Аконитум гомеопатия что это

Д-р Ричард Юз (Англия)

Руководство к фармакодинамике. Лекция X

ЛЕКЦИЯ X
Aconitum

Обзор кислот, употребляемых в нашей практике, показал не только силу, но и слабость гомеопатии в ее настоящем состоянии. В лекарстве же, составляющем предмет настоящей лекции, видна только ее сила. Если бы гомеопатия не сделала ничего для терапии, кроме раскрытия свойств аконита, то и тогда она могла бы остаться довольной.

Aconitum — аконит — борец

Гомеопатическая тинктура приготовляется из Aconitum napellus. Ганеман употреблял все растение; Британская гомеопатическая фармакопея рекомендует употребление листьев и цветочных верхушек, собранных свежими, а также корня, свежего или высушенного. Кроме того, можно по заказу получать тинктуру из одного сухого корня, сделанную на спирту.

С другой стороны, гомеопатическая терапевтика представляет постоянное употребление аконита как противовоспалительного средства с первых годов этого столетия до настоящего времени. Познанием этого свойства аконита мы обязаны самому Ганеману; история этого открытия имеет важное значение как потому, что восстановляет его славу, так и для объяснения его метода. Упоминая в первый раз это растение в своем Опыте о новом принципе исследования целебного действия лекарств, напечатанном в 1796 г. в Журнале Гуфеланда, он, очевидно, знал о нем не более прочих токсикологов и терапевтов его времени. Он описывает его обычные ядовитые свойства и полагает, что по «новому принципу» подобия, открытому им, аконит можно давать при ревматических, параличных, конвульсивных и сыпных страданиях. Ганеман утверждает, что при некоторых из них он уже выказал немаловажное действие.

Однако же при первом издании своего Чистого лекарствоведения (1811), описывая патогенез аконита, он предпосылает ему следующие заметки:

Вряд ли существует другое растительное вещество, кроме опиума, которого бы первичное действие на животный организм характеризовалось проявлением жара. Лучшее же действие в острых болезнях производят те средства, первичное действие которых состоит из нескольких попеременных стадий озноба (или холода) и жара. К растениям этого класса принадлежат аконит, игнация и некоторые другие. Кроме того, так как действие аконита очень непродолжительно, обыкновенно не более 24 часов, то становится понятным, что большей частью это растение может быть полезным только в острых болезнях и что лишь в редких случаях его бывает достаточно при хронических страданиях, гораздо менее сопровождаемых теми изменениями, которые составляют сущность этого вещества.

Где аконит соответствует остальным симптомам, там он становится более полезным, если состояние больного представляет в то же время преобладающее сходство с тем, которое выражается в его симптомах.

Эта совершенно новая мысль стала зародышем наших настоящих сведений относительно аконита. Спрашивая себя, как Ганеман пришел к этой мысли, мы получим следующий ясный ответ. В 1805 г. он издал в свет Fragmenta de viribus medicamentorum positivis, содержащие патогенетические действия множества веществ, полученные испытаниями на здоровом человеческом теле. Между ними был аконит, и в примечании в этой статье Ганеман пишет:

Во всей сфере деятельности этого растения, его действия первого и второго порядка повторяются короткими пароксизмами два, три и четыре раза, прежде чем кончится полное действие, что требует от 8 до 16 часов.

А действия эти он описывает так:

Охлаждение всего тела и сухой внутренний жар, озноб. Чувство жара прежде в руках, а потом во всем теле, в особенности в груди, без ощутимого наружного жара. Перемежающиеся пароксизмы (в течение третьего, четвертого и пятого часа); общее ощущение жара с красными щеками и головной болью, хуже при движении глазных яблок кверху и в стороны; то вздрагивание всего тела с горячими щеками и головой, то вздрагивание и слезотечение с давящей головной болью и красными щеками.

Тогда-то вследствие этих испытаний и по принципу подобия Ганеман заключил о полезности аконита в острых болезнях, в которых он до тех, пор не употреблялся. При каких формах этих страданий он показуется, Ганеман еще не говорит теперь, кроме указания, что главное внимание надо обращать на душевные и моральные симптомы, производимые этим средством. Но затем, возвращаясь к этому предмету позже, он в состоянии дать более точные указания; я цитирую из предисловия к патогенезу аконита в первом томе второго издания Чистого лекарствоведения.

