Как восстановить ферму в деревне
Получение разрушенной фермы для КФХ.
Здравствуйте!Я владелец ЛПХ.Сейчас пытаюсь создать КФХ специализирующееся на выращивании племенного молодняка отдельных пород овец и коз.Рядом с деревней находятся заброшенные 10 лет назад животноводческие фермы и подсобные помещения,которые я-бы и хотел получить,восстановить,под них и взять кредит на покупку племенных животных,техники и т.д.В управлении сельского хозяйства района незнают даже кому принадлежат эти фермы и земли под ними.Земли вроде-бы федеральные,но в конечном итоге меня направили к главе сельской администрации.Он свел меня с «хозяином» этих ферм (теперь уже «честным» бизнесменом)-так называемым временным управляющем.Принадлежность земель я так и не установил.Знаю только что кадастровх номеров у данных участков нет.Временный управляющий категорически отказался даже продать эти фермы и земли.От ферм сейчас остаются только остовы-несущие конструкции,они стремительно разбираются и разворовываются,через год-два восстанавливать будет нечего.Глава предложил мне взять землю в другом месте.Но на пустом месте я ничего создать не смогу,я крестьянин а не миллионер.Фермы еще можно(правда только две базы)восстановить,можно восстановить склад,силосные ямы,еще цела подстанция,ЛЭП,дорога.
Ответьте:какую роль играет временный управляющий(кстати на форуме невстречал такой формулировки),как узнать кому всетаки принадлежит земля(кадастровый квартал поселения проходит по ее границе),федеральная земля или муниципальная(в адм.района сказали если окажется федеральной то ни арендовать ни в собственность невзять),и распространяется-ли на такие земли закон «Об обороте земель сельхоз.назначения»или только земельный кодекс.
Прошу, посоветуйте как получить эту землю,отправлял эл.письма в министерство с/х области,в АККОР(Москва),никто пока не отвечает.
Спасибо.
Вы здесь
Страницы
Вопросы задавать можно только после регистрации. Войдите или зарегистрируйтесь, пожалуйста.
Аж сердце кровью изливается
купить 2 списанных трактора поискать картофелесажалку и копалку или сделать самому, и сажать картошку самый выгодный выриант, но солярка щас дорогая 25р совсем очумели звери.
восстановить свое хозяйство, но естесвенно с помощью государства
Аж сердце кровью изливается
Человек же написал, колхоз поднять. И что тут не понятного.
Аааааааааааааа, двумя списанными тракторами?
с помощью государства
Шо ж я такой невнимательный?
За всех не берусь сказать, и даже за половину.
У меня возле дома.
Да нет тут никого.
Чтобы подобное делали нет. Да даже и обращаться не к кому. Тем более предлогать.
Есть некоторые, кто знает где сельсовет.
но скорей всего не скажут.
Аж сердце кровью изливается
толи Тупик теперь в Глуши?
толи Тупик теперь в Глуши?
Ваще у людёв энергии, можно лампочки вставлять, и всё пропадает зазря!
Как читаю. то в колхозы зовут, то в поселения.
Люди, у меня 10 га земли, отдаю бесплатно, пользуйтесь на здоровье, ни копейки не возьму.
Но и помогать не буду!
Как сказал кто то известный не помню кто:
Самые простые способы обанкротится это:
1. Женщины
2. Азартные игры
3. Сельское хозяйство
Что то меня это сразу отпугнуло 
Что то меня это сразу отпугнуло
Здравая мысля! 
frenkwilde попробуйте выращивать передовые сорта конопли. Очень выгодный бизнес.
Террасные пруды, каскадные сады, мохнатые бобры.
Наверное не ошибаетесь.
Что то меня это сразу отпугнуло
Вот она суровая РЕАЛЬНОСТЬ.
Умом Россию не понять.
Ну про москву и область я конешно молчу у вас там цены в 3 раза завышены, И чтобы снять квартиру за 5 тыс р нужно попотеть.
В Москве квартиру за 5 тр? Вы из какой глуши? В Муроме и то еще поискать.
