Как встречали немцев в смоленске
Оккупация Смоленска: визит Адольфа Гитлера и чудесное спасение Собора
Smolgazeta.ru продолжает публиковать материалы, подготовленные редакцией в рамках проекта «Сердце Победы», и предлагает читателю новую заметку из рубрики «Музейные истории». В ней мы планируем рассказывать об уникальных экспонатах музея «Смоленщина в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов» и судьбах героев, с которыми они связаны, а также других – в том числе и школьных музеях нашей области.
В первый год войны на территории Смоленска и соседних областей развернулось самое крупное сражение начального периода войны – Смоленское оборонительное сражение, длившееся два месяца – с 10 июля по 10 сентября 1941 года. К осени 41-го территория Смоленской области была оккупирована фашистами. Началось осуществление плана «Ост», разработанного и утвержденного в 1940 году.
Генеральный план Ост – обширная программа закрепления господства Третьего рейха в Восточной Европе. Предусматривал принудительное выселение с территории оккупированных областей до 85% населения и размещение его в Западной Сибири, на Северном Кавказе и в Южной Америке. План колонизации и германизации восточных территорий разрабатывался на основе расовой доктрины. План был рассчитан на 30 лет. К его реализации предполагалось приступить после победы рейха в войне против СССР. Но уже в 1943 году разработка плана была окончательно прекращена.
В период оккупации в пригороде Смоленска на территории Красного Бора располагался штаб группы армий «Центр», где находилось огромное количество вражеских войск.
«Смоленск является единственным русским городом, который дважды посещал Адольф Гитлер. В экспозиции третьего зала нашего музей, он как раз посвящен оккупационному режиму на Смоленщине, представлены фотографии периода оккупации, переданные в 1990-е годы немцами из города-побратима Хагена в знак примирения и дружбы. Среди этих фотографий есть несколько снимков, которые рассказывают о приезде Адольфа Гитлера, он сфотографирован как раз на территории Красного Бора», – рассказала научный сотрудник музея «Смоленщина в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов» Елена Шергина.
Представлен в экспозиции музея «Смоленщина в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов» и ряд снимков достопримечательностей Смоленска, среди которых – Свято-Успенский кафедральный собор.
Немногие знают, что с 1933 по 1941 годы в Смоленском соборе располагалась экспозиция антирелигиозного музея. В августе 1941 года фашистами там были возобновлены службы для местного населения, это была пропаганда с их стороны. В период оккупации в собор свозились ценности из музеев, институтов, библиотек, которые впоследствии вывозились в Германию. В 1943 году, при отступлении фашистов, собор был заминирован. К счастью, его удалось спасти.
Смоленское сражение: почему Жуков не любил вспоминать эту битву?
Приблизительное время чтения: 16 мин.
Оборона, потеря и освобождение Смоленска важны не менее Сталинградской и Курской битв, но советские военачальники не любили о них вспоминать, слишком большой кровью далась победа на этом направлении.
Рассказать об этой битве действительно непросто. В сознании она поделена на череду сражений, в которых успехи чередовались с горькими неудачами. Там дольше всего ощущалась «гарь» от катастроф сорок первого, а затем и переменчивого сорок второго года. Которые так хотелось забыть.
Забыть. Естественное желание. Начать наконец-то радоваться, что погнали врага, заставили бежать, разгромили, дойдя до Берлина. Но правда состоит в том, что победа ковалась не только в Сталинграде и под Курском. Смоленск забыть невозможно. Потому так пронзительны человеческие свидетельства — дневники, воспоминания, стихи и даже песни, посвященные тому сражению.
Смоленск: щит, ключ, трамплин
Он издавна слыл «городом-щитом» и «ключом» от Москвы. Но главное, Смоленск был трамплином: для захватчиков — в центр страны, к её «сердцу»; для русских — на запад. Еще в Смутное время защитники города 20 месяцев героически оборонялись от войск польского короля Сигизмунда III. И хотя осада окончилась взятием города, из-за потерь, понесенных под Смоленском, войско Сигизмунда не смогло двинуться к Москве на помощь польскому гарнизону и отступило в пределы Речи Посполитой.
Немецкий план оккупированного Смоленска 1943 года
И все-таки события тогда развивались в трагическом для Красной армии ключе — с того самого момента, когда немецкое командование приняло решение начать новое наступление на московском направлении одними мобильными соединениями, не дожидаясь подхода пехотных дивизий. Для советского командования это стало полной неожиданностью. Наши войска просто не успели занять оборонительные позиции — ни 19-я армия генерал-лейтенанта Конева, которая выгружалась в Лиозно и Рудне, чтобы занять оборону в районе Витебска, ни 20-я армия генерал-лейтенанта Курочкина в районе Орши, ни 16-я армия генерал-лейтенанта Лукина в районе Смоленска.