Хотя следующие симптомы не выражают всего значения этого драгоценного растения, тем не менее они дают возможность помогать в таких болезненных состояниях, в которых обыкновенная практика употребляет самые опасные средства, каковы обильные кровопускания и все противовоспалительные снадобья — меры очень часто вредные и почти всегда сопровождаемые гибельными результатами. Я подразумеваю чистые воспалительные лихорадки, при которых малейший прием аконита делает бесполезными все употреблявшиеся до сих пор антипатические меры и излечивает быстро и без последствий. При кори, скарлатине и большинстве самых сильных плевритных лихорадок, целебная сила аконита представляется чем-то чудесным. Достаточно одного приема октиллионного (т. е. 24-го) разведения. Редко понадобится другой прием — 36 или 48 часов спустя; нужно только соблюдать слегка охлаждающую диету и избегать всяких других лекарств, в особенности растительных кислот. Но чтобы яснее видеть действие аконита, необходимо отрешиться от всякого влияния обыкновенной практики, которая так склонна руководствоваться одними названиями болезней; необходимо, чтобы во всех болезненных состояниях, в которых показывается аконит, главные симптомы болезни соответствовали симптомам, возбуждаемым этим средством. Тогда результаты просто поразительны.

Иногда бывает необходимо при острых припадках болезни обращаться к какому-либо промежуточному средству вследствие симптомов, не уступающих акониту, и еще реже (как я уже сказал) ко вторичному приему аконита. При употреблении аконита в вышеупомянутых болезненных состояниях всякая опасность для жизни устраняется в несколько часов, и возбужденное кровообращение с каждым часом заметно возвращается в своей норме.

Затем Ганеман говорит, что аконит служит иногда полезным вспомогательным средством даже в хронических болезнях и что большинство симптомов из приложенного списка, кажущихся противоречивыми, в действительности составляют перемежающиеся состояния, из которых каждое может служить врачебным показанием, хотя главнейшие из них те, которые представляют «тонический» характер. Затем он повторяет свое замечание о важности подобия симптомов душевных и моральных.

Восьмилетний промежуток прибавил мало нового к сведениям об этом предмете. Статья об аконите в третьем издании Чистого лекарствоведения (1830 г.), составляет почти повторение предыдущего издания, кроме того, что вместо 24-го рекомендуется 30-е разведение, и упоминается о значении этого средства для предупреждения вредных последствий испуга или досады у женщин в месячный период, который эти волнения могут остановить; он включает также один новый параграф, который следует привести: «Таким образом, — говорит он, — аконит в малых дозах составляет первое и главное средство при воспалении дыхательного горла (крупе, перепончатой жабе), при различных видах воспалений, в особенности соединенных с жаждой и быстрым пульсом, нетерпением, беспокойством и метанием». Эти последние составляют, очевидно, «душевные симптомы» (Gemüths-Symptomen), на которые Ганеман так настоятельно указывал раньше.

Снова спрашивая себя, как Ганеман пришел к этим приложениям аконита, как из общей пригодности его при острых болезнях он заключил о его специальном применении к течению деятельных состояний лихорадки и воспаления, мы находим, что (по всей вероятности) открытие это было сделано благодаря этим самым душевным симптомам. Д-р Куин, уважаемый пионер гомеопатии в Англии, был хорошо знаком с Ганеманом. Он рассказывает, что в 1826 г. он спросил Ганемана, каким образом открыл он великую противовоспалительную способность аконита, так как о ней нельзя было заключить из испытаний. Ганеман отвечал, что при лечении известных воспалительных страданий он приведен был к употреблению аконита сходством некоторых совместных симптомов с патогенетическими симптомами аконита; затем он нашел, что приемы его сопровождались уменьшением быстроты пульса и прекращением лихорадочного состояния.

Из сопоставления этих фактов и чисел можно вывести следующие заключения.

1. Противолихорадочное и противовоспалительное свойства аконита составляют открытие Ганемана, сделанное им за много лет раньше этого, чем самая идея об этом представилась какому бы то ни было практику старой школы.

2. Открытие сделано чисто индуктивно из симптомов, возбуждаемых этим лекарством при испытаниях на здоровом человеческом теле, применяя эти симптомы к болезни согласно отношению подобия.

3. Употребление аконита, приведшее к этому открытию, было внушено подобием душевных симптомов этого средства с симптомами известных болезненных состояний.

