Как вступить в изборский клуб
Александр Дугин: Геополитика возвращается
Мы снова вступаем в эпоху классической геополитики. Придется всем – и сторонникам, и противникам признать, что именно геополитика объясняет все происходящее сегодня в мире наилучшим образом. На эту тему я написал несколько учебников, целый ряд монографий и бессчетное множество статей. Надеюсь, все знают сегодня, что такое цивилизация Моря, противостоящая цивилизации Суши? Талассократия и теллурократия? Heartland и Rimland? «Великая шахматная доска» (З. Бжезинский) и «Великая война континентов» (Парвулеско)? Евразия против Атлантики? «Санитарный кордон» и континентальный блок?
Если не знаете, то вы не сможете без этой базы расшифровать даже простейшего выпуска новостей и будете говорить что-то невразумительное про цифровизацию, ковид, цены на нефть или стоимость биткойна. Все это глубочайший маргинализм: есть только одна по-настоящему важная для понимания актуальности сфера знаний – геополитика. Она возвращается в поле общественного внимания, и никогда за последние 30 лет ее законы и правила не были столь наглядны и очевидны.
Как связать между собой:
Очень просто. Мировая политика сводится к противостоянию двух больших геополитических игроков:
Затем Море победило Сушу (благодаря предательству Горбачева/Ельцина и атлантистской агентуры в Евразии), а потом – уже при Путине – Суша снова стала восстанавливать свои позиции. И вот сейчас восстановила их до такой степени, что «Великая война континентов» вновь достигает своего апогея и балансирует между все более ожесточенным, но все же пока еще «холодным» конфликтом и возможностью полноценного горячего – то есть Третьей мировой войной. Только геополитика это объясняет гармонично и не противоречиво, сводя воедино имперский период, советский, лихие (предательские) 90-е и путинский «евразийский ренессанс». После периода колебаний, смещения центра внимания на другие области и сферы интересов, геополитика снова вступает в свои права.
В чем геополитический смысл конца СССР?
Как проходил передел зон влияния в Евразии от ядра Heartland’а (России) в пользу цивилизации Моря (США, Запад, НАТО)?
Зачем нужен англосаксам «санитарный кордон», то есть создание буферной зоны между Россией-Евразией (Суша) и Западной Европой (где союз Германии и Франции представляет собой потенциально европейский континентализм, то есть европейский Heartland) в лице стран Восточной Европы и бывших республик СССР (страны Балтии)?
Все эти шаги – целенаправленная реализация атлантистской геополитической стратегии (Море). После 1991 года Море теснит Сушу, Левиафан успешно атакует Бегемота. У Суши убывает (роспуск Варшавского договора, распад СССР, наметившийся в 90-е распад самой России), у Моря прибывает (страны восточной Европы и Балтии вступают в НАТО, ряд стран СНГ – Грузия, Украина, Молдова, – готовятся вступить).
Цель «санитарного кордона» – не дать состояться стратегическому партнерству России с Европой (т. е. Великой Европе от Лиссабона до Владивостока, которую провозгласил Путин). Бжезинский («Великая Шахматная Доска») открыто говорил, что ключевая роль в «санитарном кордоне» принадлежит Украине: важнейшая задача – оторвать ее от России, превратить в форпост атлантистской экспансии (что и сделано после Майдана в 2014 году).
Поворотным пунктом в череде провалов и поражений Суши становится приход к власти Путина. С этого момента начинает развертываться обратный процесс:
Все это – отыгрывание некоторых утраченных позиций со сторон Суши.
