Антибиотики резерва что это
«Мы получаем новые версии старых болезней»: врач красной зоны — об антибиотиках в эпоху ковида
Антон Родионов
Кардиолог, врач красной зоны и доцент Сеченовского университета Антон Родионов ответил на главные вопросы о популярности антибиотикотерапии на фоне пандемии коронавируса. Какие антибиотики уже утратили эффективность из-за их нерационального употребления? Что такое «антибиотики резерва» и почему в России антибиотики продают без рецепта? «СПИД.ЦЕНТР» с разрешения автора перепечатал его текст.
Антон Родионов.
«Лечение» коронавирусной инфекции в очередной раз всколыхнуло проблему рациональной антибиотикотерапии. Несмотря на то, что сейчас уже из каждого утюга говорят о недопустимости лечения короны антибиотиками, публика с упорством, достойным лучшего применения, продолжает тоннами грызть азитромицин, левофлоксацин и амоксиклав, а также портить тело цефтриаксоном. Пару недель назад написал ответы на вопросы журналиста «Север.Реалии». Ниже привожу нефильтрованную версию текста.
— Насколько серьезна проблема правильного использования антибиотиков?
— Проблема весьма серьезная. Первые антибиотики появились в середине XX века; пенициллин, изобретенный в 1928 году, стали активно использовать во время Второй мировой войны. В первые годы им лечили практически любые инфекции, вплоть до сепсиса при перитоните. Очень скоро бактерии стали «приспосабливаться» к своим «киллерам», на медицинском языке это называют феноменом «антибиотикорезистентности».
Приходится изобретать все новые и новые антибиотики, проходит десяток лет — и к ним формируется устойчивость. Для того чтобы не вывести из строя все препараты сразу, врачебные ассоциации договорились, что применять антибиотики нужно не хаотично, по принципу «я художник, я так вижу», а «от простого к сложному» и с учетом чувствительности к предполагаемым возбудителям. Так родился раздел клинической фармакологии под названием «рациональная антибиотикотерапия».
— Сколько антибиотиков мы уже потеряли из-за беспорядочного их употребления?
— Сложно сказать. Наверное, даже если бы мы употребляли их «порядочно», то резистентность все равно формировалась бы. Но факт остается фактом. «Парк» антибиотиков постоянно обновляется. Из тех препаратов, которым меня двадцать пять лет назад учили на фармакологии, в практическом применении остались единицы. Конечно, кое-кто из старичков до сих пор в строю, но по очень узким показаниям. Например, классическим пенициллином можно до сих пор лечить стрептококковые инфекции — ангину, рожу, бисептолом лечат пневмоцистную пневмонию при ВИЧ-инфекции, стрептомицином — туберкулез.
— Какие побежденные было болезни могут вернуться к людям?
— Я бы не сказал, что мы какие-то болезни полностью истребили благодаря антибиотикам. По сути дела, единственная на планете реально побежденная болезнь — это натуральная оспа, но в победе над ней заслуга не антибиотиков, а вакцины. Существенно реже встречается ревматизм, но и тут, скорее всего, дело не в антибиотиках, а в мутации стрептококка, который в нынешней сборке разучился «кусать сердце».
Проблема в другом. Мы получаем новые версии старых болезней, которые уже не поддаются лечению классическими препаратами. Очень хорошо это видно на примере туберкулеза. Его и раньше приходилось длительно лечить комбинацией трех-четырех препаратов, а сейчас классические схемы помогают все реже. Проблема «мультирезистентного» туберкулеза, или туберкулеза с широкой лекарственной устойчивостью, необычайно актуальна во многих странах мира, в том числе и в России.
И, конечно, надо вспомнить об осложнениях антибиотикотерапии. Это не только безобидная диарея, которая самостоятельно проходит после прекращения лечения, но и тяжелые, порой жизнеугрожающие осложнения. Например, в результате сдвига микробиологического равновесия в кишечнике может размножаться особый вид клостридии, что вызывает тяжелейшее заболевание — псевдомембранозный колит, для лечения которого используют другие, более мощные антибиотики.