Лето 1941. Взятие Смоленска немцами обернулось крушением плана «Барбаросса»
Смоленское сражение началось 10 июля 1941 года, а уже через неделю, 16 июля, 29-я моторизованная дивизия из состава 2-й танковой группы генерала Гудериана ворвалась на окраины города.
У Сталина внезапное появление гитлеровцев в Смоленске вызвало шок и гнев. В тот же день вышел грозный приказ Государственного комитета обороны, в котором от командования Западного фронта требовалось железной рукой пресечь эвакуационные настроения среди бойцов и командиров «и приказать частям, защищающим Смоленск, ни в коем случае не сдавать Смоленска врагу».
Вот что рассказывал о тех днях уже в 60-е годы в интервью Константину Симонову генерал Михаил Лукин: «Лето было жаркое. Но жарко было не только от солнца. Противник, чувствуя, что мы отходим, нажимает все время на нас. Вот здесь-то и сказался героизм нашего народа. Все офицеры штаба, политотдела, армии — корпуса мы уже расформировали за ненадобностью, влили все это в дивизии; все обозы были очищены, все было брошено в части, сражаться. Все командиры штабов, политотделов, дивизии, полков — все были на передовой линии. На каждую атаку отвечали контратакой. Отвечали, но, к сожалению, мало поддержанные артиллерией и минометами».
19 июля 10-я танковая дивизия Гудериана захватила Ельню, небольшой городок в 77 километрах к юго-востоку от Смоленска, но дальнейшее продвижение немцев было остановлено. Однако в результате ударов танковых групп Гудериана и Гота в оперативном окружении оказались сразу три советские армии — 19-я, 20-я и 16-я.
В Смоленске разгорелись ожесточенные городские бои, которые продолжались почти две недели. До 28 июля, когда немцы ввели в дело два свежих корпуса — 8-й и 20-й. В этих условиях защитникам города, не получавшим резервов, пришлось оставить город.
Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,
Как шли бесконечные, злые дожди,
Как кринки несли нам усталые женщины,
Прижав, как детей, от дождя их к груди,
Как слёзы они вытирали украдкою,
Как вслед нам шептали: — Господь вас спаси! —
И снова себя называли солдатками,
Как встарь повелось на великой Руси.
Слезами измеренный чаще, чем верстами,
Шел тракт, на пригорках скрываясь из глаз:
Деревни, деревни, деревни с погостами,
Как будто на них вся Россия сошлась,
Как будто за каждою русской околицей,
Крестом своих рук ограждая живых,
Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся
За в бога не верящих внуков своих…
Это горькое стихотворение Константин Симонов написал летом 1941-го, обращаясь к другому военному корреспонденту и собрату по цеху Алексею Суркову.
Казалось бы, Смоленское сражение закончилось. Но на самом деле это была лишь его первая фаза — трем окруженным советским армиям удалось вырваться из котла и создать прочный фронт восточнее города. 30 июля 1941 года командование вермахта в виду серьезных потерь и угрозы флангам со стороны Красной армии приказало войскам группы армий «Центр» перейти к обороне.
Впрочем, наряду с боями в городе и его предместьях, советским войскам, боровшимся на направлении главного удара, угрожала и другая опасность. В районе Ельни образовался выступ в сторону Москвы, который давал возможность гитлеровцам окружить и уничтожить в районе Смоленска основные силы Западного фронта, а затем перейти к наступлению на столицу.
26 дней здесь шли упорные и кровопролитные бои за Ельню, завершившиеся 6 сентября одной из первых бесспорных побед СССР — освобождением города советскими войсками. Это, в свою очередь, привело к стратегической остановке наступления на Москву, которое планировалось вести силами одних лишь пехотных дивизий — а они до сентября увязли в позиционных боях с частями Красной армии. Идея блицкрига была сведена на нет, фюрер начал полностью менять сценарий «восточной кампании».
Красной армии это далось большой кровью — в Смоленском сражении было убито и ранено более 700 тысяч бойцов и командиров. Но и группа армий «Центр» — особенно в ходе сентябрьского контрнаступления Западного, Резервного и Брянского фронтов — понесла серьезные потери.
1942 год. В районе Смоленска — треть сил вермахта в СССР
В ходе контрнаступления Красной армии под Москвой в декабре 1941-го — январе 1942 года группа армий «Центр» потерпела ощутимое поражение. Ее войска были отброшены на 100-250 километров. Были полностью освобождены Подмосковье, Тульская, Рязанская области, многие районы Калининской, Смоленской и Орловской областей.
Казалось бы, вот-вот наша армия окажется в Смоленске. Но разгромить группу армий «Центр» тогда не удалось. Не удалось ликвидировать и Ржевско-Вяземский выступ, который и немецкое, и советское командование рассматривали как рубеж для повторного наступления на Москву.
