Что понимается под неизменностью состава суда
Определение Конституционного Суда РФ от 19.12.2017 N 2887-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Уткина Владимира Владимировича на нарушение его конституционных прав частью второй статьи 242 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»
КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
от 19 декабря 2017 г. N 2887-О
ОБ ОТКАЗЕ В ПРИНЯТИИ К РАССМОТРЕНИЮ ЖАЛОБЫ ГРАЖДАНИНА УТКИНА
ВЛАДИМИРА ВЛАДИМИРОВИЧА НА НАРУШЕНИЕ ЕГО КОНСТИТУЦИОННЫХ
ПРАВ ЧАСТЬЮ ВТОРОЙ СТАТЬИ 242 УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО
КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,
рассмотрев по требованию гражданина В.В. Уткина вопрос о возможности принятия его жалобы к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,
1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданин В.В. Уткин оспаривает конституционность части второй статьи 242 «Неизменность состава суда» УПК Российской Федерации, согласно которой если кто-либо из судей лишен возможности продолжать участие в судебном заседании, то он заменяется другим судьей и судебное разбирательство уголовного дела начинается сначала.
Как следует из представленных материалов, уголовное дело по обвинению В.В. Уткина 19 октября 2015 года было принято к производству судьей Таганского районного суда города Москвы. В связи с назначением этого судьи указом Президента Российской Федерации на должность судьи Московского городского суда данное уголовное дело председателем Таганского районного суда города Москвы передано для рассмотрения другому судье, под председательством которого судебное разбирательство начато заново, о чем были уведомлены подсудимый и его защитники, и постановлен обвинительный приговор (письмо исполняющего обязанности председателя Таганского районного суда города Москвы от 1 августа 2017 года), оставленный без изменения судами апелляционной и кассационной инстанций.
Как полагает заявитель, оспариваемая норма не соответствует статьям 6 (часть 2), 18, 19 (часть 1), 24 (часть 2), 46 (часть 1) и 47 (часть 1) Конституции Российской Федерации в той мере, в какой в системе действующего правового регулирования допускает замену судьи по уголовному делу без вынесения мотивированного судебного акта и без уведомления участников уголовного судопроизводства об основаниях такой замены.
2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.
Конституционный Суд Российской Федерации уже обращался к вопросу о возможности продолжить рассмотрение по существу уголовного дела судьей, назначенным во время рассмотрения этого дела на должность судьи в другой суд. В Постановлении от 14 мая 2015 года N 9-П Конституционный Суд Российской Федерации пришел к выводу, что вопрос о полномочиях судьи по уголовному делу, начатому с его участием, когда решение о его назначении в другой суд состоялось в период рассмотрения им данного дела, подлежит разрешению с учетом имеющего конституционное значение правила о неизменности состава суда, ценность которого предопределяется, помимо прочего, необходимостью исследования судом всех доказательств и формирования на их основе решения по делу. Направленное на достижение этой цели повторение судебного разбирательства как неизбежное следствие невозможности сохранить до завершения рассмотрения конкретного дела неизменность состава суда способно повлечь затруднение реализации права граждан на доступ к правосудию в разумный срок, объективно осложнив с течением времени решение вопроса о представлении доказательств и их исследовании судом, снизив их качество. Именно поэтому замена судьи должна быть вызвана объективными, уважительными и исключительными причинами, связанными либо с невозможностью осуществления им правосудия в силу фактических обстоятельств, либо с наличием юридических препятствий, влекущих, в частности, сомнение в беспристрастности судьи или его независимости, значимой не только для судьи, но и для подсудимого (удовлетворение заявления об отводе, приостановление или прекращение полномочий судьи и др.).