по теме
Лечение
Антибиотики спасали людей почти сто лет. Из-за паники вокруг COVID-19 они могут стать бесполезными
— Сегодня при коронавирусе тоже назначают антибиотики, например, азитромицин, — это вообще правильно?
— Это чудовищное заблуждение. Отчасти это связано с классическим представлением, что пневмонию (воспаление легких) нужно лечить антибиотиками. Традиционную бактериальную пневмонию — нужно, но ведь при COVID-19 поражение легких носит вирусный характер, а на вирусы антибиотики не действуют. Многие коллеги рассуждают так: «Но ведь вирусное заболевание может осложниться присоединением бактериальной инфекции, поэтому мы назначаем антибиотики для профилактики вторичной инфекции». И это утверждение неверно. К сожалению, раннее назначение антибиотиков не препятствует присоединению бактериальной инфекции; более того, если инфекция и присоединится, то она будет более тяжелой и потребует использования более мощных препаратов второй-третьей линии.
Именно поэтому во всех рекомендациях по лечению коронавирусной инфекции подчеркивается, что антибиотики нужно назначать только тогда, когда есть убедительные признаки бактериальной инфекции, а не просто по факту высокой температуры.
Что касается азитромицина, то его пытались использовать не как антибиотик, а как противовоспалительный препарат (есть у него такое свойство) в дополнение к гидроксихлорохину. Однако клинические исследования показали несостоятельность этой идеи.
— Учитывая, как тяжело системе здравоохранения, люди увлеклись самолечением — насколько это усугубляет проблему?
— Бум неоправданной антибиотикотерапии в 2020 году, несомненно, приведет к развитию антибиотикорезистентности (устойчивости), а это значит, что в ближайшем будущем некоторые препараты работать перестанут. Например, у меня есть большие сомнения, что мы и дальше сможем использовать привычный азитромицин, скажем, при инфекциях ЛОР-органов, где он всегда был препаратом первого выбора.
— Что такое «антибиотики резерва» и остались ли они вообще?
— Не надо думать, что «антибиотики резерва» — это какие-то стратегические препараты, которые хранятся в бетонном бункере, ключи от которого есть только у Министра здравоохранения, и открыть этот бункер он может только в «час Икс». Как я уже говорил, существует понятие «рациональная антибиотикотерапия». Проще говоря, у врачей есть ежегодно обновляемые справочники, в которых написано: «При такой-то инфекции назначай сначала препарат А, затем препарат В, затем препарат С, при этом корректируй назначения в соответствии с результатами бактериологического исследования». Так вот, эти препараты С, D и так далее мы стараемся без крайней необходимости не трогать, понимая, что это последний рубеж обороны, после которого у нас ничего не останется. В моей медицинской молодости был такой препарат — линезолид, название которого произносили с придыханием, для того чтобы его назначить, нужно было созвать нечеловеческий консилиум с участием Самого Главного Профессора… Прошло двадцать лет, и уже масса случаев, когда патогенные микроорганизмы вполне устойчивы к линезолиду, а сам этот препарат стал вполне заурядным назначением.
Самый страшный сон любого врача — получить антибиотикограмму, в которой напротив каждого антибиотика будет стоять буква R (resistant, устойчивый). Увы, такие случаи уже бывают.
— Почему в России антибиотики и вообще противомикробные препараты можно купить без рецепта, это правильно?
— Совершенно неправильно. Самолечение антибиотиками неразумно примерно в 99 % случаев. Чаще всего пытаются лечить ОРВИ во всех его проявлениях, забывая о том, что ОРВИ, как следует из определения, — это вирусные заболевания. Есть такая поговорка: «Температура — не признак недостатка антибиотика в крови». Да, честно говоря, тут нельзя ругать только пациентов, мы и сами хороши. В начале 2000-х легендарный специалист по антибиотиками, профессор Л. Б. Страчунский, показал, что даже врачами в амбулаторной педиатрической практике антибиотики неоправданно назначены в 90 % случаев.