Красная, сахарная свекла! Во как! Такую думаю можно продать,как диковинку! Веселые все же люди живут в «Глуши»
Да не так все просто.Ничейного имущества,как и ничейной земли нет.С документами при оформлении по закону существует большая проблема.Символических цен в природе не существует,помощи и содействия чиновников тем более.
Земельные участки с/х назначения
Особенности использования земли с/х назначения
Земля с/х назначения на сегодняшний день является, пожалуй, самым недооцененным сектором инвестиций в недвижимость. Связано это с тем, что в России существует ряд ограничений по использованию такой земли.
Во-первых, эти земли могут использоваться только для нужд сельского хозяйства, а перевести земельные участки с/х назначения в другую категорию (например, под индивидуальное строительство) достаточно сложно, иногда вообще невозможно. Однако существуют законные способы застраивать до 30% площади сельхоз земель, которыми вполне можно воспользоваться.
Продажа земли с/х назначения имеет большой потенциал, так как при любом использовании этой земли она принесет владельцу хорошую прибыль. Что необходимо учитывать покупателю участка земли с/х назначения?
Наибольший потенциал роста цены имеют участки, расположенные вблизи водоема. (Кстати сказать, земля в Воронежской обл., которая является одним из самых выгодных вариантов капиталовложений на сегодняшний день, богата как искусственными, так и природными водоемами, пригодными для отдыха и разведения рыбы).
Конечно, покупка земель сельскохозяйственного назначения с целью перепродажи имеет свои минусы, например то, что прибыль будет получена через длительное время. Это делает нецелесообразным инвестирование заемных средств. Но зато и прибыль можно получить в некоторых случаях до 300%.
Надлежащее использование земли с/х назначения
При покупке земли с/х назначения для организации сельскохозяйственного производства требуются дополнительные капиталовложения, однако это обеспечивает доступ к субсидиям, которые государство предоставляет производителям сельхоз продукции, а также гарантирует значительные льготы по налогообложению.
Как известно, инвестирование в сельхоз производство имеет определенные риски, например, на начальном этапе возможны убытки или незначительная прибыль, этот бизнес имеет сезонность, в нем создалась нехватка квалифицированных кадров. Но, если учесть рост общемировых цен на продовольствие и благоприятную ценовую конъюнктуру на сельхозпродукцию на внутреннем рынке, то можно с уверенностью говорить о выгодности инвестирования в сельхоз производство (zem2.ru исп. и доп).
Создать проект по восстановлению села и сельского хозяйства в Центральном регионе России
Создать проект по восстановлению села и сельского хозяйства в Центральном регионе России
В результате так называемой перестройки, колхозы и совхозы были уничтожены и разграблены, население этих районов оказалось без работы и без средств к существованию. Люди, оказавшись брошенными на произвол судьбы, без какой либо помощи и поддержки в течении многих лет, были поставлены на грань вымирания и многие погибли без медицинской помощи и от голода и холода. Так в Центральном Федеральном округе за период с 1991 года по 2010 численность русскогонаселения уменьшилось более чем на 9 000 000 человек, а всего с карты России исчезло более 14000 населённых пунктов, сел и деревень. Вымирание русского населения продолжается и сегодня в целом ряде областей Центрального округа. Сельскохозяйственные земли используются только на 30 процентов, а остальные заброшены, заросли кустарников и лесом, деревни и села опустили, а в части их живут только дачники. По сравнению с временами СССР производство сельхозпродукции составляет порядка 20-30 процентов, а ряда культур вообще не выращивается.
Да и как они могут выращиваться, если в стране отсутствует семенной материал, сельскохозяйственная техника и многое другое, необходимое для производства. Все это мы приобретаем за границей, а другими словами – страна находится на грани полной потери продовольственной безопасности. Когда, кроме земли, у нас нет ничего, и мы полностью зависим от зарубежных поставок.
Ярким примером развала сельского хозяйства является Московская область. Наши чиновники уже голову сломали, как избавится от вечных пробок утром и вечером на дорогах в Москву. А ларчик просто открывался – после уничтожения колхозов и совхозов Московской области, сотни тысяч безработных жителей Подмосковья ринулись на работу в Москву. И до тех пор пока нет работы в Подмосковье, будут существовать пробки на дорогах и в Москве.