При этом само по себе однозначное решение вопроса о продолжении рассмотрения дела судьей, назначенным на судейскую должность в другой суд, может не отвечать интересам правосудия с точки зрения как эффективного использования его профессиональных знаний и умений, так и реальной, а не формальной необходимости следовать принципу неизменности состава суда в конкретном деле. Поэтому решение о целесообразности продолжения участия такого судьи в рассмотрении уголовного дела или замены его другим судьей и повторения судебного разбирательства сначала, принимаемое по общим правилам, предусмотренным частью первой статьи 30 и частью второй статьи 242 УПК Российской Федерации, может быть обусловлено такими объективными и не зависящими от самого судьи факторами, как необходимость и возможность повторения судебных действий, включая повторный вызов в судебное заседание участников процесса, либо этап рассмотрения дела, на котором изменение состава суда может вызвать или, наоборот, исключить организационные сложности и задержки в осуществлении правосудия (например, подготовительная часть судебного заседания, когда судебное следствие еще не началось, или же этап произнесения подсудимым последнего слова, когда не только проведено судебное следствие, но и завершены прения сторон).
Продолжению рассмотрения дела судьей могут препятствовать и иные обстоятельства (тяжелая болезнь, наличие оснований для отвода, осуждение по приговору суда и др.); оно может противоречить интересам правосудия, когда в течение долгого времени судья лишен возможности осуществлять свои полномочия и в суде по месту назначения, и в полной мере в суде по прежнему месту работы, если, например, производство по рассматриваемому делу приостановлено на неопределенный срок (статья 238 УПК Российской Федерации), если судья назначен на должность в другой суд в начальной стадии рассмотрения дела, которое в силу его сложности предполагается длительным, и т.д.
Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 14 мая 2015 года N 9-П и сформулированные в нем правовые позиции сохраняют свою юридическую силу.
Таким образом, оспариваемая заявителем норма не может расцениваться как нарушающая его конституционные права в указанном в его жалобе аспекте.
Исходя из изложенного и руководствуясь частью второй статьи 40, пунктом 2 статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации
1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Уткина Владимира Владимировича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.
2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.
Замена состава суда «по ГПК-шному»: пробел, ставший естеством процесса
Уже стало объективной истиной то, что в Московском городском суде дела, проходящие апелляционный этап, рассматриваются не только в списке «70-80 дел на один день одному составу суда в один зал», но и при проведении нескольких заседаний по делу разными составами суда, причем персоны этих составов зачастую меняются на 100%. Возникает вопрос: влияет ли это на качество рассмотрения дела, заслушивание и оценку позиций сопрящих по этому делу сторон, либо данное явление абсолютно не способно привести к постановлению неправильного апелляционного определения? На этот вопрос каждый коллега ответит по-своему с учетом собственного опыта работы по делам в Мосгорсуде.
Осмелюсь кое-что огласить из практики своего участия в подобных предприятиях. Очень сложное гражданское дело о взыскании неосновательного обогащения, сопряженное с исследованием иного сложного по объему и предмету дела и некачественно рассмотренное одним из районных судов Москвы по итогам 8-месячного слушания, попало в Московский городской суд, где первое заседание было проведено составом судей П., И. и М.
Наша сторона настраивалась так донести огрехи суда первой инстанции и сориентировать апелляционный суд на принятие решения по делу в определенном виде, что установка на встречу в лице судебного состава адекватности, грамотности и внимательности приобрела идею фикс.
12.08.2019 г. в ходе заслушивания доводов сторон состав суда П., И. и М. проявил небывалую внимательность, сразу оценив степень сложности дела и дав участникам процесса понять, что продолжительность его слушания определит качество рассмотрения этого дела и, как следствие, законность, обоснованность и справедливость принятого в апелляции судебного постановления. Двое судей из состава П. и И. по завершении заседания даже прокомментировали доводы апеллирующих сторон (решение по делу обжаловалось двумя спорящими сторонами одновременно), из которых следовало, что суд настроен предельно четко подойти к разрешению спорных вопросов.
Получив допинг уверенности и радости адекватности судебного состава, сторона моего доверителя тщательно готовилась к очередному заседанию по делу, отрабатывая уже озвученные аргументы и укрепляя свою позицию. Зная о том, что заседание по делу назначено на утро 12.09.2019 г. первым из всего списка на данный день, я и мой доверитель благодарно оценили подарок судьбы.