4. В противовоспалительных свойствах аконита впервые убедились посредством бесконечно малых доз.

Ввиду всего этого, я утверждаю, что аконит контролирует лихорадку вследствие присущей ему силы возбуждать существенные явления лихорадки и действовать на те же части организма подобным образом. Но аконит не уничтожает всех видов лихорадки; как всякое специфически действующее средство, он имеет свой собственную сферу, вне которой становится менее полезным. Сферу аконита можно определить двумя отрицаниями:

Во-первых, он мало влияет на лихорадки, происходящие от заразных ядов. Назначать его в тифе и тифоиде, значит попусту терять драгоценное время. В оспе он не влияет на кровообращение до выступления сыпи; при пиемии он также не действует на высокую температуру. В кори и скарлатине он чаще оказывает пользу, хотя в последней лишь тогда, когда она стенического типа, т. е. когда заражение крови незначительно. Нет почти надобности упоминать, что он не способен предупреждать возврата припадков изнурительной или малярийных лихорадок.

Эти отрицания указывают нам на желаемое положительное. Лихорадка, в которой аконит является спецификом, есть невротическая, а не токсемическая или симпатическая. Это «synocha» древних авторов, «чистая воспалительная лихорадка» Ганемана, при которой фибрин крови находится в избытке, но кровяные тельца не заражены и ткани еще не затронуты. Это род лихорадки, которой подвергаются некоторые чувствительные особы при проходе катетера или вследствие простуды. Когда же нервы сосудов подверглись болезненному впечатлению, известному под именем озноба, а разветвления артерий сначала под его влиянием сокращаются, вызывая холодную стадию, а затем расширяются, производя жаркую стадию простой лихорадки, тогда мы имеем повседневное явление, в котором аконит представляется неизменно верным средством. Он показан как при ознобе, так и при жаре, и несколько приемов укрощают бурю артериального возбуждения, как бы она ни была сильна. «В такой короткий период времени как четыре часа спустя после назначения аконита, всякая опасность минует и возбужденное кровообращение с каждым часом принимает более спокойное течение». Так справедливо писал Ганеман в 1822 г., указывая на это важнейшее употребление нашего средства. Вообще можно утверждать, что если лихорадка (неревматическая, о которой после) не унимается заметно в продолжение суток со времени первой дачи аконита, то он не пригоден данному случаю. Это отношение аконита к воспалению и воспалительной лихорадке хорошо указано Тестом и еще подробнее изложено д-ром Кэрролом Данхемом в его вышеупомянутой статье об аконите. Последний ясно выставляет его согласие с симптоматическими показаниями, приписываемыми этому средству самим Ганеманом, а именно «когда в соединении с жаждой и скорым пульсом присутствуют нетерпение, сильное беспокойство и тоскливое метание». Симптомы эти представляют воспалительную лихорадку, когда она еще не успела локализироваться, как, например, в первичной лихорадке пневмонии, начинающейся ясно обозначенным ознобом. Когда в пораженной части началось уже выпотение, то напряжение кровообращения и нервной системы уменьшается, и лихорадка становится симпатической, принимая характер местных изменений. Эти явления он сравнивает с грозой, пронесшейся над деревней и затихшей, причем, быть может, где-нибудь загорелся дом, и этот пожар, в свою очередь, станет центром волнения и опасности. Аконит уймет грозу, но не затушит пожара. Те же симптоматические показания превосходно гармонируют с отношением разбираемого нами средства к чистым лихорадкам. В тифоидальной и других заразных лихорадках больной находится скорее в угнетенном, чем в беспокойном состоянии, характеризующем аконит.