Потом цивилизация Моря заметила, что «однополярный момент» (Ч. Краутхаммер) кончился. Россия Путина перестала быть объектом и вновь стала субъектом политики. Евразия вернулась в историю. Слухи о конце Суши оказались преждевременными. Китай, хитро воспользовавшись возможностями экономической глобализации, за счет сохранения и еще большего усиления жесткой централистской системы политического контроля, сумел подчинить капитализм национальным интересам, не став его жертвой. Постепенно из «береговой зоны» (Rimland), которую Море считало почти своей, Китай стал самостоятельным игроком – со своей субъектностью и суверенной стратегией («Один пояс – один путь») и начал масштабную эконмическую (и не только) экспансию. При Си Цзиньпине Пекин ясно осознал важность стратегического партнерства Россией, свою связь с Евразией и фактически приобрел статус «второго Heartland’а». Так сложилась новая конфигурация сил Суши: вместо одного полюса (России) сегодня у нее два полюса – Москва и Пекин. Вместе по своему совокупному потенциалу они вполне сопоставимы с цивилизацией Моря – с США (англосаксами) и их вассалами.
Трамп на некоторое время отвлек внимание от геополитики своим национализмом и изоляционизмом. Геополитика в полной мере вернулась с приходом к власти в США убежденного атлантиста и глобалиста Байдена.
Именно с этой точки зрения становится понятным все то, что вызывает споры у экспертов и обывателей.
Почему США уходит и исламского мира? Фантом исламского фундаментализма более неактуален.
Почему создаются AUKUS и QUAD? Необходимо сдерживать дальнейший подъем Китая в Тихоокеанском регионе и Юго-Восточной Азии.
Почему из AUKUS исключили Францию и Италию? Полюс атлантизма (Вашингтон) не доверяет Европе, поэтому англосаксы включили в него только своих.
Почему множатся базы НАТО вокруг России и учения с отработкой ядерных ударов по ней? Происходит обнажение истинного положения вещей – «Великая война континентов» (Море против Суши).
Почему происходит эскалация вокруг Украины? Украина – центральная часть «санитарного кордона» и оплот антироссийской агрессии цивилизации Моря.
Зачем собирается «Саммит демократий» из 110 стран, куда демонстративно не позвали Россию и Китай? Морю нужна управляемая глобалистская и вассальная международная структура (разделяющая принцип американской гегемонии, ЛГБТ‑«ценности» и т. д.), так как в ООН влияние России, Китая, а также некоторых суверенных государств – Турции Ирана, Пакистана и т. д. слишком велико и связывает атлантистам руки.
Как вступить в изборский клуб
Михаил Делягин: «Цифра» побеждает «фарму»
Для понимания происходящего — «ищи, кому выгодно».
Пандемия коронабесия, на наших глазах очищающая человечество от «химеры, именуемой цивилизацией» (не говоря о пресловутой «совести»), Показать полностью. лишь на первый взгляд служит интересам «большой фармы».
Да, фармацевтические гиганты и присосавшиеся к одичалым национальным бюрократиям самовлюбленные олигархические карлики, контуженные внезапно свалившимся на них величием, получают бешеные деньги от форсированного разлива экспериментальных жидкостей по тушкам добропорядочных бюргеров либо поставленных перед угрозой голодной (и при том сугубо «добровольной») смерти новых пролетариев, в запоздалом головокружении потребления все еще мнящих себя «средним классом».
Но деньги — не главное: главное — власть, любящая не столько тишину, сколько анонимность и позволяющая среди прочего получать и любые деньги.
Преимущество денег перед властью существует лишь для стороннего наблюдателя: их видно — и потому их можно рассматривать как следы реальной власти.
В этом отношении характерно восстановление рынка после прошлогоднего мартовского обвала (когда нефть несколько часов имела отрицательную цену, то есть за нее «давали даже не в морду»): котировки «большой фармы» выросли эффектно, — но при этом качественно уступив росту котировок «большой цифры». Про рост же остальных (не путать с последующим сырьевым ралли) можно было говорить лишь с большой натяжкой и применительно к отдельным компаниям, но не к целым их категориям.
Таким образом, главный бенефициар происходящего — «цифровики». В частности, поэтому власти большинства стран, вошедших в новых глобальный проект, так бесит поиск логических противоречий в вакцистской пропаганде: рассматривающие заявления оптимизаторов здравозахоронения в самых разных странах с точки зрения медицины просто не понимают, что речь идет не о здоровье (это не более чем политически эффективный повод), а об оцифровке.