Привычно доложив обстоятельства дела по его материалам, председательствующий Е. не пожалел времени на вопросы сторонам и устроил, мягко говоря, блиц-опрос по фактам дела прямо в судебном заседании. Из характера вопросов, акцентов председательствующего следовало одно: состав суда не ориентируется в материалах дела, даже несмотря на совершенный формальный их доклад. Результат: «решение суда первой инстанции оставить без изменения». Комментарии излишни.
И только 03.12.2019 г. Второй кассационный суд отменил апелляционное определение от 12.09.2019 г. с указанием на существенные нарушения норм процессуального закона судами первой и апелляционной инстанций по делу. Однако произвольную замену состава суда кассационный суд проверять (в интересах законности в целом) не стал.
Таким вот образом ГПК РФ с отсутствием в своем содержании императивного правила о том, что «рассмотрение дела, начатое определенным составом суда, должно им же и быть окончено», сыграл злейшую шутку в судьбах участников спора.
Конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г. в п. 1 ст. 6 говорит о том, что каждый в случае спора о его правах и обязанностях имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основе закона. Принцип независимости и беспристрастности суда должен обеспечиваться в том числе и порядком формирования состава суда, включая основания и порядок замены судей.
На первый взгляд кажется, что названные вещи чрезмерно теоретизированы и далеки от судебной жизни России, но так кажется до тех пор, пока собственными глазами не убедишься в чудовищности невоплощения данного принципа на практике, особенно на примере споров, подобных тому, что я рассказал.
Несоблюдение условия неизменности состава суда относится к числу существенных нарушений правил гражданского, арбитражного и уголовного судопроизводств, влекущих отмену судебных актов вышестоящим судом. Но опять же, это явление характерно лишь для АПК РФ, КАС РФ и УПК РФ. Над ГПК РФ, вероятно, законодатель решил изрядно пошутить.
Согласно АПК РФ дело, рассмотрение которого начато одним судьей или составом суда, должно быть рассмотрено этим же судьей или составом суда (ч. 2 ст. 18). То же самое предусмотрено п. 37 Регламента арбитражных судов, утвержденного Постановлением Пленума ВАС РФ от 05.06.1996 г. № 7. АПК РФ допускает замену состава суда, не связанную с отводом либо самоотводом судьи или одного из судей либо прекращением или приостановлением их полномочий, лишь в случае длительного отсутствия судьи ввиду болезни, отпуска, пребывания на учебе (п. 2 ч. 3 ст. 18). Замена состава арбитражного суда в этих случаях вызвана объективной невозможностью (в связи с временным отсутствием судьи) либо практической нецелесообразностью (в связи с длительной задержкой разрешения спора) рассмотрения дела первоначальным составом суда.
УПК РФ наряду с АПК РФ допускает замену состава суда также лишь в случае невозможности кого-либо из судей продолжать участие в судебном заседании (ч. 2 ст. 242).
А КАС РФ в ч. 2 ст. 28 провозглашает, что административное дело, рассмотрение которого начато одним судьей или составом суда, должно быть рассмотрено этим же судьей или этим же составом суда.
Между тем ГПК РФ, в отличие от АПК РФ, КАС РФ и УПК РФ, не содержит конкретных оснований, по которым может смениться состав суда, не связанных с отводом, самоотводом судьи либо прекращением или приостановлением его полномочий, а потому, на взгляд практиков и теоретиков права, фактически допускает произвольную замену состава суда, что собственно говоря и произошло в проиллюстрированном случае. И было бы легче, если б случай был один, но вопректи здравому смыслу таких казусов десятки, а то и сотни в практике Мосгорсуда.
Остается зацепиться за это выражение, прописанное в ч. 2 ст.157 ГПК РФ: «разбирательство дела происходит при неизменном составе судей», но и оно не находит поддержки у судов, даже несмотря на то, что представляет собой небросскую норму закона.