Почему их продают без рецепта? Да потому что всем это выгодно и удобно. Врачу удобно — не надо тратить время на оформление еще одного документа. Пациенту удобно — не надо ходить к врачу. Аптекарю выгодно — любая дополнительная прибыль хороша. Фармкомпании выгодно — больше продаж, больше доход… И кто должен с этим безобразием бороться?
Антибиотики XXI века
Поделиться:
В первой части статьи мы рассказали про основные мифы связанные с антибиотиками и подробно описали пенициллиновую группу, а сейчас перейдем к антибиотикам следующего поколения.
ЦЕФАЛОСПОРИНЫ
Микробы часто поступают если не разумно, то вполне логично.
Если им угрожают антибиотики пенициллинового ряда, микробы начинают разрушать пенициллины (вот бы нам так — нам что-то мешает, а мы это раз! — и стерли с лица земли).
Слабое звено пенициллинов — это так называемое бета-лактамное кольцо (вы не раз встретите в описании препаратов этот термин, поэтому его лучше запомнить). Вот это бета-лактамное кольцо микробы и научились разрывать. А инструментом для разрыва служат специальные ферменты, бета-лактамазы.
Так что, если говорить коротко, то антибиотики цефалоспориновой группы — все те же пенициллины, которые работают точно так же, но вот бета-лактамаз они не боятся. И значит, могут расправиться с микробами, с которыми не справляется все тот же ампициллин или даже амоксициллин с клавулановой кислотой.
«Гонка вооружений» между микробами и фармацевтами со временем породила второе, третье, а потом и четвертое поколение цефалоспориновых антибиотиков (при произнесении некоторых названий этих лекарств пугаются даже врачи, сразу представляющие, против какой флоры эти антибиотики предназначены).
КОГДА ВРАЧИ НАЗНАЧАЮТ ЦЕФАЛОСПОРИНЫ
При аллергии на обычные пенициллины.
Конечно, химическая структура пенициллинов и цефалоспоринов похожа, но шанс, что пациент не выдаст аллергической реакции на цефалоспорины, все же очень высок; Если пенициллиновые антибиотики не справляются с инфекцией. Такое часто бывает, если пациент заражается каким-нибудь стафилококком или стрептококком уже в больнице: микробы там травлены уже чем угодно, а потому особенно стойкие к таблеткам из обычной аптеки.
Микробы, к сожалению, быстро учатся и быстро эволюционируют. Оно и понятно: для смены поколений им нужно всего-то 20 минут.
И все же врачам всегда рекомендуют начинать лечение с антибиотиков из группы пенициллинов, чтобы не плодить антибиотикоустойчивую флору.
АНТИБИОТИКИ ГРУППЫ МАКРОЛИДОВ
Что оставалось делать ученым? Только разрабатывать новые антибиотики.
Пенициллин начал массово применяться в 1943 году (в США и СССР, и почти одновременно). А уже в 1949 году Альберто Агилар на Филиппинах нашел новый (после зеленой плесени, из которой был выделен пенициллин) особый грибок, подавляющий рост бактерий.
В США год спустя другой ученый, МакГуир, выделил из него новый антибиотик — эритромицин (в Википедии почему-то упорно пишут, что его выделил Элай Лилли, но это не так — просто МакГуир на него работал).
Эритромицин работает до сих пор: оказалось, что к нему бактерии умеют приспосабливаться намного хуже, чем к пенициллину.
ЧТО УМЕЮТ МАКРОЛИДЫ?
Во-первых, бактерии действительно приспосабливаются к макролидам намного медленнее, чем к пенициллинам.
Но тоже приспосабливаются. Именно поэтому эритромицин сейчас оброс огромным семейством из «младших братьев» — полусинтетических макролидов и азалидов, которые некоторые фармацевты выделяют еще в одну отдельную группу — четвертую и последнюю группу антибиотиков, применяющихся в педиатрии.