Следует заметить, что все эти наблюдатели — сам Ганеман, Тессье, Тест, Данхем (а также и д-р Гернси) — имеют в виду действие одних только высших разведений лекарства. Употреблявшие же его в крепких препаратах склонны придавать ему более обширную сферу. «Влияние, оказываемое этим средством на воспаление, — пишет д-р Рингер, — можно назвать почти чудесным», а Гемпель не видит предела его действию в подобных случаях. Д-р Бейс превозносит его в первом десятичном разведении при остром воспалении уха, а между тем его гомеопатическое отношение в этом случае не доказано. Вурмб, назначавший высшие деления, не допускает его употребления в тифе, между тем как Тринкс, употреблявший низшие разведения, считает его полезным в начале астенических форм тифа. Здесь мы встречаем общее явление. Бесконечно малые приемы излечивают лишь при полной гомеопатичности, и в этих случаях выказывают такое блистательное действие, что к ним можно легко пристраститься. Чем ближе вещество к сырому состоянию (т. е. эссенции или тинктуре), тем ограниченнее становится его сфера действия и тем более возможности оно дает довольствоваться simile, вместо того чтобы отыскивать часто недосягаемое simillimum. Но с другой стороны, чем более вы удаляетесь от punctum saliens мелкого симптоматического сходства и сообразно с этим увеличиваете дозы, тем более является опасность дойти до приемов настолько сильных, что они возбудят физиологическое действие, где аконит стоит рядом с дигиталисом, тартар-эметиком и другими средствами, задерживая, подобно им, деятельность сердца через посредство блуждающего нерва и ослабляя организм возбуждением тошноты.

Эта способность уравновешивать кровообращение дает акониту важное место при течении многих болезненных состояний, строго говоря, нелихорадочных. При апоплексии и родильных конвульсиях он вполне заменяет ланцет. При остановке регул от простуды с сопровождающими конгестивными явлениями нет более драгоценного средства, чем аконит. Далее, когда напряжение существует только в нервной системе, аконит (особенно в высших делениях) приносить огромную пользу. Д-р Бейс признает его полезным при старческой бессоннице и при послабляющих лихорадках; д-р Гернси — при возбужденных состояниях, бывающих во время родов и прорезывания зубов, а Ганеман пишет: «Аконит производит все те болезненные состояния, которые замечаются после испуга и досады и составляет в то же время самое верное средство для их излечения». Сильный страх (в особенности страх смерти) оказывается безошибочным показанием для него.

Соответственно этому аконит оказывает значительное влияние на спазматические страдания. Сюда, вероятно, относится его полезное действие — обыкновенно в вперемешку с другими, действующими более местно, средствами — в начале невро-флогозов, называемых крупом и коклюшем. В припадках удушья и при так называемом спазматическом крупе (но не при настоящем laryngismus stridulus), возбуждаемых холодным сухим воздухом, он часто дает облегчение. При простом тризме и при многих других местных судорогах его всегда надо иметь в виду. Тест рассказывает замечательный случай этого рода, когда была поражена грудная мышца, хотя болезнь уподоблялась пороку сердца. Но в особенности аконит обещает быть драгоценным средством при столбняке. В семи случаях травматической формы этой болезни аконит в обыкновенных приемах составлял главное средство; из них шесть имели благоприятный исход. Но, кажется, он еще ближе подходит к идиопатической форме вследствие холода и сырости и к той форме, которую описывает Труссо. Онемение и покалывания, которыми начинаются спазмы последней, их вероятное ревматическое происхождение, присутствие по временам лихорадочных симптомов и облегчение, наблюдаемое от кровопускания, — все это указывает на аконит.

Обращаемся теперь к действию аконита на нервы чувств. Для врача старой школы дело это представляется очень простым. При отравлении аконитом, скажет он, и в опытах над животными, потеря чувствительности составляет самое очевидное явление. Следовательно, аконит парализует нервы чувств и может быть полезным при невралгии и других простых болях; причем, если это только возможно, лучше применять его местно.

Но более внимательное наблюдение покажет, что подобное мнение просто лишь по своей недостаточности и что оно не обнимает всех известных фактов. Действительно, при опытах над животными всегда наблюдается потеря чувствительности кожи. Но ничто лучше этого примера не доказывает недостаточности подобного способа патогенетического исследования. Стоит только прочесть несколько случаев отравления, чтобы убедиться, что когда вся поверхность тела больного остается нечувствительной к наружным впечатлениям, он сам не теряет сознания их. Он будет жаловаться по крайней мере на неприятное ощущение онемения и ползания мурашек, или на покалывание и жжение, а нередко и на действительную боль. Это состояние есть очевидно dysaesthesia — расстройство чувствительности, а не только уменьшение ее. Это становится еще очевиднее, когда мы приступим к тщательным испытаниям над людьми. Испытания профессора Шрофа имеют самое важное значение. «Аконитин, — говорит он, — возбуждает особенное ощущение натяжения и давления в щеках, верхней челюсти и лбу, — словом в частях, куда распространяется третичный нерв. Это чувство понемногу усиливается и превращается сначала в послабляющую боль, переменяющую место, а потом в постоянную весьма сильную боль». У одного испытателя настой из Aconitum neomontanum «произвел напряжение в сфере пятой пары, которое скоро перешло в стреляющую боль», а Ротансель, один из австрийских исследователей, испытывал подобное же действие.

