызовы полиция выезжать, конечно, не успевает: мелкие происшествия типа драк с участием гастарбайтеров игнорируют. Но бывает всякое. В 2019 году двое из Средней Азии зарезали в автобусе местного, люди повозмущались, но погромов, как это было в 2014 году в Бирюлево, когда мигранты убили студента, не было. С Бирюлево у нынешних проблем Сосенского и Коммунарки прямая связь.

– Когда овощебазу в Бирюлево закрыли, вся инфраструктура переехала в «Фуд Сити», официально там работают 20 тысяч мигрантов, но есть те, кто работает неофициально. Во время рейдов ОМОНа они с рынка разбегаются как тараканы, – говорит Бармашев.

Он показывает фото: толпа мигрантов у нелегальной мечети в СНТ. Но сегодня не мусульманский праздник, и чиновник советует зайти в ЖК «Испанские кварталы»: «Они там в любом подъезде».

Испанские страсти

Застройщик как в воду смотрел, называя квартал на улице Сервантеса «Испанским»: страсти здесь кипят горячие. И без статистики видно, что «понаехавших» из бывших стран СНГ не меньше, чем русских. Вот четверо смуглых парней, выстроившись в линейку, куда-то неспешно идут; прогуливается парень восточной наружности с девушкой, две женщины в хиджабах гуляют с ребенком; в магазине овощей и фруктов продавцы – выходцы из Средней Азии, и в чайхане на первом этаже многоэтажки отдыхают они же.

– Мне, наверное, повезло, у нас в соседях жилье снимают нерусские, но они хотя бы тихие, – рассказывает пенсионерка Любовь Григорьевна. Она вместе с семьей перебралась в Новую Москву из Архангельска. – Много их, раньше летом в подъезде у нас спали. Я с ними чаще всего в автобусах от метро пересекаюсь: их 25 человек, а я одна – не страшно, мне 70 лет, но неловко.

Любовь Григорьевна переживает: ее сосед, молодой азербайджанец, зарегистрировал у себя в квартире с десяток родственников-пенсионеров, все они пользуются новомосковской инфраструктурой, лечатся в больницах, ездят в санатории – «Разве так должно быть, они же граждане другого государства».

– Теперь их еще больше будет, – вздыхает она. – Вон видите (машет в сторону дороги) новые малоэтажные дома? Это строят гостиницы для мигрантов, которые на «Фуд Сити» работают.

Перестрелки и пьяные толпы

На соседней улице Николо-Хованской за зеленым забором поселок таунхаусов. С виду место благополучное: на въезде КПП, красивые домики, пешая доступность до метро «Прокшино». Местная жительница Татьяна Кингсмилл жалуется:

– В вечернее время боимся выйти на улицу: помимо того, что они ходят группами, еще и в нетрезвом состоянии. Иногда вечером на асфальте видим лужи крови, неоднократно слышали перестрелку. У нас одно отделение полиции, которое не может охватить все случаи в районе.

Татьяна говорит, что местные создали в телеграм-канале группу «Вежливые люди»: мужчины провожают женщин вечером от метро домой. Но ее волнует не только безопасность: мигранты создают нагрузку на социальную среду в соседних районах. В своем-то ее нет: ни больницы, ни поликлиники, школы и детсады переполнены.

– В женской консультации кругом их женщины, на которых жалуются врачи: те по-русски не говорят, – сетует она.

Татьяна вызывает во двор соседку Анну, у которой недавно мигранты сорвали наушники. Она шла по улице, когда кто-то на самокате вырвал у нее из ушей «затычки».

– Это норма у нас, – отмахивается Анна. – Здесь гораздо тяжелее ситуация. Мы с подругами однажды пошли вечером к метро «Прокшино», они сели перед нами на дороге и стали какать и хохотать. Как бы они ни говорили, что они подстраиваются под нас, они нас ненавидят.

Город в городе

«Фуд Сити» раскинулся на 22-м километре Калужского шоссе. На стенах – реклама о растаможке, у подъездов – фуры. Это 930 тысяч кв. метров и 5 тысяч торговых точек. Торгуют оптом и в розницу товарами со всего света. Настоящий рай для гурманов и рестораторов, но большинство здесь мигранты: продают и покупают. «Выбирайте, девушка», – с акцентом произносит смуглый парень за прилавком, до этого щебетавший на родном языке с приятелем. Интересуюсь, где живут: не в Коммунарке ли. «Не знаю, где, нас отсюда в общежитие возят», – пожимает плечами продавец.