Во-вторых, макролиды не убивают бактерий — они лишают их способности размножаться, в результате чего бактериальные клетки, не принося вреда человеку, очень быстро помирают своей смертью или становятся жертвами иммунной системы.
В-третьих, макролиды могут проникать внутрь клеток и настигать бактерий, которые так любят там селиться, — хламидий и микоплазм.
КОГДА ВРАЧИ НАЗНАЧАЮТ МАКРОЛИДЫ?
— у пациента есть аллергия на пенициллины;
Читайте также:
Русская рулетка, или Самолечение антибиотиками
Читайте также: — имеются веские основания полагать, что мы имеем дело с хламидийной инфекцией или микоплазменной пневмонией — пенициллины тут будут бессильны.
ВАЖНО! Пенициллины убивают микробов в момент их размножения. Макролиды лишают микробов способности размножаться. Значит, если врач одновременно назначит, скажем, пенициллин и эритромицин (а пусть, мол, они всю флору одновременно и накроют), эти два антибиотика на самом деле будут… защищать микробов друг от друга.
КОГДА МОЖНО И НУЖНО ПРИНИМАТЬ АНТИБИОТИКИ
— при высокой температуре, длящейся более 3 дней;
— при начале «второй волны» инфекции: лечили-лечили ребенка от вируса, он вроде бы уже и поправляться стал, а тут вдруг снова высокая температура, вялый, да еще вдобавок какой-нибудь кашель присоединился;
— если присутствует четко локализованное инфекционное поражение, например при остром среднем отите, гайморите с гнойными выделениями, бронхите;
— при изменениях в общем анализе крови, характерных для бактериальной инфекции и активного воспаления: высокая СОЭ и большое общее количество лейкоцитов на фоне преобладания в лейкоцитарной формуле нейтрофилов над лимфоцитами.
И конечно, антибиотики нужно принимать только по назначению врача.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции
Лучшее в 2020: Пероральные антибиотики: «сильные» и «слабые»
Мифы и научные факты об эффективности и безопасности антибактериальных препаратов
Ученые утверждают, что бактерии существуют на Земле 3,8х10 9 лет, в то время как антибиотики используют в клинической практике лишь с 40‑х годов прошлого века [1]. Но и этого времени хватило, чтобы препараты указанной группы обросли массой мифов, которые мешают эффективной антибиотикотерапии. Несмотря на то что лечение антимикробными средствами априори невозможно без непосредственного руководства врача, современный «пациент разумный», подверженный влиянию околонаучных данных, вносит свой «неоценимый вклад» в дело антибиотикорезистентности и прочих негативных последствий некорректного применения антибиотиков. Предостеречь его от опрометчивых решений могут грамотные фармацевтические специалисты, которые владеют корректной информацией об антимикробных средствах и готовы поделиться ею с клиентом.
Миф. Современные антибиотики настолько «сильные», что перед ними не устоит ни одна бактерия
Правда. На самом деле одной из самых актуальных проблем современной фармакологии и здравоохранения в целом является стремительное развитие резистентных штаммов бактерий, устойчивых в том числе и к современным антибиотикам последних поколений. Возникновение устойчивости зарегистрировано к каждому без исключения классу противомикробных препаратов. Она может развиваться на любом этапе достижения терапевтического эффекта (и даже на нескольких сразу). Основные механизмы развития устойчивости [1, 2]:
Устойчивость к антибиотикам — глобальная проблема, которая может иметь непредсказуемые последствия для каждого из нас. Увы, но огромный вклад в ее существование вносят сами потребители. Об этом уместно напомнить покупателям с рецептами на антибиотики, подчеркнув, что существенно снизить риски развития устойчивых штаммов позволяет прием противомикробных препаратов только по назначению врача и четкое соблюдение дозы и режима антибиотикотерапии.