Он имел до 160 километров в глубину и до 200 километров по фронту, глубоко вдаваясь в позиции советских войск. Немецкая оборона была сосредоточена по периметру неполного четырехугольника, образованного железными дорогами Смоленск — Вязьма — Сычевка — Ржев — Оленино и дальше на Великие Луки. Именно по этим дорогам шли основные пути снабжения и связи находившихся внутри выступа сил группы армий «Центр». От Смоленска и Вязьмы железные дороги шли на Брянск, Орел и далее на юг.
Важность этого участка фронта для вермахта объяснялась также и тем, что здесь находились крупные тыловые учреждения и наиболее важные аэродромы. А в районе Смоленска размещался штаб группы армий.
Ржев, Вязьма, Сычевка, Зубцов, Белый, Гжатск стали крупными немецкими опорными пунктами на этом выступе. Именно за них и развернулись жесточайшие бои, в первую очередь за Ржев и Вязьму, которые, будучи соединены железной дорогой, обозначили крайние точки этого выступа. Своими очертаниями он напоминал букву «Г», или, как писал английский историк Второй мировой войны Лиддел Гарт, «имел форму сжатого кулака. Русские как бы подкрались к запястью в том месте, где находится Смоленск».
Командование вермахта придавало особое значение удержанию этого удобного в стратегическом отношении выступа и особенно дорог внутри него. Войскам группы армий «Центр» было приказано любой ценой удерживать треугольник Ржев — Брянск — Смоленск, рокадную железную дорогу Ржев — Вязьма — Брянск и важнейшую коммуникацию Гжатск — Смоленск.
Для снабжения немецких 9-й полевой и 4-й танковой армий особое значение имела железная дорога Смоленск — Вязьма — Ржев — Оленино. Генерал вермахта, военный историк Курт фон Типпельскирх писал о событиях января 1942 года, что «если бы эта железная дорога была перерезана между Смоленском и Вязьмой, то судьба обеих армий была бы решена».
Для удержания плацдарма внутри выступа была создана мощная, глубоко эшелонированная линия обороны. Ее создание началось еще в ходе отступления немецких войск от Москвы: 28 декабря 1941 года верховное главнокомандование вооруженных сил Германии издало приказ о переоборудовании всех населенных пунктов и хуторов в опорные пункты, а также максимального эшелонирования войск в глубину.
Участники наступления частей и соединений 30-й армии Калининского фронта в сентябре 1942 года вспоминали, что немецкая оборона на северо-восточной окраине Ржева представляла собой минные поля, несколько рядов проволочных заграждений, затем две траншеи полного профиля с бункерами и блиндажами на расстоянии 500 метров друг от друга. Все дома были соединены друг с другом закрытыми ходами сообщения, подвал каждого дома был превращен в дот, приспособленный к круговой обороне. На углах улиц были вкопаны танки.
При этом немцы часто устраивали в заграждениях сюрпризы. Например, возле деревни Космарихи в районе Ржева соединили проволочные заграждения с противотанковыми и противопехотными минами, и любое прикосновение к колючке вызывало взрывы.
Таким образом, в первой половине 1942 года перед Москвой был создан хорошо оборудованный плацдарм немецких войск, который командование вермахта, планируя использовать для наступления на центральном стратегическом направлении Восточного фронта, постоянно укрепляло и упорно удерживало весь 1942 год. Для чего сосредоточило на центральном участке советско-германского фронта, в том числе в районе выступа, до трети всех сил, находившихся на Восточном фронте.
1942 — март 1943. Ржев и Вязьма: победа, цену которой невозможно забыть
С января 1942-го по март 1943 года шло сражение за Ржев. За это время на юге немцы то наступали на Кавказ и Сталинград, то вынуждены были оставлять завоеванные территории. Капитулировала армия фельдмаршала Паулюса. А на Западном фронте месяц за месяцем продолжалась Ржевская мясорубка, и всё новые ряды наших бойцов шли в атаку по трупам своих убитых товарищей. Лесисто-болотистая местность благоприятствовала обороняющимся, став сущим проклятием для наступающих.
Вот как вспоминает об этом участник тех боев Петр Михин: «Мы наступали на Ржев по трупным полям. В ходе ржевских боев появилось много “долин смерти” и “рощ смерти”. Не побывавшему там трудно вообразить, что такое смердящее под летним солнцем месиво, состоящее из покрытых червями тысяч человеческих тел.
Лето, жара, безветрие, а впереди — вот такая “долина смерти”. Она хорошо просматривается и простреливается немцами. Ни миновать, ни обойти ее нет никакой возможности: по ней проложен телефонный кабель — он перебит, и его во что бы то ни стало надо быстро соединить. Ползешь по трупам, а они навалены в три слоя, распухли, кишат червями, испускают тошнотворный сладковатый запах разложения человеческих тел. Этот смрад неподвижно висит над “долиной”. Разрыв снаряда загоняет тебя под трупы, почва содрогается, трупы сваливаются на тебя, осыпая червями, в лицо бьет фонтан тлетворной вони. Но вот пролетели осколки, ты вскакиваешь, отряхиваешься и снова — вперед.