На втором этаже парикмахерские, банки, кассы авиа- и железнодорожных билетов, кафе с национальным колоритом – город в городе. Бармашев рассказал нам, что только в самом «Фуд Сити» живут 5 тысяч мигрантов.

Пиарщики рынка нас ждали: в этот день с мигрантами встречался консул Узбекистана, но на красивую картинку мы не успели. Обещанное интервью так и не дали, объяснив: надо готовиться к антиковидным каникулам. Для сосенцев мигранты страшнее ковида: он отступит, а они останутся. Это уже их земля.

Источник

Родственники умерших после «лечения» в Коммунарке обратились к следователям и прокурорам

Нагнетая ужас в отношении официально отсутствующей в России эпидемии/пандемии нового коронавируса, штатные пропагандисты госСМИ и профильные чиновники постоянно заявляют о «большом количестве смертей от ковида ежедневно». Удивительно, но в России, стране, которая, если верить почвоведу Гинцбургу, первая в мире изобрела вакцину от этого ОРВИ, эффективость лечения от него в стационарах сопоставима по уровню с банановыми республиками. Откуда же берутся «по 1000 трупов ежедневно», как нам вещает официальная статистика? Судя по заявлениям родственников умерших, которые более не намерены молчать и обращаются к правоохранителям, они берутся в том числе от очень странных протоколов лечения в больницах. В распиаренной на всю страну Коммунарке людей, уехавших туда по скорой, своими ногами, с нормальной температурой и сатурацией, потом зачастую вывозят ногами вперед. В других регионах людей отказываются оперировать по основной болезни, а в причине смерти потом указывают «ковид». В данном обзоре мы увидим, что страх, возникающий у многих россиян при известии о необходимости госпитализации, не лишен оснований.

Владимир Колодезев попал в Коммунарку 30 сентября 2021 года. У мужчины была диагностирована внебольничная пневмония, но лечился он дома, поскольку состояние позволяло. Военного пилота, полковника, заслуженного летчика-снайпера должны были госпитализировать в военный ковидный госпиталь, но фельдшеры со скорой стали убеждать, что Коммунарка — лучшая больница Москвы, и в ней лечатся все звезды и «випы».

В приемное отделение он зашел своими ногами. У него взяли все необходимые анализы. Температура к тому времени уже упала, сатурация была 95%, чувствовал он себя относительно хорошо. Но уже через несколько часов, в день поступления в Коммунарку, Владимира перевели в реанимацию. Причины этого родственники не могут понять до сих пор, по их словам, им так ничего и не объяснили.

«Телефон у него был. Он звонил и говорил, что там холодно, и его постоянно заставляют надевать кислородную маску, хотя он дышит и без нее. И ему в маске очень тяжело было дышать», — рассказывает его дочь Колодезева Марина.

3 октября Владимира неожиданно для всех ввели в медикаментозный сон и перевели на ИВЛ. 7 октября, в день, когда из той же больницы № 40, но из другого отделения, выписали его супругу, Владимир умер.

Когда Владимира переводили на ИВЛ, в Коммунарку поступила его вторая дочь — Екатерина. Когда к ней приехала скорая, врачам объяснили, что родители лежат в Коммунарке, и попросили, чтобы ее тоже туда отвезли. В приемный покой она также зашла сама, и температура, и сатурация также в целом были нормальные. Дома температура повышалась, но оба, и отец, и сестра, поступали в больницу с температурой 36,6.

Поначалу Екатерина и ее мама лежали в одной палате. Девушка утверждала, что к ней никто не подходит и была не согласна с такими методами лечения, просила дать ей написать отказ и отпустить домой. 4 октября, после отказа от такого «лечения», под предлогом того что в другой палате более удобная подача кислорода, Екатерину перевели. А вскоре увезли в реанимацию.

«Она была категорически против предложенного ей лечения. Но ее перевели в другую палату, раздели. У нее был телефон с собой, но не было зарядного устройства. Из реанимации она нам звонила, говорила, что в маске она задыхается. Последнее сообщение от нее о том, что ее просто убивают. Она звонила нам, пока хватало зарядки. Потом перестала. Зарядное мы передали, но, видимо, до нее оно так и не дошло», — поясняет ее сестра Марина.