Миф. Чтобы вылечиться побыстрее, нужны сильнейшие антибиотики широкого спектра действия
Правда. Все зарегистрированные антибактериальные препараты можно смело относить к мощным, то есть «сильным», однако выраженность их противомикробного эффекта зависит от множества факторов, объединенных принципами антибиотикотерапии [2]:
В российских реалиях, когда контроль за приемом антибиотиков, откровенно говоря, недостаточен, наиболее остро стоит вопрос некорректного подбора препаратов. Известно, что его осуществляют двумя способами: этиотропным и эмпирическим. В первом случае антибиотик используется целенаправленно против определенного, точно установленного возбудителя. Без сомнения, это рационально и оправданно. Однако идентификация микроорганизма, вызвавшего инфекцию, требует времени, обычно это занимает несколько суток. Когда процесс протекает остро и больному требуется немедленная помощь, выделение возбудителя — необоснованная роскошь. В такой ситуации назначают эмпирическую терапию, подбирая лекарство с учетом наиболее вероятных возбудителей [3]. Например, самый частый возбудитель пневмонии — пневмококк, цистита — кишечная палочка и так далее.
Если антибиотик был подобран корректно и все остальные принципы антибиотикотерапии были соблюдены, он, без сомнения, окажется «сильным». А вот тот же препарат, применяемый неправильно (независимо от того, на каком этапе была сделана ошибка), может проявить «слабость» и не оказать терапевтического действия.
Миф. Хотя многие сульфаниламидные препараты почти ушли в прошлое, ко-тримоксазол по‑прежнему сохраняет свои позиции
Правда. Сульфаниламиды стали первыми эффективными химиотерапевтическими средствами, успешно применяемыми для профилактики и лечения бактериальных инфекций. И хотя область их применения значительно сузилась с появлением пенициллина, а позже и других антибиотиков, некоторые их представители длительное время занимали нишу в ряду антимикробных препаратов. Речь в первую очередь идет о синергической комбинации триметоприма и сульфаметоксазола, известной под МНН ко-тримоксазол.
Ко-тримоксазол представляет собой мощный селективный ингибитор микробной дигидрофолатредуктазы — фермента, восстанавливающего дигидрофолат до тетрагидрофолата. Блокирование этой реакции обеспечивает нарушение образования пуриновых и пиримидиновых оснований, нуклеиновых кислот и таким образом подавляет рост и размножение микроорганизмов [4]. Однако в последние годы резко увеличилось количество штаммов микробов, резистентных к ко-тримоксазолу, и распространенность устойчивости продолжает быстро нарастать.
Предполагается, что ранее чувствительные к препарату микроорганизмы в ходе эволюции приобрели внехромосомные молекулы ДНК (плазмиды), которые кодируют измененную дигидрофолатредуктазу. Благодаря им устойчивость к ко-тримоксазолу формируется у каждого третьего изолята кишечной палочки в моче [4]. Положение с остальными штаммами уже чувствительных к лекарству бактерий ненамного лучше. В связи с этим сегодня применение ко-тримоксазола резко ограничено, и препарат практически уступил место более эффективным и безопасным противомикробным препаратам [5].
Миф. Пероральные цефалоспорины такие же «сильные», как и парентеральные
Цефалоспорины (ЦС) — один из самых обширных классов антибиотиков, представленных как в пероральной, так и парентеральной форме. При этом выраженность антибактериального эффекта в первую очередь определяется принадлежностью к одному из четырех поколений. Антибиотики цефалоспорины 1 поколения — парентеральный цефазолин и пероральный цефалексин — имеют самый узкий спектр активности, схожий со спектром аминопенициллинов (ампициллина, амоксициллина) [3]. Цефалоспорины II поколения (парентеральный цефуроксим, пероральный цефаклор) активны в отношении грамотрицательных бактерий, при этом по действию на стафилококки и стрептококки они близки к предшественникам. Таким образом, мощность представителей антибиотиков первого и второго поколений не зависит от лекарственной формы. Но с цефалоспоринами последующих поколений всё не так просто.