Как пишет Савин К.Г., «в настоящее время в судах общей юрисдикции по гражданским делам сформирована практика, согласно которой замена состава суда не требует оформления какого-либо процессуального документа уполномоченным на то должностным лицом (председателем, заместителем председателя суда, председателем судебного состава) и помещения его в материалы дела. Поэтому отсутствие в материалах дела процессуального документа о замене состава суда не свидетельствует о незаконности состава суда, принявшего решение, а потому не влияет на законность самого решения» (напр.: определения Пермского краевого суда от 02.04.2012 г. по делу № 33-2644/2012, от 04.04.2011 г. по делу № 33-3156/2011; определение Томского областного суда от 10.01.2012 г. по делу № 33-47/2012; определение Саратовского областного суда от 04.07.2012 г. по делу № 33-3733/2012).
Он же отмечает и то, что «имеется многочисленная практика тех же судов, согласно которой замена состава суда не должна обосновываться какими-либо уважительными причинами. Суды, проверяющие законность и обоснованность судебных постановлений либо только их законность, вообще не подвергают анализу уважительность причин замены состава суда и возможность рассмотрения дела первоначальным составом суда, указывая лишь на то, что нормы гражданского процессуального законодательства не определяют круг оснований, по которым возможна замена судьи» (определения Санкт-Петербургского городского суда от 26.03.2012 г. по делу № 33-3495/2012, от 25.07.2012 г. по делу № 33-10197/2012, от 18.06.2012 г. по делу № 33-7937/2012; определение Вологодского областного суда от 30.03.2012 г. по делу № 33-1053/2012; определение Воронежского областного суда от 24.07.2012 г. по делу № 33-3856/2012).
Кроме того, мы забываем о том, что ч. 1 ст. 47 Конституции РФ нам гарантирует: «никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом». При скудности регламентационных возможностей ГПК РФ эта норма может быть применена судом в конкретном деле по свойству прямого действия (п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 31.10.1995 г. № 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия»).
Однажды Конституционный Суд РФ в определении от 03.04.2014 г. № 656-О пояснил, что «установленный ч. 2 ст. 18 АПК РФ порядок замены судьи служит гарантией от произвольной передачи дела от одного судьи другому судье этого же суда либо от произвольной замены судей при коллегиальном рассмотрении дела. Если замена в составе суда, рассматривающего дело, произведена без наличия на то установленных процессуальным законом оснований, то сформированный подобным образом состав суда должен быть признан сформированным с нарушением ст. 18 АПК РФ, т.е. незаконным, что в любом случае влечет отмену принятого им судебного акта (пу.1 ч. 4 ст. 270 и п. 1 ч. 4 ст. 288 АПК РФ)». Аналогичной позиции придерживался и Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ в постановлениях от 17.07.2012 г. по делу № А56-6180/2011, от 18.06.2013 г. по делу № А40-108801/2011 и от 15.10.2013 г. по делу № А10-3798/2012.
А пока. пока видится возможным применение ч. 2 ст. 157 ГПК РФ в системной взаимосвязи с ч. 2 ст. 47 Конституции РФ, обладающей свойством прямого действия, которое по своему общему смыслу воспрещает произвольно менять состав суда при рассмотрении конкретного дела. Как бы суды и другие чересчур опытные юристы-практики ни глумились, внимание судов в положение ч. 2 ст. 47 Конституции РФ все-таки следует «тыкать», в противном случае участникам гражданского судопроизводства на законное, объективное и исчерпывающее рассмотрение их дел подготовленным составом суда надеяться не придется.
Что понимается под неизменностью состава суда
УПК РФ Статья 254. Прекращение уголовного дела или уголовного преследования в судебном заседании
(в ред. Федерального закона от 01.07.2021 N 294-ФЗ)
(см. текст в предыдущей редакции)
1. Суд прекращает уголовное дело в судебном заседании:
О выявлении конституционно-правового смысла п. 1 ст. 254 см. Постановление КС РФ от 02.03.2017 N 4-П.
П. 1 ст. 254 во взаимосвязи с другими нормами признан частично не соответствующим Конституции РФ (Постановление КС РФ от 14.07.2011 N 16-П).