Вот сообщение от покойной, в которых она пишет то же самое, что и многие другие пациенты Коммунарки. В норме в кислородной маске становится дышать намного легче, больные чувствуют себя лучше и бодрее, но после кислородных масок Коммунарки со многими происходило прямо противоположное. Какой интересный там кислород…

7 октября, в день когда скончался отец, Екатерину ввели в медикаментозный сон и перевели на ИВЛ. Позже у нее также обнаружили сепсис. По словам Марины, у Екатерины по очереди стали отказывать почки, начался отек головного мозга, случился инсульт. 21 октября Екатерина скончалась. Владимиру было 75 лет. Екатерине — 38. Родные считают, что оба могли бы выздороветь, если бы не согласились лечь в больницу.

«Мы написали обращение к руководству больницы через электронную форму, хотели попасть на личный прием к главврачу, Денису Проценко. Но нас не допустили. Мы приехали в больницу, сказали, что нам надо встретиться с Проценко по поводу гибели родственников. Нам ответили: «А, у вас родственники погибли. Ну что такого?». Тогда мы обратились в следственный комитет», — говорит Марина.

Еще одна похожая история произошла с 85-летним Анатолием Николаевичем Степановым. Правда, он поступил в Коммунарку в предынсультном состоянии (но поражение легких было всего 5%). А потом информация о здоровье мужчины начала поступать близким исключительно от врачей.

«Лечащий доктор сказал нам, что отец «сидит, ест, ходит». У нас было столько счастья, ведь когда он поступал туда, то даже не переворачивался. Каждый день нам говорили одно и то же. Потом нам сообщили, что затерянный телефон все же нашли, но он уже мог разговаривать только в присутствии доктора. Мы тогда не знали, а потом в разговорах с другими родственниками выяснили, что всем, у кого лежали там близкие, говорили, что все в порядке, а телефон где-то затерялся, а потом внезапно звонили и приносили соболезнования: мол, ваш родственник умер. Все до последнего верят, что их близкие выздоравливают, а на самом деле это совсем не так», — рассказывает его дочь Мария.

Пожилого мужчину перевели в реанимацию. Близким неделю говорили, что с ним все прекрасно. При этом ему кололи некий экспериментальный препарат Левилимаб (изначально его разрабатывали для лечения ревматоидного артрита, позже стали применять для лечения коронавирусной инфекции). Никакого письменного согласия на это лечение он не давал. Как рассказывает его дочь, все это время медики жаловались им, что мужчина снимает с себя маску и ведет себя агрессивно.

«Мы потом поговорили с другими родными пациентов, многие снимают с себя маску, потому что неправильно подают кислород, и люди в масках просто задыхаются. Вероятно, своим поведением он все время пытался привлечь к себе внимание. Однажды мы ему позвонили, и он успел нам сказать «Здесь ад, лучше умереть дома», — вспоминает Марина.

26 октября Анатолий Степанов скончался. Родственникам удалось сохранить несколько его посмертных фото. На них – следы синяков и царапины. Им объяснили, что при заборе анализов его «держали».

У родных умерших накопилось много вопросов к главврачу Проценко: почему их не ставили в известность относительно методов лечения, каким образом появилось согласие больных на эти методы, почему не ставили в известность о том, что состояние пациентов ухудшилось. Правда, от личного общения со считающими себя потерпевшими Проценко оградился. Теперь они надеются получить ответы на эти вопросы в соответствующих инстанциях. Уже написаны заявления в полицию, следственный комитет, прокуратуру и Минздрав. От больницы требуют предоставить видео с камер наблюдения, чтобы доподлинно выяснить, как лечили умерших.

Редакция «Блокнота», освещающая эти истории, отмечает: вероятных жертв ковидного лечения в Коммунарке и других больницах намного больше – просто далеко не у всех родственников есть силы и уверенность, что борьба за справедливость что-то изменит.

Так, в Следственном комитете Белгородской области уже год не могут найти подозреваемых в гибели пациентов ковид-госпиталя Старого Оскола. Сообщалось, что люди могли погибнуть из-за скачков кислорода, задохнуться, но за это время следствие так и не подтвердило, но и не опровергло этот факт. Как и не определило даже возможных виновников трагедии. Сергей Гладыш и Дарья Новикова, у которых в ту роковую ночь в госпитале скончался отец, обращались уже во все возможные инстанции, но следствие затягивается, а их жалобы прокуратура и следком просто пересылают по кругу.