Известно, что антибиотики третьего поколения обладают более высокой по сравнению с ЦС-I и ЦС-II активностью в отношении грамотрицательных бактерий, пневмококков и стрептококков. Однако их пероральные формы цефиксим и цефтибутен определенно обладают более узким спектром активности, чем парентеральные цефтриаксон, цефтазидим и цефоперазон. В частности, препараты для приема внутрь не действуют в отношении пенициллинорезистентных пневмококков, что связывают с их относительно невысокой биодоступностью. Так, биодоступность цефиксима составляет всего 40–50 %, в то время как у парентеральных форм она приближается к 100 % [3].
Тем не менее, цефиксим считается мощным антибиотиком, применение которого оправдано при инфекциях мочевыводящих путей, а также среднем отите и фарингите. Цефтибутен используют гораздо реже: он показан только для терапии острых бактериальных осложнений хронического бронхита, среднего отита, фарингита и тонзиллита. Существенный недостаток этого препарата — низкая активность в отношении золотистого стафилококка [4]. В то же время парентеральные цефалоспорины третьего поколения широко применяются для лечения тяжелых инфекций верхних, нижних дыхательных путей, желчевыводящих путей, мягких тканей, кишечных инфекций, сепсиса и других [3].
Миф. Хлорамфеникол — «сильный» безопасный антибиотик при кишечных инфекциях
Правда. С одной стороны, хлорамфеникол на самом деле имеет широкий спектр активности, включающий грамположительные и грамотрицательные кокки, грамотрицательные палочки, в том числе кишечную и гемофильную, а также возбудителей кишечных инфекций — сальмонелл, шигелл и так далее. Но, с другой стороны, препарат связан с не менее широким спектром неблагоприятных реакций.
Известно, что хлорамфеникол угнетает кроветворение, вызывая тромбоцитопению, анемию и даже фатальную апластическую анемию (хотя и всего в 1 случае на 10 000–40 000 пациентов) [3]. Кроме того, он оказывает гепатотоксическое, нейротоксическое действие и проявляет другие побочные эффекты. Ввиду крайне неблагоприятного профиля безопасности хлорамфеникол считается антибиотиком резерва и назначается исключительно в случаях, когда польза от его применения превосходит риск побочных эффектов. Это происходит, если по каким‑то причинам не удается подобрать другой препарат антибактериального действия [3, 5].
Миф. Тетрациклины традиционно «слабые», значительно менее мощные антибиотики, чем пенициллины
Правда. На самом деле тетрациклины имеют широкий спектр антибактериальной активности, причем современные их представители действуют в отношении еще большего количества бактерий, чем их предшественники, включая ряд возбудителей, устойчивых к другим классам антибиотиков. Так, тигециклин, появившийся на рынке только в середине 2000‑х, был разработан в рамках программы по борьбе с растущей антибиотикорезистентностью таких «сложных» в этом плане возбудителей, как золотистый стафилококк и кишечная палочка [6].
Тетрациклины, в том числе и применяемые на протяжении десятилетий тетрациклин и доксициклин, способны проникать внутрь клетки, поэтому они и сегодня широко применяются для лечения внутриклеточных инфекций, передающихся половым путем (хламидиоза, уреаплазмоза, микоплазмоза). К показаниям к их назначению относится и хеликобактерная инфекция — в составе эрадикационной терапии. Благодаря результативности в отношении Propionibacterium acne тетрациклины наряду с макролидами применяются для лечения угревой болезни. Миноциклин, чей спектр включает Neisseria meningitidis, используется для профилактики менингококковой инфекции [2].
В качестве ложки дегтя следует упомянуть и о том, что для большинства тетрациклинов (за исключением современных представителей) свойственны высокий уровень вторичной резистентности многих бактерий и к тому же перекрестная устойчивость микроорганизмов [3]. И это, несомненно, во многих случаях снижает их актуальность.