Или осенью, когда уже холодно, идут дожди, в окопах воды по колено, их стенки осклизли, ночью внезапно атакуют немцы, прыгают в окоп. Завязывается рукопашная. Если ты уцелел, снова смотри в оба, бей, стреляй, маневрируй, топчись на лежащих под водой трупах. А они мягкие, скользкие, наступать на них противно и прискорбно.
Каково солдату в пятый раз подниматься в атаку на пулемет! Перепрыгивать через своих же убитых и раненых, которые пали здесь в предыдущих атаках. Каждую секунду ждать знакомого толчка в грудь или ногу. Мы бились за каждую немецкую траншею, расстояние между которыми было 100–200 метров, а то и на бросок гранаты. Траншеи переходили из рук в руки по нескольку раз в день. Часто полтраншеи занимали немцы, а другую половину мы. Досаждали друг другу всем, чем только могли. Мешали приему пищи: навязывали бой и отнимали у немцев обед. Назло врагу горланили песни. На лету ловили брошенные немцами гранаты и тут же перекидывали их обратно к хозяевам».
Писатель Илья Эренбург писал: «Ржева я не забуду. Неделями шли бои за пять-шесть обломанных деревьев, за стенку разбитого дома, да крохотный бугорок».
Маршал Жуков, который в 1942 году руководил советскими войсками во всех четырех наступательных операциях в Ржевско-Вяземском сражении (сначала как командующий Западным фронтом, а затем в качестве заместителя Верховного главнокомандующего, представителя Ставки), не любил вспоминать эти бои.
В своих мемуарах «Воспоминания и размышления», рассказывая о 1942 годе, он пишет в основном о других направлениях, в первую очередь, сталинградском. Что же касается центрального, то тут Георгий Константинович сетует на нехватку одной-двух армий, которая, по его мнению, не позволила ему разгромить 9-ю полевую армию генерала Моделя, много месяцев защищавшую Ржевско-Вяземский выступ.
Однако к марту 1943-го, после того как войска Калининского фронта освободили Великие Луки, армия Моделя оказалась под угрозой окружения. И в течение месяца немецкие войска сами очистили злополучный выступ, сократив общую линию фронта с 530 до 200 километров.
3 марта 1943 года в Ржев вступили советские войска, 12 марта была освобождена Вязьма. Симонов записал тогда в своем фронтовом дневнике: «Вязьма разбита и сожжена так, что ничего не могу понять. Воздух кругом напоен гарью, а снег почернел, как будто люди, оставшиеся в живых, в знак скорби посыпали всю землю пеплом».
Затем у него родилось стихотворение «Дом в Вязьме»:
Я помню в Вязьме старый дом.
В день мира прах его с трудом
Найдём средь выжженных печей
И обгорелых кирпичей,
Но мы складчину соберём
И вновь построим этот дом,
С такой же печкой и столом
И накрест клееным стеклом.
Чтоб было в доме всё точь-в-точь
Как в ту нам памятную ночь.
И если кто-нибудь из нас
Рубашку другу не отдаст,
Хлеб не поделит пополам,
Солжёт, или изменит нам,
Иль, находясь в чинах больших,
Друзей забудет фронтовых,
Мы суд солдатский соберём
И в этот дом его сошлём…
Бои на подступах к Ржеву и Вязьме стоили Красной армии почти 606 тысяч убитых. После войны Александр Твардовский, своими глазами видевший сражение, посвятил павшим одно из лучших стихотворений о войне, ставшее реквиемом всем погибшим советским солдатам Великой Отечественной.
Я убит подо Ржевом,
В безымянном болоте,
В пятой роте,
На левом,
При жестоком налете.
Я не слышал разрыва
И не видел той вспышки, —
Точно в пропасть с обрыва —
И ни дна, ни покрышки.
И во всем этом мире
До конца его дней —
Ни петлички,
Ни лычки
С гимнастерки моей…
Август 1943. Накануне «Суворова». Хозяйка, недовольная Сталиным
Трамплин для немецкого наступления на Москву был ликвидирован. Но требовалось еще освободить Смоленскую область, сам Смоленск, не дать врагу устроить оборонительный «вал» по Днепру. Надо было разгромить группировку противника, прикрывавшую кратчайшие пути в Прибалтику и Белоруссию.
Условия для этого сложились к лету 1943 года. Заклятый враг — 9-я полевая армия Моделя, на тот момент самая многочисленная в вермахте (335 тысяч солдат и офицеров, 600 танков) — был переброшен на юг для участия в Курской битве.
Однако и без этого войска Западного фронта под командованием генерала Соколовского и Калининского фронта, которым руководил генерал Ерёменко, ждал крепкий «орешек» — 40 немецких дивизий, занимавших хорошо оборудованные позиции.