Таким образом, аконит действует на нервы чувств, развивая в них болезненное состояние, проявляющееся в невралгических болях. Возбуждение им анестезии никоим образом нельзя считать несообразным с этим мнением. Часто было доказываемо (и лучше всего покойным д-ром Энсти), что боль не представляет гиперэстезии, но нечто совершенно различное, чуть ли даже не противоположное, а что в особенности невралгическая боль почти всегда соединяется с изменением нормального отправления и может даже существовать при полном почти разрушении нервного вещества. Так как аконит возбуждает анестезию, то это скорее подтверждает, чем опровергает возбуждение или невралгию, и терапевтически это определяет ему надлежащее место в тех случаях, когда эти оба состояния существуют одновременно.

Теперь снова, если бы аконит оказывался полезным при невралгии, только будучи приложен к больному нерву, то его можно было бы считать только местным болеутоляющим средством, но его главное действие внутреннее. В Gazette Médicale de Paris за 1854 г. д-р Энбер-Гурбейр собрал многочисленные свидетельства его полезности; затем, проф. Гюблер 14 объявляет его почти специфичным против лицевой невралгии, в особенности конгестивной формы, говоря, что ему не приходилось видеть еще ни одного случая, где бы аконит не принес по крайней мере некоторого облегчения, если уж не полное выздоровление. Д-р Рингер утверждает вместе с сим последним, что аконит всего полезнее в тех случаях, когда бывает затронута пятая пара нервов, а это совершенно соответствует утверждению Шрофа, что «аконит, так же как и аконитин, при внутреннем употреблении, по-видимому, имеет избирательное и специальное действие на третью пару нервов, возбуждая во всех частях, куда проходят ветви этого нерва, особенное ощущение, большей частью болезненное». Но общие боли, испытываемые под его влиянием многими, показывают, что до некоторой степени он производит то же самое действие везде. Свидетельства д-ра Энбер-Гурбейра доказывают, что действие аконита не ограничивается одной лицевой болью; он оказался также очень полезным, например, при седалищной боли.

Теперь, кажется, достаточно выяснено, какому роду невралгии лучше всего соответствует аконит. Он также в особенности пригоден в недавних случаях, у сравнительно нестарых особ, и преимущественно в случаях, имеющих происхождение от сквозного ветра. Впрочем, опыты д-ра Гюблера могут привести к употреблению его, в особенности в форме аконитина, в хронических случаях.

Таким образом, аконит совершенно гомеопатичен тому состоянию сердца, которое бывает при стенических лихорадках, но он также занимает важное место в первичных расстройствах этого органа. О значении его при воспалении сердца в остром ревматизме я уже говорил. Он весьма полезен во всех болезнях сердца, характеризуемых усиленной деятельностью. Продолжительное употребление его значительно облегчает страдание, причиняемое гипертрофией. В одном случае спазма сердца я видел почти мгновенное облегчение от него, а при сердцебиении, когда сердце сохраняет свой силу, он оказывается лучшим успокаивающим средством.

Мы теперь рассмотрели терапевтические свойства аконита. Вывод таков: помимо многих менее важных применений, он составляет драгоценное средство, заполняющее то широкое место, которое так долго занимало кровопускание. Аконит дал возможность Ганеману и его ученикам обходиться без ланцета, когда тот был во всеобщем употреблении; один аконит способен предотвратить его введение вновь. Несколько лет тому назад я сказал бы, что восстановление кровопускания далеко не невозможно, так как, за исключением аконита, не существует другого столь сильного жаропонижающего средства. Уилькс и Рингер только повторяли сказанное Флеммингом и Раутом, и потому можно было опасаться, что не умея пользоваться аконитом, они снова его упустят. Но в настоящее время, по-видимому, произведено более глубокое и широкое впечатление, и мы можем надеяться, что медицинская профессия убеждается в том, что в аконите мы имеем средство, обладающее всей энергией кровопускания без его неудобств, и что он навсегда изгнал ланцет.