Обсуждение действий санитарных властей пресловутых «развитых стран» с точки зрения медицины естественно для врачей и пациентов, но для политиков так же нелепо, как протесты против нарушения норм французской грамматики в японском языке (хотя им разговаривают в принципе такие же люди, что и французы): «это другое (тм)», без всяких шуток.
«Век шествует путем своим железным», технологии совершенствуются и вызывают слабый протест (в ноябре в Госдуму поступило 87 тыс. электронных обращений: невероятно много, если сравнивать с обычным уровнем, и невероятно мало с точки зрения даже активной части населения страны), — в принципе ничего нового. Особенно для помнящих возмущение реформой электроэнергетики, Трудовым и Земельным кодексами, пятью пенсионными реформами подряд и многоступенчатыми реформами образования, здравозахоронения и в целом бюджетных организаций.
Новое — это смена смысла существования человека, смена нашего главного дела: до начала информационной эры (1991 год, когда в США сбыт информационной продукции превысил сбыт материальной) мы меняли окружающий мир, в информационную эру (с 1991 по 2020) — свое восприятие этого мира, а теперь, в эпоху битвы искусственных интеллектов мы производим «цифровые следы» для их обучения.
В идеале эти следы должны быть разнообразны и мощны, то есть чем больше людей и чем более различно они себя ведут — тем лучше.
Но на деле — и это закон — сбор информации всегда опережает возможности ее обработки. Поэтому аналитики отталкивают даже кровью добытые данные «с земли» (классический пример — судьба многочисленных предупреждений о нападении Гитлера на СССР), а врачи «не доверяют» «слишком сложным» приборам. В новой эпохе искусственные интеллекты, особенно формирующиеся, обречены пытаться сократить мощность «цифрового следа» по тем же причинам, по которым школяр пытается сократить число предметов: чтобы было легче осваивать информацию.
На практике это означает инстинктивное сокращение числа включенных в цифровые экосистемы людей: как прямой ликвидацией (через разрушение систем здравоохранения, новые болезни и массовый подрыв иммунитета), так и исключением части людей из этих экосистем, — а значит, и из общественной жизни как таковой в ее новом, электронном виде.
При этом потребность во внутреннем разнообразии «цифрового следа» жестко задается конкуренцией со стороны других искусственных интеллектов. А разнообразие обеспечивается лишь сохранением индивидуальной разумности: «переизобретающие себя раз в полгода» в соответствии с малейшими дуновениями моды хипстеры непредсказуемы поодиночке, но в массе не более разнообразны, чем косяк сельди или рой насекомых.
Потребность искусственного интеллекта в сохранении индивидуального разума (как фактора внутреннего разнообразия «цифрового следа») означает, что в рамках цифрового общества перспективы имеют не беспробудно подчиняющиеся хаотичным указаниям начальства, а сохраняющие разумность и умеренную (то есть совместимую с самосохранением) самостоятельность в условиях административно-информационного террора (не случайно ведь официальная пропаганда в ряде стран интонационно копирует обращение террористов с заложниками).
Характерно, что Россия и в этой сфере сохраняет свое главное для мира качество первого и наиболее полного выразителя всякой прогрессивной глобальной и долгосрочной тенденции. С одной стороны, благодаря колоссальным усилиям правительства мы являемся стратегическими лидерами в процессе цифровизации (не верящие все еще могут попытаться воспользоваться онлайн-услугами европейских банков или поискать даже не бесплатный вай-фай в американском транспорте), с другой (опять-таки благодаря этому же правительству) — избегаем тотального насилия, так красочно демонстрируемого демократическим и либеральным Западом (не говоря о Китае, где оно, впрочем, действительно пользуется всеобщей поддержкой народа).
Безусловно, крайности притягивают, как и всякая пропасть, — но ожидаемое смягчение режима QR-кодов (или «паспортов здоровья», в которые их, вероятно, переименуют), в неявной форме анонсированная президентом возможность расширения сферы их применения на людей с высокими антителами позволяет надеяться на более мягкое (а значит — более полное), чем казалось первоначально, вхождение в мир цифровых экосистем, — а значит, и большую конкурентоспособность российского искусственного интеллекта.