Восточнее Смоленска и Рославля по берегам местных рек шли шесть оборонительных полос общей глубиной 100–130 километров. Каждый город и населенный пункт области был превращен в мощный узел сопротивления, подступы к которым плотно минировались. Сильно пересеченная местность существенно ограничивала применение танков.
Операцию по освобождению Смоленщины назвали «Суворов»: с одной стороны, как известно, Александр Васильевич не имел поражений; с другой, следуя логике, по которой операция по освобождению Орловщины, в которой ранее участвовали войска левого фланга Западного фронта, называлась «Кутузов».
Два немецких солдата бегут между разбитыми вагонами во время боя в Смоленске.
Сталин, в войну не баловавший войска своим посещением, сделал исключение только для войск Западного и Калининского фронтов перед проведением Смоленской наступательной операции. Нарком обороны лично выехал в прифронтовую полосу, где 3-5 августа 1943 года в деревне Хорошево Тверской области, западнее Ржева, встретился с Соколовским и Еременко.
По воспоминаниям одного из руководителей НКВД, Ивана Серова, сопровождавшего Верховного в этой поездке, Сталина ждал не очень любезный прием. Хозяйка дома, в котором было решено остановиться, была решительно против размещения советского «генерала» (так ей сказали, не уточнив личность гостя) — мол, при немцах тут уже жил полковник, хватит с нее таких постояльцев. Кроме того, на грузовик с продуктами для товарища Сталина в лесу напали бандиты и, убив шофера, похитили деликатесы. Пришлось одалживать питание у армейцев.
Там, в Хорошеве, Сталин, узнав о победе в районе Белгорода и Орла, и отдал исторический приказ о первом салюте в Москве. Салют был произведен вечером того же дня из 124 зенитных орудий и горных пушек.
Смоленская наступательная операция вылилась в ряд локальных, но мощных ударов, которые с 7 августа по 2 октября 1943 года разорвали глубоко эшелонированную немецкую оборону. Сухие цифры мало что говорят о тех событиях, полных личного героизма и человеческих трагедий. А ведь именно об одном из эпизодов этих боев позднее была написана песня «На безымянной высоте».
Главным итогом операции стал разгром нацистского «Восточного вала в верховьях Днепра». Немцы потеряли здесь семь своих дивизий. Впереди была битва за Днепр и освобождение Донецкого бассейна. Смоленск снова был наш. Трамплин уже развернулся на запад. И через два месяца после Смоленска советские войска освободили Киев.
1941. Вместо эпилога. Предвидение Константина Симонова
17 марта 1943 года в газете «Красная звезда» был опубликован очерк Константина Симонова «На старой смоленской дороге». В нем он вспоминал, как шел по этим местам с отступавшими частями и не верил, что эта земля может когда-нибудь стать немецкой.
Это был текст из личного дневника, датированный июлем сорок первого, лишь немного подправленный с учетом военной цензуры. В 1941-м запись выглядела так:
«Наконец мы заехали в такую глушь, где даже не было беженцев. По проселкам шли только мобилизованные. В деревнях оставались женщины. Они выходили на дорогу, останавливали машину, выносили из погребов крынки с холодным молоком, поили нас, крестили и вдруг, как-то сразу перестав стесняться того, что мы военные и партийные, говорили нам: “Спаси вас Господи. Пусть вам Бог поможет”, — и долго смотрели нам вслед. Просьбы взять деньги за молоко отвергались без обиды, но бесповоротно.
Деревни были маленькие, и около них, обычно на косогорах, рядом с покосившейся церквушкой, а иногда и без церквушки, виднелись большие кладбища с одинаковыми, похожими друг на друга старыми деревянными крестами.
Несоответствие между количеством изб в деревне и количеством этих крестов потрясло меня. Я понял, насколько сильно во мне чувство родины, насколько я чувствую эту землю своей и как глубоко корнями ушли в нее все эти люди, которые живут на ней. Горести первых двух недель войны убедили меня в том, что и сюда могут прийти немцы, но представить себе эту землю немецкой было невозможно. Что бы там ни было, она была и останется русской. На этих кладбищах было похоронено столько безвестных предков, дедов и прадедов, каких-то никогда не виденных нами стариков, что эта земля казалась русской не только сверху, но и вглубь на много саженей. »
Симонов оказался прав. Это земля вновь стала и остается нашей.
skaramanga_1972
skaramanga_1972За нашу советскую Родину!
Вот посмотрите Вы эти фото, и что? Вроде и ничего особенного. Жизнь, как жизнь, люди, как люди, с поправкой, конечно, что это жизнь и люди в оккупированном немцами советском городе. И что с того, скажите Вы? А кто-то, возможно, сочтет, что жизнь эта была не намного хуже, чем при Советской власти. Найдутся такие. Я знаю! Напишут:
Этой суке вшивой я отвечу здесь, у себя, ибо хозяин ЖЖ, фото из которого я сегодня запостил, когда-то, по дурости своей, меня забанил. Ну, да Бог с ним.