Чиновники не могут понять, что колхозы и совхозы в России являлись формой хозяйствования и существования селян, формой социального развития и жизни русского населения, не восстановив которую, нельзя поднять сельское хозяйство и уровень жизни селян.
Необходим комплексный проект восстановления и развития села и всей сельской социальной инфраструктуры для создания на этой базе коллективных и индивидуальных форм хозяйствования, подъёма жизненного и социального уровня населения и предотвращения дальнейшего сокращения численности сельского населения и в том числе русского.
Для этого необходимо заинтересовать народ в развитии различных форм хозяйствования на селе, в первую очередь, создав гарантийные условия по реализации производимой ими продукции, а также принять другие меры по заинтересованности населения в развитии сельхоз производства, как то пожизненная аренда земли без права передачи и продажи, льготная ипотека на приобретения жилья или строительства, без налоговое обложение хозяйства в течении первых 3-5 лет, бесплатный социальный пакет в коллективных хозяйствах, покупка продукции хозяйств их членами по себестоимости и так далее.
Просим Президента России Владимира Владимировича Путина рассмотреть этот важнейший вопрос развития страны.
Опыт Глеба Тюрина по возрождению деревень
Бывший валютный дилер Глеб Тюрин решил взяться за спасение «обескровленных» северных деревень. То, что Тюрин за 4 года сделал в архангельской глубинке, не имеет прецедентов. Экспертное сообщество не может понять, как ему это удается: социальная модель Тюрина применима в абсолютно маргинальной среде и при этом незатратна.
В западных странах аналогичные проекты стоили бы на порядки дороже. Изумленные иностранцы наперебой приглашают архангелогородца делиться опытом на всевозможных форyмах — в Германии, Люксембурге, Финляндии, Австрии, США. Тюрин выступал в Лионе на Всемирном саммите местных сообществ, его опытом активно интересуется Всемирный банк. Как это все случилось?
Во время поездки по Скандинавии Глеб как-то оказался в маленьком рабочем поселке и увидел там «кружок будущего». Сидят трезвые работяги и думают, что они будут делать, когда через несколько лет закроется их завод. Сначала он подумал, что «они от своего развитого капитализма совсем обалдели». А потом понял, что это тот самый социализм, который мы строили и не построили. И решил то же самое попробовать делать в России. Он придумал и создал Институт гражданских и социальных инициатив — бесприбыльную негосударственную организацию, которая взялась за возрождение архангельской провинции, а точнее воспроизвела традиции российского земства в современных условиях.
С единомышленниками Глеб стал ездить по деревням и собирать народ на встречи, организовывать клубы, семинары, деловые игры. Старались расшевелить людей, которые сникли, считая, что о них все забыли, что они никому не нужны, и ничего у них не может получиться.
И вот поморцы начинают думать, и оказывается, что у них много чего есть: лес, земля, недвижимость, другие ресурсы. Многие из которых бесхозны и гибнут. Например, закрытую школу или детсад немедленно разворовывают. Кто? Да само же местное население. Потому что каждый сам за себя и норовит хоть что-то лично для себя урвать. Но они разрушают ценный актив, который можно сохранить и сделать основой выживания данной территории.
Тюрин находил внутри этой разуверившейся сельской общины группу людей, заряженных на позитив. Создавал из них некое креатив-бюро, учил их работать с идеями и проектами. Это можно назвать системой социального консалтинга: обучали людей технологиям развития. В результате за 4 года население местных деревень воплотили 54 проекта стоимостью 1 миллион 750 тысяч рублей, которые дали экономический эффект почти в 30 миллионов рублей. Это уровень капитализации, которого нет ни у японцев, ни у американцев при их передовых технологиях.
Селяне получают небольшую инвестицию, сами пишут проект и становятся субъектом действия. Раньше человек из райцентра тыкал пальцем на карту: вот здесь будем строить коровник. Теперь же они сами обсуждают, где и что они будут делать, причем ищут самое дешевое решение, потому что денег у них очень мало. Рядом с ними тренер. Его задача — привести их к ясному пониманию, что они делают и почему, как создать тот проект, который в свою очередь потянет за собой следующий. И чтобы каждый новый проект делал их экономически все более самодостаточными.
