фанфик пестики и тычинки леди баг
Тычинки и пестики
Предупреждение
18+ Данный материал может содержать сцены насилия, изложения материалов противоречащих вашему вероисповеданию, сексуальные сцены, описание однополых связей и/или других недетских отношений (18+).
Продолжая чтение настоящего текста, я автоматически соглашаюсь с тем, что предупрежден(а), достиг(ла) возраста совершеннолетия и полностью осознаю свои действия!
Технические данные
Автор (псевдоним): барон де Куртнэ
Рейтинг – категорически запрещено!»>18+
Пейринг – ГП/ДМ,ЛМ/НМ
Жанр – Романс
Дисклеймер: Все права на персонажей и сюжет «Гарри Поттера» принадлежат Дж.К.Роулинг. Автор фика материальной прибыли не извлекает.
— Вот, – Северус обвел рукой поле, залитое лунным светом. – Пришли.
— Слава Мерлину, – Люциус опустился на огромный валун, очень удачно торчащий из земли у самой тропинки. – Я уж думал, мы никогда не доберемся.
Над полем колыхался странный голубоватый туман. Он поднимался от цветов, и казалось, крупные колокольчики, усеявшие полутораметровые стебли, еле заметно дышали. Впрочем, все могло быть, Люциус не разбирался в гербологии.
— И что теперь? Как мы будем собирать эту мордредову пыльцу?
— Ты так говоришь, словно она нужна мне, а не тебе, – Северус хмыкнул и достал из бездонного мешка несколько сэндвичей, бутылку вина и пару кубков. – Раздевайся, Люци.
— Затем, – ехидно ухмыльнулся Северус. – Пыльцу лунной эустомы собирают, бегая голышом среди цветов. А потом втирают в кожу.
— Бррр, – Малфой скривился. – Может быть, ты вместо меня побегаешь? Я потом с тебя это все соскребу, а ты вотрешь, куда надо.
— Помилуй, – ухмылка Снейпа стала еще шире. – Это тебе нужно, а не мне. С какой же стати я должен бегать? Меня собственная внешность волнует намного меньше.
— Совсем не волнует, будем говорить прямо, – Люциус со вздохом встал и принялся раздеваться.
Он постарался надеть в поход что-то совсем простое, но все равно крючков, пуговиц и пряжек было слишком много. И справиться с ними без эльфа оказалось нелегко. А Северус помогать не спешил – уселся на покинутый валун, вытянул ноги, скрестил руки на груди, прикрыл глаза и едва ли не заснул.
Наконец последний предмет гардероба Люциуса Малфоя – шелковые чулки – оказался снят и аккуратно уложен на щегольские ботинки. Северус открыл глаза.
— Штаны снимай. Сказано же – голышом.
— На какие только жертвы… – Малфой скрипнул зубами и стянул тонкие полупрозрачные панталоны.
— Можно подумать, тебе есть, чего стесняться, – Снейп пожал плечами. – Вперед! Чем дольше будешь там бегать, тем больше пыльцы пристанет.
Люциус нырнул в цветы как в воду – с головой. Потом, правда, распрямился – и над верхушками цветов замелькала его макушка. В воздух взметнулось разноцветное облако – ночные мотыльки, спугнутые неожиданным вторжением.
Бегал Малфой долго. Северус успел съесть пару сэндвичей, выпить полбутылки вина и даже подремать. Сон не запомнился, но оставил после себя странное ощущение щекотки под кожей. Снейп прерывисто вздохнул и открыл глаза.
Люциус Малфой стоял перед ним, с ног до головы покрытый странной розовой субстанцией – смешавшаяся с потом пыльца превратилась в нечто, напоминавшее нежирный крем.
— С чего начнем? – бодро поинтересовался Малфой. – Надеюсь, я достаточно опылился?
— Вполне, – сквозь зубы ответил Северус. – Руку давай. Левую.
Внутренности скрутились в тугой ледяной комок. Или в несколько комков – ожидание внезапно стало нестерпимым. Но нарушать последовательность процедуры было категорически нельзя.