Я приведу Вам в конце этого материала кое-что, чего нет на этих фото. То, что отобъет охоту всякой швали вообще что-либо писать здесь на тему оккупации. Это я умею.
1. 1941. На крыльце Успенского собора
2. 1941. Большая Советская улица
3. 1941. Вид из гостиницы Смоленск на площадь Смирнова
5. 1941. Возле дома _Героев Железного потока_
6. 1941. Дом Советов
7. 1941. Колонна советских военнопленных движется в лагерь Дулаг-126
8. 1941. Пересыльный лагерь военнопленных Дулаг-240
9. 1941. Немецкая артиллерия перед Троицким проломом
10. 1941. Смоленский педагогический институт
11. 1941. Гостиница Смоленск и подбитый Т-26 с немецкими указателями
12. 1941. Драматический театр
13. 1941. На площади Смирнова
14. 1941. На улице Большая Советская
15. 1941. Немецкие указатели на площади Смирнова
16. 1941. Подбитый Т-26 на площади Смирнова
17. 1941. Подбитый Т-26 на Старо-Ленинградской улице
18. 1941. Подбитый Т-26 с немецкими указателями на площади Смирнова
19. 1941. У входа в ПКиО
20. 1941. У входа в солдатский кинотеатр (бывшая Хоральная синагога)
21. 1941. У Драмтеатра
22. 1941. У подъезда бывшего Управления Западной железной дороги
23. 1941. Улица Карла Маркса около Драмтеатра
24. 1941. Улица Смирнова
25. 1941. Центральный телеграф
26. 1942. Вид на площадь Смирнова и здание Универмага
27. 1942. Вид на Соборную гору
28. 1942. Возле вокзала
29. 1942. Городская управа
30. 1942. Дом Советов и разрушенные дома на ул. Карла Маркса
31. 1942. Дом Советов
32. 1942. Драматический театр
33. 1942. Здание Сберегательной кассы
34. 1942. На крыльце Успенского собора
35. 1942. На перекрестке Большой Советской и Ленинской улиц
36. 1942. На Сенной площади
37. 1942. На улице Карла Маркса
38. 1942. Сани на Сенной площади
39. 1942. У входа в Дом Советов
40. 1942. Улица Карла Маркса около Драмтеатра
41. 1942. Чайно-закусочная
42. 1943. На Соборной лестнице
43. 1943. Празднование 2-й годовщины «освобождения Смоленска». 16 июля
44. 1943. Празднование 2-й годовщины «освобождения Смоленска». 16 июля
45. 1943. Празднование 2-й годовщины «освобождения Смоленска». 16 июля
46. 1943. Празднование 2-й годовщины «освобождения Смоленска». 16 июля
47. 1943. Празднование 2-й годовщины «освобождения Смоленска». 16 июля
48. 1943. Рынок на Сенной площади
49. 1943. Рынок на Сенной площади
50. 1943. Рынок на Сенной площади
АКТ СУДЕБНО-МЕДИЦИНСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ ОТ 22 ОКТЯБРЯ 1943 г. ОБ ИССЛЕДОВАНИИ ТРУПОВ СОВЕТСКИХ ГРАЖДАН, РАССТРЕЛЯННЫХ ГИТЛЕ-РОВЦАМИ В ГОРОДЕ СМОЛЕНСКЕ И ЕГО ОКРЕСТНОСТЯХ
Согласно указанию Чрезвычайной Государственной Комиссии по установлению и рас-следованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причиненного ими ущерба гражданам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР от 28 сентября 1943 г., судебно-медицинская экс-пертная комиссия в составе:
члена Чрезвычайной Государственной комиссии, академика Н. Н. Бурденко;
главного судебно-медицинского эксперта Наркомздрава СССР, доктора В. И. Прозоровского;
профессора кафедры судебной медицины 2-го Московского медицинского института доктора медицинских наук В. М. Смольянинова;
старшего научного сотрудника танатологического отделения Государственного научно-исследовательского института судебной медицины Наркомздрава СССР доктора П. С. Семеновского;
старшего научного сотрудника судебно-химического отделения Государственного научно-исследовательского института судебной медицины Наркомздрава СССР доцента М. Д. Швайковой —
в период с 1 по 16 октября 1943 г. произвела эксгумацию и судебно-медицинское ис-следование трупов в местах погребения в г. Смоленске и его окрестностях для:
1) установления личности покойных,
2) диагностики причины смерти,
3) определения количества погребенных и срока давности погребения.
Обстоятельства дела изложены в документах следствия.
Судебно-медицинская комиссия, основываясь на результатах судебно-медицинских, судебно-химических и спектроскопических исследований, а также на изучении следственных документов, приходит к заключению:
Материалы следствия, количественная характеристика трупов в раскрытых ямах-могилах и изучение участков территории массовых погребений — делают возможным вывод, что в обследованных пунктах г. Смоленска и его окрестностей количество трупов советских граждан, умерщвленных и погибших в период временной оккупации немцами, превышает 135000 , распределяясь следующим образом:
1. На территории бывшей Смоленской радиостанции у с. Гедеоновка до 5000 трупов.