По существу, это тоже самое земство, хотя несколько иное, чем было в 19-м веке. Но смысл — тот же: самоорганизующаяся система, которая привязана к территории и отвечает за ее развитие.
Люди начинают понимать, что они не просто решают проблему водо- или теплоснабжения, дорог или освещения: они создают будущее своей деревни. Главные продукты их деятельности — новое сообщество и новые отношения, перспектива развития. ТОС в своей деревне создает и старается расширить зону благополучия. Некоторое количество успешных проектов в одном населенном пункте наращивает критическую массу позитивного, которая меняет всю картину в районе в целом. Так ручейки сливаются одну большую полноводную реку.
Вот реальные примеры того, что удалось сделать Глебу и его команде:
В Коношском районе со времен советской мелиорации летом нет воды. Стали искать выход. Вспомнили: есть артезианская скважина, но надо построить водонапорную башню. Если идти обычным административным путем, сооружение потянет на миллион рублей, у муниципалитета таких денег нет. Но людям нечем поить скот и поливать огороды. Что делать? Придумали: собрать водонапорную башню из трех старых. Разработали проект. Район помог с инженерным обеспечением. Работали деревенские бесплатно. Закупили только новые трубы, разводные ключи — вся стройка обошлась в 50 тыс. рублей. И теперь вода здесь есть!
В соседней деревне Фоминской такая же беда с водой. ТОСовоцы решили привести в порядок родники под деревней. При этом сделали из них еще и местную достопримечательность. Вычистили помойку вокруг источников, поставили бетонные кольца для водозабора, срубы, беседку в традиционном русском стиле, декоративную ограду. И стали заманивать туристов. Как? Очень оригинально. Источники были названы родниками любви и поцелуев. В местном ЗАГСе оставили рекламу. И новобрачные поехали. Родилась традиция. Сейчас там каждое воскресенье свадьба. Едут с райцентра. Каждая свадьба оставляет 500 рублей. Для деревни это деньги. Уже и новые русские приезжают туда отдохнуть — там начали площадку для шашлыков отделывать. А еще тамошний ТОС отстоял лес от вырубки, добился льгот своим ветеранам, взял на себя обмен паспортов и многие-многие другие дела, о которых прежде и думать не могли. Теперь уже и молодежь начала подтягиваться к ТОСу — поверили.
В деревне Леушинской рядом с Хозьмино группа женщин, создав ТОС, взялась за здание запущенной котельной. Это была страшная мертвая индустриальная коробка из кирпича, заполненная громадами ржавых котлов и труб, в которой выл ветер и напивались алкаши. Тосовки придумали сделать там шейпинг-зал. Подняли мужиков, вытащили котлы, утеплили здание, привели в порядок крыши и стены, настелили полы, все покрасили, установили печь. Теперь тут есть современный спортзал, вокруг которого начала роиться молодежь и подростки, те, что прежде болтались без дела — с ними уже устали «бороться». А район под новый спортцентр дал пол-ставки руководителя спортивных секций.
В соседней деревне Берег того же Вельского района — масса безработных женщин. Они решили выращивать капусту. Создали производственный кооператив. Им дали безвозвратный грант. Они капусту вырастили, продали, на полученные деньги благоустроили медпункт, обстановку, спортплощадку для детей. И изменили ситуацию в деревне в принципе. Сейчас провели ремонт в клубе и создают там информационный центр ремесел.
В старинном селе Ошевенск в 40 километрах от Каргополя, ТОС тоже обратился к возрождению культуры и развитию туризма. Места тут живописнейшие, много старины, но все в разрушенном состоянии, нет работы, все пьют. Тосовцы взяли заброшенный купеческий дом XIX века и за два года полностью его восстановили, воссоздав в нем интерьер позапрошлого века. Получилась замечательная маленькая гостиница- музей. Когда энтузиасты начинали, деревня не верила: «Да какой у нас туризм?!» Но когда проект успешно довели до конца, деревенские стали проситься: «Ну, если у вас еще что-нибудь будет, вы уж нас возьмите!» Сюда уже приезжали архангельский Владыко, туристы из Москвы и даже Америки.