О выявлении конституционно-правового смысла п. 2 ст. 254 см. Постановление КС РФ от 08.12.2003 N 18-П.
П. 2 ст. 254 признан частично не соответствующим Конституции РФ (Постановление КС РФ от 13.04.2021 N 13-П). О правовом регулировании до внесения изменений см. п. 3 Постановления.
2) в случае отказа обвинителя от обвинения в соответствии с частью седьмой статьи 246 или частью третьей статьи 249 настоящего Кодекса;
3) в случаях, предусмотренных статьями 25 и 28 настоящего Кодекса;
4) в случаях, предусмотренных статьей 25.1 настоящего Кодекса, с учетом требований, установленных статьей 446.3 настоящего Кодекса.
2. Прекращение уголовного дела по основанию, предусмотренному частью второй статьи 24 настоящего Кодекса, допускается только с согласия подсудимого. В случае, если подсудимый возражает против прекращения уголовного дела по указанному основанию, судебное разбирательство продолжается в обычном порядке.
Ст. 254 УПК РФ. Прекращение уголовного дела или уголовного преследования в судебном заседании
«Мучительная агония преюдиции» в гражданском процессе
Слова профессора кафедры гражданского процесса юридического факультета СПбГУ Михаила Шварца в качестве заголовка выбраны не случайно. Каждый юрист хотя бы раз сталкивался с проблемой применения правил о преюдиции (обстоятельства, установленные имеющим силу судебным актом, не нуждаются в доказывании при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица, – ст. 61 ГПК РФ, ст. 69 АПК РФ).
При обращении к судебной практике возникает множество вопросов, в частности – об объективных пределах преюдициальности судебных актов, а именно: преюдиция – это установленные судом факты и их правовая оценка или только факт? Что высшие судебные инстанции понимают под «фактом»?
В ст. 61 ГПК содержится указание на недопустимость повторного доказывания и пересмотра только обстоятельств, установленных судебным решением. В то же время согласно ч. 2 ст. 209 Кодекса после вступления в силу решения суда лица, участвующие в деле, не вправе оспаривать в другом гражданском процессе не только установленные факты, но и правоотношения. В АПК подобная норма отсутствует.
Анализ разъяснений и практики вышестоящих судов позволяет сделать вывод, что преюдиция на сегодня является опровержимой доказательственной презумпцией. Практика применения правил о преюдиции экономической и гражданской коллегиями Верховного Суда РФ имеет существенные различия.
Так, в Постановлении Президиума ВАС РФ от 25 июля 2011 г. № 3318/11 по делу № А40-111672/09-113-880 отражена правовая позиция о том, что ч. 2 ст. 69 АПК освобождает от доказывания фактических обстоятельств дела, но не исключает их различной правовой оценки, которая зависит от характера конкретного спора.
В Определении от 28 декабря 2012 г. № ВАС-17521/12 по делу № А51-497/2011 ВАС РФ, ссылаясь на разъяснения Пленума, данные в п. 2 Постановления от 23 июля 2009 г. № 57 «О некоторых процессуальных вопросах практики рассмотрения дел, связанных с неисполнением либо ненадлежащим исполнением договорных обязательств», придерживается мнения, что преюдициальными могут считаться исключительно фактические обстоятельства, но не их правовая оценка.
Конституционный Суд РФ поддерживает позицию ВАС, что отражено в Определении от 6 ноября 2014 г. № 2528-О: «Следовательно, в системе действующего правового регулирования предусмотренное частью 2 статьи 69 АПК Российской Федерации основание освобождения от доказывания во взаимосвязи с положениями части 1 статьи 64 и части 4 статьи 170 того же Кодекса означает, что только фактические обстоятельства (факты), установленные вступившим в законную силу судебным актом арбитражного суда по ранее рассмотренному делу, не доказываются вновь при рассмотрении арбитражным судом другого дела, в котором участвуют те же лица (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 21 марта 2013 г. № 407-О, от 16 июля 2013 г. № 1201-О, от 24 октября 2013 г. № 1642-О и др.). Именно такое толкование и применение оспариваемой в запросе Администрации Краснодарского края нормы, вопреки утверждению заявителя, находит отражение в сложившейся практике арбитражных судов, последовательно придерживающейся того, что ч. 2 ст. 69 АПК РФ освобождает от доказывания фактических обстоятельств дела, но не исключает их различной правовой оценки, которая зависит от характера конкретного спора (постановления Президиума ВАС РФ от 15 июня 2004 г. № 2045/04, от 31 января 2006 г. № 11297/05 и от 25 июля 2011 г. № 3318/11)».