2. На территории селений Магаленщина — Вязовенька до 3500 трупов.
3. На территории плодоовощного хозяйства у сел. Реадовка до 3000 трупов.
4. На территории Пионерского (соснового) сада до 500 трупов.
5. На территории Дома Красной Армии до 1500 трупов.
6. На территории Большого концентрационного лагеря № 126 до 45 000 трупов.
7. На территории Малого концентрационного лагеря № 126 до 15 000 трупов.
8. На территории Медгородка Западной железной дороги до 1500 трупов.
9. На территории деревни Ясенная до 1000 трупов.
10. На территории бывшего немецкого госпиталя для военнопленных и общежития студентов Мединститута по Рославльскому шоссе до 30 000 трупов.
11. На территории лесопильного и ликеро-водочного завода до 500 трупов.
12. На территории концентрационного лагеря у дер. Печорской до 16000 трупов.
13. На территории селения Ракитня до 2500 трупов.
14. На территории авиазавода № 35 в районе станции Красный Бор, совхоза Пасово, дер. Александровской, ГЭС, пос. Серебрянка и Дубровенька до 12000 трупов.
В период с 1 по 16 октября 1943 г. на территории г. Смоленска и его окрестностей были произведены эксгумация и судебно-медицинское исследование трупов в следующих пунктах:
1. На территории бывшей Смоленской радиостанции.
2. На территории селений Магаленщина — Вязовенька.
3. На территории Пионерского сада.
4. На территории плодоовощного хозяйства у дер. Реадовка.
5. На территории Большого концентрационного лагеря № 126.
6. На территории Малого концентрационного лагеря № 126.
7. На территории железнодорожной больницы (Медгородок, Западной железной доро-ги).
8. На территории дер. Ясенная.
9. На территории Дома Красной Армии.
10. На территории авиазавода № 35.
11. На территории бывшего немецкого госпиталя для военнопленных и общежития студентов Медицинского института по Рославльскому шоссе.
12. На территории лесопильного и ликеро-водочного заводов.
13. На территории концентрационного лагеря у дер. Печорская.
14. На территории дер. Ракитня.
В указанных пунктах было раскрыто 87 мест захоронений (ям и могил), эксгумировано и исследовано 1173 трупа, из которых было 1033 трупа мужчин, 122—женщин и 18—детей и подростков.
При исследовании трупов было констатировано наличие:
18 детей и подростков в возрасте до 16 лет,
835 мужчин в возрасте от 20 до 40 лет,
103 женщин в возрасте от 20 до 40 лет,
217 мужчин и женщин в возрасте свыше 40 лет.
В процессе рыскрытия могил-ям установлено, что в них не производилось погребения трупов в обычном смысле слова, а имело место хаотическое сбрасывание и закапывание трупов мужчин, женщин и детей,. в некоторых случаях вместе с частями трупов животных (собака, лошадь), при этом закапывание трупов совершалось на различной глубине — от 0,3 м до 3,0 м. Трупы в ямах большей частью были или вовсе без одежды, или в поношенном нижнем белье, в меньшей же части — трупы обнаружены в одежде или воинском обмундировании. На нижнем белье некоторой части трупов, эксгумированных из могил на территории Большого и Малого концентрационных лагерей, отмечается множество мертвых вшей.
Вместе с трупами в ямах или в карманах одежды находились различные предметы бытового обихода: плетеные и клеенчатые сумки с картофелем или кусками хлеба, эмалированные кружки и фляги, бритвы и перочинные ножи, почтовые карточки, карандаши, зеркальца, мундштуки, мелкие деньги и пр.
Документы, удостоверяющие личность, были найдены лишь в 16 случаях (три паспорта, одна красноармейская книжка и 12 воинских медальонов).
В некоторых случаях в качестве материала для опознавания личности покойного могли быть использованы только частично сохранившиеся предметы одежды и татуировки.
Давность погребения эксгумированных трупов, судя по результатам судебно-медицинских исследований, должна быть отнесена преимущественно ко второй половине 1941 года, 1942 году и только в четырех местах захоронения — к 1943 году.
При судебно-медицинском исследовании в отношении 567 трупов получены данные, свидетельствующие о том, что причиной смерти были:
огнестрельные ранения головы и грудной клетки — 538 случаев; множественные переломы костей черепа от удара тупым, твердым предметом — 29 случаев.
Огнестрельные ранения были констатированы у 431 мужчины, 100 женщин и у 7 детей и подростков. Входные отверстия ранения, как правило, располагались в затылочной области головы или на задней поверхности шеи; в некоторых отдельных случаях — в теменных, височных и лобных областях, а также на передней поверхности грудной клетки и на спине. Повреждения головы тупым твердым тяжелым предметом были у 24 мужчин, 4 женщин и 1 подростка.