С «подачи» Тюрина и его Института в Архангельской области было создано около 40 ТОСов — зарегистрированных групп неравнодушных к собственной жизни людей. Реальных органов власти на селе.
Брошены и забыты. Как выживают в мертвых деревнях
Основная причина вымирания исконно русских территорий — упадок социально-экономической сферы
Российская деревня мертва — во всяком случае, та ее часть, что находится в центральной и северо-западной частях страны. По статистике десятилетней давности, около 20 тысяч населенных пунктов полностью покинуты людьми. В одной только Вологодской области вымерли больше трети деревень. Еще около 30 тысяч деревень по всей стране находятся на грани вымирания — в них живут по несколько человек. Так Россию не опустошали даже фашисты.
Последняя из моржовчан
Когда разговариваешь с жителями вымирающих деревень, самое неловкое — это употреблять выражение «вымирающая деревня». Как будто речь идет не только о населенном пункте, но и о его жителях. Будто это они вымирают — и тут ты такой звонишь узнать о впечатлениях от происходящего. Пришлось изобрести более дипломатичную формулировку:
— Алло, Татьяна? Добрый день. Я журналист из Москвы. Мы готовим материал о пустеющих деревнях. Можно приедем?
Так я договорился о встрече с Татьяной Исинбаевой — последним жителем полумертвой деревни Моржово. 30 километров до Ржева, 150 — до Твери, 260 — до Москвы. Ближайшая больница — во Ржеве. Магазин — в одной из соседних деревень, полтора часа бодрого шага. Школа — там же.
На единственной деревенской улице чернеет с десяток заброшенных домов. От одних остались только полусгнившие срубы, другие еще крепкие, хоть окна выбиты и крыша кое-где потекла.
Дом Татьяны стоит на окраине деревни, у разрушенной фермы. Все хозяйство — двор, заваленный дровами, три овцы, куры, коза Ася — ласковая, как кошка, и пара коней. С ними помогает молчаливый бомж Саша. Про него Татьяна говорит: «Психический». Раньше была еще корова, но умерла, когда отелилась. Ветеринар из Ржева так и не приехал по вызову.
Татьяна встречает нас на завалинке у крыльца. Засаленная малиновая курточка, сапоги фасона «Прощай, молодость». Татьяна замахала руками, когда увидела камеру.
«Только меня не снимай, не снимай! Я же и не подготовилась! Вот, ее снимай лучше!» — и подсунула козу в объектив камеры.
Татьяна живет в Моржове с 1991 года и видела весь процесс угасания деревни. Все началось с развалом СССР. Цепочка событий проста и логична: работы не стало, молодежь уехала в город на заработки, старики либо перемерли, либо перебрались к детям. Так Татьяна с мужем остались последними постоянными жителями деревни. Дети переехали в город. А два года назад умер и муж. Когда Татьяна вспоминает его, на ее глазах появляются слезы.
— Вот вы спрашиваете, почему все уехали. Родители наши на ферме работали, — Татьяна махнула рукой в сторону руин фермы — из развалин торчали обрушившиеся балки кровли с прибитыми к ним огрызками шифера. — А молодежи тут что теперь делать? Вот все и подались кто куда.
— А вы зачем остались?
— А я люблю свою кровать, свой дом и свою деревню. И жителей деревни тоже любила. А теперь их нет. Как косой скосило.
— Не одиноко одной в деревне? — спрашиваю.
— Ну, одиноко, а как же… Хорошо, хоть телефон есть. И телевизор.
Татьяна вздохнула. Мы как раз подходили к одному из десятка брошенных домов.
— Деревню очень жалко. Можно сказать, сердце кровью обливается. А что сделаешь уже? Вот у нас ферма развалилась и осталась без работы. А потом на почту за копейки пошла. 1800 рублей оклад.
— Как же выжили на такие копейки? — удивляюсь.
— Выживали — не то слово. Только своим хозяйством и спасались.
В 2018 году Татьяна стала местной знаменитостью. Точнее, сначала преступницей, а потом уже знаменитостью. Ее с сыном оштрафовали на 80 тысяч рублей — за незаконную вырубку деревьев, браконьерство. Это если с точки зрения закона смотреть.