За несколько дней до трагедии в Старом Осколе, похожая ситуация произошла в Ростовской области. В ночь с 11 на 12 октября 2020 года в ковидном госпитале на базе городской больницы № 20 произошли перебои с кислородом. В результате погибли как минимум 13 человек. Спустя год следователи так и не смогли установить виновных, ссылаясь на какие-то сложные экспертизы.

Вырванные страницы, подделанные подписи, «лечение», все это не единичные случаи в этой больнице, сообщают СМИ. Группа граждан, потерявших своих родных, обратилась с коллективным сообщением о преступлении в Следственный Комитет.

Недавно совершенно жуткая и показательная история произошла в Хакасии: погибшую 6 недель назад в Хакасии 8-летнюю девочку, которая умерла, так и не получив экстренной медицинской помощи (https://vk.com/wall-185873278_80542). Ребенка привезли в больницу Абакана с подозрением на аппендицит. Несмотря на отсутствие какой-либо вирусной симптоматики, тест на коронавирус был положительный, после КТ диагноз не подтвердился, но хирург, со слов родственников ребенка, отказался ее смотреть, испугавшись возможного ковида.

Мать пыталась добиться экстренной помощи в течение 3 часов, но, так и не дождавшись ее, ребенок умер вследствие перитонита после аппендицита. Угадайте, что врачи официально назвали причиной смерти девочки? Правильно, коронавирус. Может, вот так у нас и делается «жуткая статистика ковидных смертей» по стране?

Так что же происходит в стационарах России на самом деле? По каким протоколам врачи лечат ковид, по каким должностным инструкциям они так обращаются с пациентами в следствии чего смертность в больницах от коронавируса даже официально в 16 раз больше чем в домашних условиях? Совершенно понятно, что медики в данном случае выполняют методички своего начальства, а те, в свою очередь, действуют по схемам региональных и федерального Минздрава. Вот откуда могут появиться описанные нами преступная халатность, убийственные протоколы лечения и жестокие опыты над людьми, включая вероятные подлоги при согласиях на медвмешательства и переписанные «как надо» диагнозы и заключения. Пока мы наблюдаем, что вместо честных расследований и наказания виновных власти в регионах преследуют и очерняют граждан, желающих всего лишь добиться правды о гибели своих родственников. О каком доверии медвластям и властям вообще можно говорить в таких условиях? В том числе – и в части агрессивно навязываемых народу методах «профилактики и лечения» ковида… Увы, наиболее актуальным на сегодня становится принцип «помоги себе сам».

Источник

В больнице в Коммунарке разорвало трубу с кислородом

Сотрудники МЧС выехали в 40-ю больницу в поселке Коммунарка, сообщили РБК в столичном главке ведомства.

«Есть заявка по адресу пос. Коммунарка, ул. Сосенский стан, д. 8, стр. 1–20. Наше подразделение пока следует по данному адресу для уточнения информации», — сообщили РБК в ГУ МЧС по Москве.

«Живу рядом, больницу и временный госпиталь вижу из окна. Был один громкий хлопок, над временным госпиталем увидела то ли дым, то ли пар. Густой, белого цвета. Подумала, что это какое-то отопление, и просто пар на морозе идет, как из трубы котельной. Спустя несколько минут услышала сирены. Пожарные проезжали под окном по улице Монаховой. Дым над временными корпусами быстро исчез», — рассказала РБК жительница поселка Коммунарка Елена Громова.

По словам еще одной очевидицы Зои Крамаренко, сначала был слышен громкий хлопок, затем пошел густой черный дым: «Было видно, что именно из временного госпиталя, окна выходят на больницу». Она сообщила, что в течение пяти минут появились пожарные, дым быстро ликвидировали.

РБК обратился за комментарием в больницу № 40 Коммунарки.

Как заявили РБК в столичном департаменте здравоохранения, в еще не введенных в эксплуатацию временных сооружениях для инфекционных пациентов больницы во время пусконаладочных работ произошла разгерметизация кислородной линии. По данным ведомства, больных в этом блоке не было, никто не пострадал, угрозы для пациентов и персонала больницы нет.