При исследовании 606 трупов не обнаружено причин смерти травматического характера, при этом в одной части случаев, основываясь на судебно-медицинских данных, следует считать, что причиной смерти послужило голодание или острые инфекционные болезни. В отношении другой части трупов далеко зашедшие гнилостные изменения лишают возможности с определенностью судить о причине смерти.
Эксгумация и исследование трупов показали, что в могилах на территории быв. Смоленской радиостанции, Пионерского сада, Железнодорожной больницы, дер. Ясенной и Дома Красной Армии находятся лишь трупы, имеющие огнестрельные ранения с ясно выраженными их признаками.
В могилах на территории у селений Магаленщина — Вязовенька и плодоовощного хозяйства у деревни Реадовка обнаружены трупы, имеющие огнестрельные ранения, повреждения тупыми, твердыми, тяжелыми предметами, а также трупы без следов меха-нической травмы.
В отношении этой части трупов, принимая во внимание показания ряда свидетелей и другие данные, можно утверждать, что причиной смерти могло явиться отравление окисью углерода в специальных автомашинах.
Исследование трупов, извлеченных из могил на территории Большого и Малого концентрационных лагерей, завода № 35, бывшего немецкого госпиталя для военнопленных, лесопильного завода, концентрационного лагеря у деревни Печорская и деревни Ракитня, показало, что в подавляющем большинстве случаев в качестве причины смерти, при учете следственных данных, могут быть признаны голодание или острые инфекционные болезни.
Объективным доказательством смерти от голодания является, помимо установленного при исследовании трупов полного отсутствия подкожной жировой клетчатки, обнаружение в ряде случаев в полости желудка травянистых масс, кусков грубых листьев и стеблей растений.
Материалы экспертизы, при учете показаний многочисленных свидетелей, дают судебно-медицинской экспертной комиссии основание прийти к следующему заключению.
Этому уничтожению подвергались в подавляющем большинстве случаев мужчины и главным образом в наиболее цветущем возрасте, от 20 до 40 лет. Это не представляет случайности, так как максимальное число умерщвленных (расстрелянных) женщин также падает на возраст от 20 до 40 лет.
Обращает на себя особое внимание регулярно отмечаемое обстоятельство, что на эксгумированных трупах обувь отсутствует (за крайне редкими исключениями), одежда также, как правило, отсутствует или состоит из поношенного нижнего белья или из отдельных предметов ветхого верхнего платья.
Отсюда естественным является вывод, что снятие обуви и одежды, представляющей ценность, постоянно, в обязательном, узаконенном порядке предшествовало уничтожению советского населения.
В тех случаях, когда на трупах была одежда, документов, удостоверяющих личность покойного, в карманах одежды, за весьма редким исключением, не обнаруживалось. Это говорит о намеренном обезличении убиваемых и погибших для сокрытия совершенных злодеяний.
Экспертными данными и свидетельскими показаниями с бесспорностью констатируются практиковавшиеся немецким командованием следующие способы истребления мирного советского населения и военнопленных в городе Смоленске:
а) массовые расстрелы, а также раздробление костей черепа тупым, твердым предметом у мужчин, женщин, подростков и детей;
б) в качестве другой формы насильственного умерщвления, примененной в отношении военнопленных и арестованных, содержавшихся в концентрационных лагерях, следует признать установленным такой режим питания, который вызывал голодание и в кратчайший срок приводил к смерти от истощения;
в) недопустимая антисанитарная обстановка и намеренное создание огромной скученности в лагерных помещениях, при фактическом отсутствии медицинской помощи, приводили к возникновению эпидемий, инфекционных болезней с неизбежным смертельным исходом. Это должно быть расценено как специально организованное мероприятие по уничтожению военнопленных и арестованных советских людей.
Указываемые свидетелями иные способы умерщвления советских граждан, практиковавшиеся в городе Смоленске, как то: отравление окисью углерода в специально приспособленных для убийства советских людей автомашинах, содержание военнопленных и арестованных при низкой температуре в неотапливаемых помещениях — имеет свое полное обоснование в сообщаемых свидетелями фактических данных.
Вся совокупность применявшихся способов умерщвления, его систематичность и массовость доказывают, что в городе Смоленске немецко-фашистскими властями в течение всего периода оккупации проводилось планово организованное истребление мирного советского населения и военнопленных.
22 октября 1943 года
Член Чрезвычайной Государственной Комиссии —
академик Н. Н. Бурденко.
Главный судебно-медицинский эксперт Наркомздрава СССР — доктор В. И. Прозоровский.
Профессор кафедры 2-го Московского Медицинского института — доктор медицин-ских наук В. М. Смольянинов.
Старший научный сотрудник танатологического отделения
Института судебной медицины — доктор П. С. Семеновский.
Старший научный сотрудник судебно-химического отделения Института судебной медицины и доцент М. Д. Швайкова’.