А с точки зрения деревенского человека, Татьяны, произошло форменное беззаконие. Лес — он вот, рядом. И растет там ольха — почти сорняк. Растет безнадзорно, отвоевывая у пустой деревни поля. Так что лесозаготовка на зиму — в каком-то смысле даже санитарная вырубка. А ей за это — огромный штраф.
Чтобы погасить его, Татьяна собиралась продать одного из коней, Орлика. О ситуации узнал местный муниципальный депутат Андрей Калашников и организовал сбор средств на погашение штрафа. Орлика удалось сохранить. До следующей зимы.
Когда Татьяны Исинбаевой не станет, Моржово окончательно превратится в деревню-призрак. Точку на карте. Сначала районная администрация отключит деревню от электричества. Потом перестанут расчищать дорогу от снега. Деревню внесут список «населенных пунктов без населения». Затем придут мародеры. Они вынесут все, что можно продать. Еще лет через 10-15 поля окончательно зарастут лесом и деревенские дома будет уже не различить среди чащи.
«У нас на сельское хозяйство смотрят как на пережиток прошлого»
Такая же судьба постигла бы и деревню Кулаковка в Оленинском районе Тверской области. По всем признакам, она давно должна была сгинуть. Населения нет. Колхоз развалился. Дома обветшали. Все ценное давно вывезли мародеры. Но Кулаковке удалось побороть естественный ход истории, и на сегодняшний день вымирание отменяется — во многом благодаря усилиям Ирины Смирновой.
Ей удалось сохранить родную деревню сначала на бумаге, а затем и вовсе сделать почти невозможное: уговорить предпринимателей выкупить землю в заброшенной деревне и вложить в нее деньги.
Ирина — бывший школьный учитель, а ныне фермер из Оленинского района — встречает нас на сером «Шевроле Нива» с помятой дверью. В салоне кисло пахнет деревней.
— Я здесь что только не вожу! — будто читая мои мысли, поясняет Ирина. Переднее пассажирское сиденье ее машины завалено старыми фотографиями и документами — это история ее семьи, неразрывно связанная с Кулаковкой.
— У нас все началось в 1997 году. Поменялся председатель. Началась политика уничтожения отдаленных объектов — молочных ферм и так далее. Сказали дояркам, что стада их забирают на центральную усадьбу. Ну и все, доярки отдали коров, а их на мясокомбинат вывезли. Вот так и остались все без работы, — вспоминает Ирина.
В те годы она с семьей тоже переехала из Кулаковки. А однажды вернулась. Увидела разрушенный дом и разграбленную деревню. Вспомнила, что на этой земле жили многие поколения ее предков. И решила восстанавливать — и дом, и деревню, и связь с малой родиной.
— После деревни я в институт поступила, на матфак. Зачем-то. 12 лет в школе отработала. Зачем-то. А потом все равно сдала на права на трактор и приобрела коров. Наверное, для того, чтобы посмотреть, можно ли в наше время какой-то угол нормально реанимировать.
Главная задача, отмечает Ирина, была сохранить деревню хотя бы на бумаге. Для этого она с сыном прописалась в старом доме. Зарегистрировала в деревне свое крестьянско-фермерское хозяйство. Добились от администрации района сохранения электроподстанции и водокачки. И самое главное — в 2016 году Ирине удалось уговорить руководство местного охотхозяйства выкупить участок земли в Кулаковке и построить там дом для егерей и охотников. Они поддерживают в пригодном состоянии дорогу и убирают окрестные поля.
Ирина и сама пыталась открыть собственную ферму в деревне, но не удалось. Чтобы получить грант на развитие сельского хозяйства, чаще всего нужно уже иметь и ферму, и скот. Остатки местного колхоза выкупить тоже не вышло. Пришлось искать другое место.
— На сегодняшний день крестьянским хозяйствам, чтобы участвовать в гранте, нужны ферма и земля. А где их взять, эти фермы?! Если сам захочешь построить, то это очень сложная процедура. Должна быть экспертиза санитарно-защитной зоны, все расстояния выдержаны. И чтобы построить ферму, надо отдать все, что крестьянин насобирал за свою жизнь. Остается только покупать уже готовое. Но все построенные фермы уже раскупили. Остались только разваленные, которые надо заново отстраивать.