Северус массировал и втирал пыльцу – сначала в каждый палец на левой руке, затем в запястье (совсем даже не изящное, а широкое и жесткое, как у всех магов, много времени отдающих тренировкам с палочкой). Прошелся по предплечью, на котором уродливым пятном чернела Метка, по локтю, поднялся вверх по плечу – к шее и ключице, но заставил себя остановиться и перейти к правой руке.
После рук настала очередь шеи и груди – тут Северусу пришлось призвать на помощь всю свою силу воли, потому что невозможно было работать и не думать о том, как разогревается под пальцами кожа, как розовеют ареолы сосков. Не чувствовать, как Люциус вздрагивает от каждого невольного – или намеренного – прикосновения к ним и подается ближе всем своим горячим обнаженным телом. Не слушать его прерывистые сорванные вздохи.
Пытка почище Круциатусов – вести ладонями по гладкой спине, очерчивая пальцами каждый мускул, надавливая на каждый позвонок, спускаясь все ниже и ниже – к изгибу поясницы, к двум ямочкам над округлыми плотными ягодицами, к межягодичной складке – а там все жарко и влажно, и тоже покрыто пыльцой, и мысли исчезают окончательно, когда Малфой разворачивается и принимается молча и яростно сдирать с Северуса мантию.
Снейп и не думал сопротивляться. Он потратил мордредову прорву времени, чтобы найти нужное растение, а потом внушить Люциусу, что купание в пыльце сделает его красоту не просто неотразимой, а сногсшибательной. Не будь Люциус так тщеславен и настолько озабочен собственной внешностью, никогда бы Северус не смог убедить его отправиться в полночь новолуния на равнины Хой. А еще – Малфой действительно ни тролля не смыслил в гербологии, иначе знал бы, что пыльца эустомы входит в состав всех афродизиаков.
Ледяные узлы в животе развязывались, превращаясь в потоки живого пламени, стремительно летевшего по венам. Адский огонь похоти.
Нежным любовником Люциус не был – без лишних слов опрокинул Северуса животом на пресловутый валун, хлопнул кончиком палочки по ягодице, сопроводив действие каким-то замысловатым заклятием, от которого внутри стало скользко, пусто и прохладно. И, не утруждая себя подготовкой, втиснулся внутрь, зажимая любовнику рот сильной жесткой ладонью.
Северус зажмурился, чувствуя как по щекам скатываются быстрые горячие капельки. Он-то думал… ну Клод же рассказывал… и Джагсон… а может, врали… больно… больно… больно?… нет… о-о-о… еще… еще. Еще.
У Северуса Снейпа длинная поясница, бледная кожа, торчащие, словно обрубки крыльев, лопатки. Тощие руки без намека на бицепсы, уродливо выступающие узлы вен под коленями. Самый молодой профессор Хогвартса, прекрасный зельевар, слизеринец-полукровка, решивший, что обмануть Люциуса Малфоя легче легкого. Тщеславный Малфой, конечно же, ничего не смыслит в гербологии, но еще до поступления в Хогвартс зазубрил наизусть коротенький список растений и ингредиентов, способных вызывать ту или иную зависимость, в том числе и любовную. Эти знания не раз выручали Люциуса на старших курсах. Но сегодня он решил расслабиться, тем более, Мальсибер и Леон ему все уши прожужжали о влюбленном уродце…
Небрежно хлопая в такт фрикциям по покрасневшей ягодице партнера, Люциус Малфой не подозревал о том, что эта безлунная ночь – начало связи, которая продлится больше пятнадцати лет.
Цепляясь пальцами за прохладный камень, выворачиваясь наизнанку следом за членом любовника и глухо охая при каждом проникновении, Северус Снейп напрочь забыл о пыльце лунной эустомы, размазавшейся по его ягодицам, вступившей в реакцию с его собственным любовным потом.
Цветам же, истекавшим розовой пыльцой, было наплевать на чужие драмы – как настоящие, так и будущие. Их собственная жизнь была слишком коротка, чтобы тратить драгоценное время на людей.