При этом КС в Определении от 21 марта 2013 г. № 407-О подчеркнул необходимость соблюдения баланса: «Введение же института преюдиции требует соблюдения баланса между такими конституционно защищаемыми ценностями, как общеобязательность и непротиворечивость судебных решений, с одной стороны, и независимость суда и состязательность судопроизводства – с другой. Такой баланс обеспечивается посредством установления пределов действия преюдициальности, а также порядка ее опровержения».
Верховный Суд при разрешении споров по конкретным категориям дел дает судам разъяснения – по сути, формулируя порядок опровержения преюдиции. Так, в п. 2 Постановления Пленума ВАС от 23 июля 2009 г. № 57 указано, что «при подготовке к судебному разбирательству дела о взыскании по договору арбитражный суд определяет круг обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения дела, к которым относятся обстоятельства, свидетельствующие о заключенности и действительности договора, в том числе о соблюдении правил его заключения, о наличии полномочий на заключение договора у лиц, его подписавших. В ходе рассмотрения дела суд исследует указанные обстоятельства, которые, будучи установленными вступившим в законную силу судебным актом, не подлежат доказыванию вновь при рассмотрении иска об оспаривании договора с участием тех же лиц (часть 2 статьи 69 АПК РФ). Судам также следует иметь в виду, что независимо от состава лиц, участвующих в деле о взыскании по договору и в деле по иску об оспаривании договора, оценка, данная судом обстоятельствам, которые установлены в деле, рассмотренном ранее, учитывается судом, рассматривающим второе дело. В том случае, если суд, рассматривающий второе дело, придет к иным выводам, он должен указать соответствующие мотивы».
Как отмечено в п. 4 совместного постановления пленумов ВС и ВАС от 29 апреля 2010 г. № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав», «по смыслу частей 2, 3 статьи 61 ГПК РФ или частей 2, 3 статьи 69 АПК РФ обстоятельства, установленные при рассмотрении дела по иску о праве на имущество, не имеют обязательного характера для лиц, не участвовавших в деле. Такие лица могут обратиться в суд с самостоятельным иском о праве на это имущество. В то же время при рассмотрении названного иска суд учитывает обстоятельства ранее рассмотренного дела о праве на спорное имущество, независимо от того, установлены ли они судебным актом суда общей юрисдикции или арбитражного суда. Если суд придет к иным выводам, нежели содержащиеся в судебном акте по ранее рассмотренному делу, он должен указать соответствующие мотивы».
Получается, если суды не связаны правовой оценкой фактов и правоотношения сторон не преюдицируются, в каждом новом процессе на основании одних и тех же фактов суд может по-разному интерпретировать правоотношения сторон.
Например, в одном споре суд может сделать вывод о том, что договор является заключенным, а в другом – прийти к противоположному выводу. Это вносит в гражданский оборот значительную долю неопределенности и приводит к конфликту судебных актов – ведь сторона спора, недовольная исходом дела, всегда будет изыскивать пути оспаривания решения посредством предъявления иного, формально не тождественного иска.
В то же время преюдиция по определению не только освобождает от доказывания, но и является одним из свойств законной силы судебного решения.
Верховный Суд – видимо, понимая проблему и пытаясь пресечь злоупотребления, – в своих судебных актах последовательно проводит правовую позицию о том, что установленные обстоятельства и оценка доказательств, данные судом по ранее рассмотренному обособленному спору, преюдиции по смыслу ст. 69 АПК не образуют, но учитываются судом, рассматривающим второй спор.