Теперь у Ирины хозяйство в Оленине, местном райцентре. Там удалось найти подходящее место и восстановить старую ферму.
Возможно, организовать хозяйство в Кулаковке получилось бы у крупных агрохолдингов, но саму проблему вымирания деревень такие меры не решат.
Основную проблему вымирания деревень Ирина видит в отсутствии поддержки со стороны государства. По ее словам, чтобы «перезапустить» деревню, необходимо выделить администрациям районов деньги на межевание земельных участков, восстановление заросших полей и дать право закупать сельхозтехнику. Многие районные администрации владеют большим количеством земли. Они могут либо продать ее, либо сдать в аренду. Опции «возделывать землю» на данный момент не существует.
«Надо вырубить электричество на всей планете, и через неделю люди вернутся в деревни»
Николай Шкурин обижается, когда его называют фермером. Так и говорит: «Мы крестьяне, а не фермеры». И хозяйство у него, соответственно, тоже крестьянское.
Николай — живое доказательство существования обратной миграции. Все бегут из деревни, а он, наоборот, — подальше от города, поближе к земле. И если из деревни бегут по социально-экономическим причинам, то Николай в деревню переехал из идейных соображений.
— В городе жизнь неестественная, ненастоящая. Там все покупное, ничего своими руками не делаешь. На работу ходи, получай там зарплату и сиди вечером перед теликом или в кабаке.
— После появления ребенка задумались о том, что едим и что это у нас вообще за существование такое, — подхватывает Татьяна, жена Николая. — Сейчас все на 100% ненастоящее. Начиная с воды, которая у нас из канализации очищается, и заканчивая продуктами, которые в супермаркетах лежат.
Сюда, в тверскую глухомань, семья Шкуриных переехала в 2017 году и фактически оживила полумертвую деревню Овчинники. На тот момент здесь была всего одна пожилая семья. История опустошения деревни звучит как жутковатый анекдот. В 90-е годы отсюда украли шесть километров проводов. И на пять с лишним лет Овчинники остались без электричества. Этого хватило, чтобы большая часть населения успела разбежаться кто куда.
Картина — как и во всех 2230 вымерших деревнях Тверской области. Пустые полуразрушенные дома, заросшие поля, набеги мародеров. С появлением Николая ситуация изменилась. Теперь здесь большое крестьянское подворье. Мародеры не появляются. Дорогу от шоссе до деревни регулярно чистят от снега.
Когда Николай с семьей переезжал, пальцем у виска покрутили и городские родственники, и местные жители. Дескать, совсем москвичи с ума посходили: по доброй воле в деревню едут.
— Самое главное, когда переезжаешь в деревню, — это не строить дом самим, — объясняет Николай, — это очень дорого и почти наверняка вас разорит. Лучше купить старый дом и отремонтировать его.
Именно так Николай и поступил. В Овчинниках удалось найти добротный дом со скотиной в придачу. В доме сделали косметический ремонт. Провели интернет и установили усилители сотового сигнала для телефона.
Вести крестьянское хозяйство семья потомственных москвичей училась с нуля: и корову доить, и за овцами с козами ухаживать. Спустя три года семейство Шкуриных находится практически на полном самообеспечении. К тому же им удалось свести к минимуму товарно-денежные отношения.
Питаются только тем, что производят сами. Хватает и на стол, и на заготовки, и на продажу. Раз в неделю Николай отвозит во Ржев сыры, домашний хлеб, молоко, йогурты. Продажи идут через группу во «ВКонтакте» «НИКОЛАЯ ДВОР». Остается только доставить товары покупателю.
— Делаем масло, творог, йогурт, сыры, — увлеченно рассказывает Николай, показывая нам свои угодья, — корову недавно купили, теперь еще и молока много. В магазине только сладости покупаем по привычке. Все никак не могу от своей колбасной зависимости избавиться, иногда могу себя побаловать. Но скоро и от этого откажемся: мы сейчас как раз стали свое мясо вялить.