Миф. Фторхинолоны — слишком «сильные» антибактериальные ЛС, поэтому их не применяют для лечения детей
Правда. Фторхинолоны — обширная группа антимикробных препаратов, включающая представителей четырех поколений. Сегодня используются хинолоны последних трех поколений, причем наибольшей активностью обладают антибиотики, принадлежащие к III (левофлоксацин, спарфлоксацин, гатифлоксацин) и IV (моксифлоксацин, клинафлоксацин) поколениям. Их спектр активности включает пневмококков, в том числе пенициллинорезистентных, атипичных возбудителей (хламидии, микоплазмы), большинство грамотрицательных бактерий, стрептококков, анаэробов и другие. К безусловным достоинствам современных хинолонов относятся устойчивость к бета-лактамазам, медленное повление резистентных штаммов, высокая биодоступность пероральных форм препаратов, низкая токсичность, а также длительность действия, позволяющая назначать многие лекарства 1 раз в сутки [7].
Фторхинолоны являются препаратами выбора при инфекциях мочевыводящих, желчевыводящих, дыхательных путей, инфекциях, передаваемых половым путем, гинекологических заболеваниях и так далее [7]. Но при всех своих достоинствах фторхинолоны имеют и ряд недостатков, среди которых возможность поражения хрящевых точек роста костей у детей. Впрочем, этот результат был выявлен во время токсикологических исследований на неполовозрелых животных. Согласно клиническим данным, общее число побочных эффектов фторхинолонов — как по количеству, так и по качеству — у детей и взрослых не отличается [8]. Более того — во всем мире распространена практика использования антибактериальных этой группы у детей [9], хотя в России возраст до 18 лет по‑прежнему остается противопоказанием к их применению.
Миф. Эритромицин — «слабый» макролид, намного уступающий современным представителям этого класса препаратов
Правда. Антибиотик эритромицин, так же как и другие макролиды, обратимо связывается с 50S субъединицей рибосом, нарушая процесс транслокации и образования пептидных связей между молекулами аминокислот и блокируя синтез белков чувствительных бактерий. Невзирая на существование современных представителей класса — азитромицина, кларитромицина и других, — эритромицин по‑прежнему считается препаратом выбора для лечения ряда инфекций, в частности, микоплазменной инфекции у детей, легионеллеза, дифтерии и коклюша [2].
Наряду с высокой активностью, эритромицин выделяется недостаточно хорошей переносимостью. Известно, что у 30–35 % пациентов он вызывает диспепсию, а также имеет ряд других побочных эффектов [3]. В связи с этим на практике нередко отдают предпочтение современным представителям этой группы.
Миф. Амоксициллин такой же сильный антибиотик, как амокисициллина клавуланат – по сути, это один и тот же препарат
Правда. Антибиотик амоксициллин наряду с ампициллином относится к аминопенициллинам расширенного спектра, действующим в отношении грамположительных и грамотрицательных бактерий. Он и сегодня считается самым активным среди всех пероральных лактамных антибиотиков в отношении пенициллин-чувствительных и пенициллин-резистентных пневмонийных стафилококков [4]. Однако нельзя не учитывать, что ряд бактерий выработали устойчивость к пенициллинам и аминопенициллинам в частности. Так, широко распространены устойчивые штаммы гемофильной палочки, пневмококка, энтеробактерий. Выходом из этой ситуации будет применение ингибиторозащищенных аминопенициллинов, таких как амоксициллин/клавуланат и ампициллин/сульбактам, устойчивых к действию бета-лактамаз и имеющих, соответственно, более широкий спектр активности [4].
Таким образом, назначение аминопенициллинов обосновано при легких и неосложненных инфекциях, в то время как при тяжелых и рецидивирующих формах показаны ингибиторозащищенные препараты. При этом путь введения (парентеральный или пероральный) выбирают в зависимости от тяжести инфекции [3].