Так, в Определении от 6 октября 2016 г. № 305-ЭС16-8204 ВС пришел к выводу: «Сама иностранная компания в ходе рассмотрения дела № А40-91248/2014 о взыскании с Правительства Москвы 3 433 582 долларов США неосновательного обогащения придерживалась позиции об уступке по соглашению от 13.08.2002 именно будущего требования. Так, она, возражая против заявления Правительства Москвы о пропуске срока исковой давности, указывала на то, что до момента вступления в силу решения от 06.08.2012 по делу № А40-73164/2012 (до 10.01.2014) у компании не возникло право требовать возврата каких-либо сумм, уплаченных ранее по еще не измененному судом инвестиционному контракту. Эти доводы иностранной компании были поддержаны судами при разрешении спора по делу № А40-91248/2014, что, в свою очередь, позволило признать иск поданным в пределах срока исковой давности и удовлетворить требования, заявленные иностранной компанией к Правительству Москвы.
Правовая квалификация сделки, данная судом по ранее рассмотренному делу, хотя и не образует преюдиции по смыслу статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, но учитывается судом, рассматривающим второе дело. В том случае, если суд, разрешающий второе дело, придет к иным выводам, он должен указать соответствующие мотивы. В рассматриваемом случае не имеется объективных причин для того, чтобы сделать выводы, противоположные выводам по делу № А40-91248/2014, и признать договор цессии от 13.08.2012 договором уступки существующего, а не будущего, требования».
В Определении ВС от 19 марта 2020 г. № 305-ЭС19-24795 по делу № А40-195946/2016 отражена следующая правовая позиция: «Признание преюдициального значения судебного решения, направленное на обеспечение стабильности и общеобязательности этого решения и исключение возможного конфликта судебных актов, предполагает, что факты, установленные судом при рассмотрении одного дела, впредь до их опровержения принимаются другим судом по другому делу в этом же или ином виде судопроизводства, если имеют значение для его разрешения (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 21.12.2011 № 30-П). Оценка судом доказательств по своему внутреннему убеждению не означает допустимость ситуации, при которой одни и те же документы получают диаметрально противоположное толкование судов в разных делах без указания каких-либо причин для этого. Такая оценка доказательств не может быть признана объективной (Определение Верховного Суда Российской Федерации от 14.06.2016 № 305-ЭС15-17704). При разрешении настоящего обособленного спора суд без указания мотивов пришел к противоположному выводу, признав товарную накладную от 13.01.2016 № 10 допустимым доказательством, подтверждающим факт первоначальной поставки товара должнику. Вследствие чего одни и те же обстоятельства, являющиеся существенными для правильного рассмотрения спора, оказались оцененными судами по-разному и это привело к конфликту судебных актов, в результате которого возникла ситуация, когда Денисовой Н.Д. сначала отказано во включении долга в реестр требований кредиторов должника в связи с недоказанностью поставки товара, а затем с нее взыскана стоимость частично возвращенного товара, поставка которого первоначально не была подтверждена, что не соответствует принципу правовой определенности».
В Определении от 5 сентября 2019 г. № 305-ЭС18-17113(4) по делу № А40- 129253/2017 Суд сослался на неприменение преюдиции и направил спор на новое рассмотрение, указав: «Кроме этого, при рассмотрении настоящего обособленного спора конкурсный управляющий ссылался на наличие иных принятых по настоящему делу судебных актов о признании недействительными банковских операций, совершенных в тот же период в аналогичной ситуации. Так, в рамках другого обособленного спора установлено, что по состоянию на 03.07.2017 в банке имелась скрытая картотека неоплаченных платежных документов. В рассматриваемом же случае при схожих обстоятельствах совершения в тот же период банковских операций суд пришел к противоположному выводу. Установленные обстоятельства и оценка доказательств, данная судом по ранее рассмотренному обособленному спору, преюдиции по смыслу ст. 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не образуют, но учитываются судом, рассматривающим второй спор. В том случае, если суд придет к иным выводам, он должен указать соответствующие мотивы».