В последнее время двор Николая показывает такие темпы роста, что он задумался нанять помощников. Говоря бюрократически, организовать новые рабочие места в деревне, которая еще недавно считалась почти вымершей. Но тут неожиданная проблема: ближайший трудоспособный мужчина живет в соседней деревне и работать не хочет ни у Николая, ни где-либо еще. Других претендентов пока нет. Экономическое развитие района за счет отдельно взятого крестьянского хозяйства временно откладывается.
— Есть один безотказный способ вернуть людей в деревни: надо вырубить электричество на всей планете, и через неделю люди вернутся в деревни. Это кажется абсурдом, но это действительно произойдет естественным образом, в городе станет невозможно жить, — смеется Николай. — А если серьезно, то можно раздавать землю и дома либо бесплатно, либо за символические деньги. И организовать централизованный сбыт продукции, открыть какие-нибудь крестьянские магазины в городах. Это все может мотивировать людей на переезд в деревню.
Сейчас Николай основными препятствиями для переезда из города в деревню называет финансовый вопрос и бюрократию. Как пример бюрократии он приводит недавний случай: отправил в районную администрацию запрос на вырубку леса для строительства. Разрешение он получил на делянку в 100 километрах от своего дома.
— Глупость, конечно, но, надеюсь, получится воззвать чиновников к здравому смыслу. Лес-то — он вот, рядом.
Вымирающие деревни в цифрах
В 2016 году Центр экономических и политических реформ (ЦЭПР) выпустил доклад «Россия — страна вымирающих деревень». Из исследования следует, что вымирают в первую очередь исконно русские регионы.
В Костромской области пустуют 34% от всех населенных пунктов. В Ярославской области — 27%. В Вологодской — 26,6%. В Тверской — 23,4%. В Псковской области — 23%. Речь идет о тысячах заброшенных деревень.
Среди всех российских регионов отдельно стоит Ингушетия — 62,7% брошенных населенных пунктов, но здесь другая история: республика до сих пор не оправилась после сталинских фокусов с депортацией.
Основной же причиной вымирания исконно русских территорий называют упадок социально-экономической сферы.
С 2000-го по 2015 год количество школ в сельской местности снизилось с 45,1 тысячи до 25,9 тысячи. Число дошкольных детских организаций сократились с 40,6 тысячи до 17,5 тысячи. Исследователи отмечают, что «закрытие в населенном пункте школы во многом прекращает его социальную жизнь».
Вместе со школами и детскими садами закрывались и больницы: с 2000-го по 2014 год их число сократилось более чем в четыре раза: с 5437 до 1064. Количество поликлиник уменьшилось с 9217 до 3064.
В упадке и экономика: число сельскохозяйственных организаций сократилось с 59,2 тысячи в 2006 году до 36,4 тысячи в 2016-м. Фермерские хозяйства — с 285 тысяч до 174,6 тысячи.
При этом выросла средняя площадь земли, принадлежащая одному предприятию. На практике это означает, что землю, пригодную для ведения сельского хозяйства, скупают крупные предприятия, часто агрохолдинги. Но небольшие частные хозяйства не могут выдержать конкуренции с гигантами и разоряются, «усиливается монополизация в отрасли».
Авторы доклада приходят к выводу, что эти процессы могут одновременно привести к сокращению рабочих мест в одних населенных пунктах и концентрации рабочих мест в других. Это вносит значимый вклад в миграцию сельского населения и способствует дальнейшему вымиранию небольших сел и деревень.
Но даже там, где есть работа, ситуация далека от идеальной. Согласно статистике, жизнь в деревне дороже, чем в городе, а зарплаты ниже. Так, среднестатистический селянин тратит на еду 41% доходов, когда в городе только 31,7%. При этом в сельской местности значительно меньше денег уходит на развлечения — вероятно, ввиду отсутствия оных.
Такие изменения влияют и на криминогенную обстановку: в последние годы фиксируется рост количества преступлений в сельской местности. Ну и вечные спутники безработицы и преступности: алкоголизм, наркомания, токсикомания. Все эти показатели неуклонно растут.
Это исследование построено на основе данных переписи населения 2010 года. Осенью 2020-го пройдет новая перепись. Шансов на то, что темпы вымирания деревень снизятся, почти нет.