«Сведения о пострадавших не поступали. По предварительной информации, в здании не должно было быть людей», — добавили позднее в пресс-службе ГУ МЧС по Москве.

По словам источника «Интерфакса», в результате происшествия «повреждено оборудование и помещения, отмечается сильное задымление».

В больнице № 40 лечат пациентов с коронавирусной инфекцией. Медицинский кислород в учреждение поставляет компания «Любергаз». По словам главврача Дениса Проценко, всего в больнице находятся 954 пациента.

Источник

Коммунарка как символ смерти

Не ковид опасен, а то, что происходит в «красных зонах»: Профессор Гундаров возмущен организацией лечения больных.

Главврачи ковидных госпиталей предложили противникам принудительной вакцинации посетить «красные зоны». Там действительно творится невообразимое: люди умирают, но причина этому не коронавирус, а неправильная организация, заявил Общественной службе новостей доктор медицинских наук, профессор, специалист в области эпидемиологии и медицинской статистики Игорь Гундаров.

Академик Гундаров объяснил, как рост смертности в РФ связан с COVID-19

Эпидемиолог высмеял предложение главврачей посетить «красные зоны». По мнению Гундарова, это совершенно неправильно организованные учреждения, представляющие опасность для больных.

«Я принимал участие в создании Независимой ассоциации врачей. Им говорят: идите посмотрите, что творится в “красной зоне”. А врачи отвечают: да мы только что оттуда, мы там работаем. Что они пугают “красной зоной”? Не ковид опасен, а то, что происходит в “красных зонах”. Почитайте отчеты того самого главврача Коммунарки Проценко, он сам не понимает, что говорит. Он приводит цифры: 27% поступивших больных умирают в первые три дня. А остальные умирают уже находясь в стационаре. Отчего они умирают? Не от коронавируса, а от сепсиса. И Проценко сам дает таблицу, где на первом месте (42%) причиной смерти стоит клебсиелла – опаснейшая бактерия. Поэтому умирают не от ковида, а от внутрибольничной инфекции. А сепсис вызван тем, что туда, в эти общие бараки, направляют и больных, и не больных, и с подозрением на инфекцию. В результате инфекции смешиваются и люди умирают от внутрибольничного заражения», – подчеркнул Игорь Гундаров.

Кроме того, для лечения ковидных больных привлекаются врачи, ранее не имевшие дело с инфекциями. Порой под госпитали перепрофилируются детские больницы и роддома, а оставшийся персонал принимает лечить коронавирусных пациентов.

«Вместо красных зон должны быть блоки интенсивной терапии. Вот они говорят, что пооткрывали сотни тысяч коек, но кто теперь там лечит? Проктолог – ему приказали принимает больных с тяжелой пневмонией. А он проктолог. Или челюстно-лицевой хирург. Он прекрасный специалист, а он не разбирается в инфекциях. И вот эти специалисты начинают лечить коронавирус с тяжелой пневмонией. Детские больницы и роддома перепрофилировали и персонал этих медучреждений тоже начинает лечить ковидных больных. Творится невообразимое», – посетовал специалист.

Академик Гундаров: С таким же успехом можно сказать, что люди умирают с вирусом герпеса и объявить пандемию.

Эпидемиолог напомнил, что до недавнего времени в России сильно сократили коечные фонды. Под ликвидацию попали инфекционные больницы. В итоге в пандемию пришлось спешно создавать «красные зоны», не отвечающие поставленным задачам.

«Если по-настоящему подходить к вопросу, нужны специализированные больницы. А инфекционные отделения в Коммунарке оборудовали чуть ли не за ночь. Проценко говорит: мы решили открывать и дано приказание за ночь сделать раздельные палаты. Но что ты можешь сделать за ночь? В результате Коммунарка не приспособлена для приема инфекционных больных и стала рассадником смерти. Если вы хотите лечить по-настоящему, то надо делать все как положено. Задачу по сокращению коечного фонда на 30% чиновники перевыполнили и сократили на 50%, а то и на все 60%», – добавил Игорь Гундаров.

Ранее родственники умершего в «Коммунарке» больного пожаловались на халатное отношение врачей. А сам пациент незадолго до смерти назвал ковидное отделение «адом».

Источник