В Определении от 11 июня 2020 г. № 305-ЭС20-16 по делу № А 41-15768/2017 Верховный Суд также отметил необходимость учета правовой позиции по ранее рассмотренному спору и сделал вывод о том, что суды во втором деле обоснованно пришли к иному выводу: «Общество “Газпром”, помимо прочего, указало, что ранее определением Арбитражного суда Московской области от 11.01.2018 аналогичное его требование признано текущим. Однако данный довод не является достаточным основанием для иной квалификации задолженности по выплате дивидендов, поскольку в отличие от правил установления фактических обстоятельств спора вопрос о применении к этим обстоятельствам норм права (иначе – юридической квалификации) не разрешается по правилам преюдиции (статья 69 АПК РФ) и тем более по правилам общеобязательности судебных актов (статья 16 АПК РФ). Действительно, оценка, данная судом обстоятельствам, которые установлены в рассмотренном ранее судебном деле, подлежит учету в последующем деле. Однако при этом суд не связан предшествующей оценкой и, придя к иным выводам, должен указать соответствующие мотивы».
Что касается практики Судебной коллегии по гражданским делам ВС, то ее анализ позволяет сделать вывод о преюдициальности правоотношений сторон.
Например, в Определении от 11 августа 2020 г. № 50-КГ20-3-К8 Суд прямо указал на запрет оспаривать выводы: «При таких обстоятельствах Маевский С.В., являвшийся участником спора по гражданскому делу № 2-2780/2018, рассмотренному Первомайским районным судом г. Омска, так же как и Оленичев В.В., в силу ч. 2 ст. 61 ГПК РФ не вправе оспаривать выводы, содержащиеся в решении Первомайского районного суда г. Омска от 28 декабря 2018 г. и апелляционном определении судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 28 марта 2019 г., поскольку эти судебные акты имеют для указанных лиц обязательную силу и являются преюдициальными по настоящему делу».
В Определении ВС от 22 октября 2019 г. № 23-КГ19-6, 2-254/2017 изложена правовая позиция о запрете вновь оспаривать правоотношения сторон: «В силу ч. 2 ст. 61 ГПК РФ обстоятельства, установленные решением Таганского районного суда г. Москвы от 15 ноября 2017 г., являлись обязательными для судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Чеченской Республики. Согласно ч. 2 ст. 209 названного кодекса после вступления в законную силу решения суда стороны, другие лица, участвующие в деле, их правопреемники не могут вновь заявлять в суде те же исковые требования, на том же основании, а также оспаривать в другом гражданском процессе установленные судом факты и правоотношения. Таким образом, в силу приведенных выше положений ст. 61 и 209 ГПК РФ, обеспечивающих непротиворечивость судебных постановлений и не допускающих принятие взаимоисключающих судебных актов, после принятия апелляционного определения судебной коллегией Московского городского суда от 15 ноября 2017 г. и вступления в силу решения Таганского районного суда г. Москвы от 15 ноября 2017 г. апелляционной инстанцией Верховного Суда Чеченской Республики должны были быть учтены установленные этими судебными постановлениями факты и правоотношения сторон».
В Определении от 11 августа 2020 г. № 30-КГ20-1-К5 Верховный Суд сделал вывод о запрете оспаривать факты. При этом под фактом в конкретном деле понимается факт прекращения поручительства: «исходя из вышеизложенного, следует, что Борлаков Х.М. как лицо, ранее участвующее в деле о взыскании задолженности, не вправе оспаривать в другом гражданском процессе установленные судом факты, в частности факт прекращения поручительства».
Анализируя данное дело, можно увидеть противоречие еще и в том, что именно ВС понимает под понятием «факт». По логике Экономколлегии, установление факта прекращения поручительства является юридической квалификацией (правовой оценкой) и не является фактом (эмпирической данностью). Таким образом, в данном деле Суд, очевидно, говорит о прекращении поручительства именно как о факте.