Что касается сродных лекарств, то, по моему мнению, действие аконита в сфере кровообращения нужно считать совершенно своеобразным; то же самое должно сказать о его действии на нервы чувств. В мышечно-двигательной сфере аконит можно сравнить с Cicuta и Acidum hydrocyanicum. По его отношению к ревматизму его можно присоединить к Bryonia и Actaea racemosa, а по влиянию на сердце он несколько походит на Cactus grandiflorus, Naja и Spigelia, из которых последняя действует подобно ему на волокнистую ткань глазных яблок.

Теперь обратимся к дозе. Я не могу отрицать, что непосредственные преемники Ганемана, следуя его более или менее теоретическим наставлениям, по-видимому, получали успех при даче в лихорадке одного приема высокого разведения аконита (от 18-го до 30-го), выжидая затем его действия. Но не менее достоверно, что в настоящее время гомеопаты всех стран дают частые дозы большей частью крепкого разведения до исчезновения лихорадки посредством пота. Сам я всегда придерживался этой практики и потому рекомендовать другой не могу. Я употребляю 1-ое, 3-е и 6-ое десятичные разведения. Первое при сильной лихорадке, при остром ревматизме и ревматических и других воспалениях, в холере, крупе, спазме сердца и столбняке. Третье — при менее сильных лихорадочных состояниях, или когда симптомы тоски очень резки, при коклюше и удушье и для малолетних детей, также при невралгии, где я часто даю аконитин (3 дес.) с большим успехом. Шестое — при лихорадочном ознобе, полуостром расстройстве кровообращения в связи с менструацией, в хроническом страдании сердца и вообще когда лекарство это должно быть принимаемо продолжительное время. Я так же, как и д-р Бейс, с пользой употреблял при нервном возбуждении 12-е и даже 30-е разведение, а д-р Гемпель доказал, что в этих разведениях аконит следует назначать даже как противовоспалительное, особенно в тех случаях, где силы больного истощены кровопусканием.

1 An Enquiry into the Physiological and Medicinal Properties of the Aсonitum Napellus, 1845.
2 Practical Observations on some of the chief Homoeopathic Remedies, trans. by Okie, 1841.
3 Перевод на англ. язык сделан Миллардом, 1860 г.
4 См. Lancet, Апр. 13, 1836 г.
5 Handbook of Therapeuties, 4 изд. Первая записка д-ра Рингера об аконите появилась в Lancet‘е в январе 1869 г., вскоре после статьи о нем в 1 изд. настоящего руководства, напечатанного в 1867 г.
6 Что температура повышается во время коллапса холеры, доказано наблюдениями Эрмана (см. London Medical Record, т. I, 580). Я не считаю нужным доказывать это относительно лихорадочного состояния и перемежающейся лихорадки.
7 См. симптомы 777–782 у Даджена.
8 Переведено из Präger Vierteljahrschrift и Journal für Pharmakodynamik в L’Union Médicale зa июль и июнь 1854 г. Reil также дает ряд испытаний in extenso.
9 Recherehes cliniques sur le traitement de la Pneumonit et du Cholera, suivant la méthode de Hahnemann. Paris, 1850.
10 Д-р Рингер приводит еще противопоказание Акониту при воспалении, а именно: отсутствие повышенной температуры. В этих случаях, как, например, в некоторых формах жабы, средство это недействительно. Д-р Энбер-Гурбейр, когда при клинических исследованиях еще не употреблялся термометр, доказал то же самое симптоматически (British Journal of Homoeopathy, XIV).
11 Bulletin de la Soc. Médicale de France 1865, 604 и 652. См. Также дальнейшие испытания д-ра Крамуази в L’Art médical, XLVIII, 414.
12 St. Thomas’ Hospital Reports, том V.
13 Practitioner, 1878–79 г.
14 Bulletin de Thérapeutique, февр. 25, 1877 г.
15 Последние опыты д-ров Рингера и Мурелля привели их к подобному же заключению.
16 См. приведенный мной случай в Annals, стр. 491. Эта больная почти совершенно оправилась от своего страдания.
17 См. L’Hom. Militante, т. I, 271.
18 Exp. et Obs. circa usum internum Stram., Hyosc. et Aconiti, 1762.
19 Gazette Méd. de Paris, 1835.
20 См. случай 7 в New Materia Medica и случаи 15 и 16 в прибавлении к монографии Флемминга.
21 См. Brit. Journ. of Hom., XXXI, 194. Полный отчет об этих опытах дает совершенно другое впечатление, чем краткое résumé их д-ра Вуда.

Источник