Власть в России последовательно демонстрирует как абсолютную стратегическую приоритетность цифровизации (ибо конкурентоспособность и в целом выживаемость общества в ближайшем будущем будет производной от эффективности его искусственного интеллекта, не говоря уже о его наличии), так и стремление к избеганию разрушающего общества и граничащего с фашизацией насилия, вызывающего массовые протесты и беспорядки в еще недавно сочившейся благополучием Европе.
Разумеется, все изложенное — не более чем гипотеза, в принципе не отличающаяся от других рискованных предположений (вплоть до парадоксальной, но все еще распространенной доктрины имманентной добросовестности демократической власти).
О клубе
Изборский клуб экспертов создан в сентябре 2012 года в городе Изборск Псковской области. Инициаторами клуба выступили известные политики, мыслители и общественные деятели государственно-патриотической направленности. Председателем клуба был избран А.А.Проханов, а исполнительными секретарями В.В.Аверьянов и А.А.Нагорный. В 2015 году ответственным секретарем по региональной и международной деятельности был назначен О.В. Розанов. В связи с реорганизацией в 2016 году В.В.Аверьянов, А.А.Нагорный и О.В.Розанов назначены заместителями председателя Изборского клуба.
Важную роль в создании клуба сыграл губернатор Псковской области А.А.Турчак.
К главным своим задачам Изборский клуб относит:
— создание и представление власти и обществу России аналитических докладов, направленных на формирование обновленной патриотически ориентированной государственной политики во всех сферах национальной жизни;
— выезд в регионы России, постоянное взаимодействие с интеллектуальной элитой страны без замыкания на столичных экспертах, создание подразделений клуба во всех федеральных округах РФ;
— формирование новой повестки дня в российских медиа, завоевание информационных ниш, объективно возникающих в связи с идейным и моральным упадком либерального сообщества, стремившегося до последнего времени контролировать основные электронные, а также большую долю бумажных и сетевых СМИ федерального уровня;
— способствование формированию мощной политико-идеологической коалиции патриотов-государственников, имперского фронта, противостоящего манипуляциям, осуществляемым в российской политике зарубежными центрами влияния и «пятой колонной» изнутри страны.
Идеологическое направление Изборского клуба можно обозначить как социальный консерватизм, синтез в единую идейную платформу различных взглядов русских государственников (от социалистов и советских патриотов до монархистов и православных консерваторов). Изборский клуб нередко рассматривается как альтернатива многочисленным клубам и площадкам либеральной направленности, долгое время претендовавшим на выражение и интеллектуальное обслуживание официальной политики РФ. В то же время необходимо видеть, что Изборский клуб отражает не новоявленный, а зрелый и давно сложившийся политико-идеологический полюс, который долгое время не удавалось институционализировать в силу различных субъективных факторов и целенаправленного регулирования экспертного поля со стороны властей, курирующих внутреннюю политику. О зрелости и укорененности в российской почве данного направления свидетельствуют дела, труды и биографии основных участников Изборского клуба.
«Изборский клуб» как секта свидетелей великой Руси
Знал бы я, куда иду.
«Начали за здравие». и не думали заканчивать
«Привет Самара, ой, то есть Саратов, т.е. Волгоград, я крайне рад сегодня в Вашем славном городе играть!» (с) Noize MC
В самом начале собрания председатели клуба умело отрезали прессу от каких-либо обсуждений и комментариев. Выглядело это примерно так: «Здравствуйте, дорогие друзья. Уважаемая пресса, у вас есть вопросы? Нет? Ну тогда поехали. » Это ж какие такие вопросы могли возникнуть у журналистов за отведенное им время? «Как вам, гости дорогие московские, наш Нижний Новгород?» или «Удобно ли вы уселись, господа члены Изборского клуба?» Естественно, насладившись репортерской тишиной, председатель даровал слово Александру Проханову, который долго пытался побороть приступы старого доброго поволжского насморка. В первой части своего спича Проханов попытался восхвалить Нижний Новгород, дескать «третья столица», великий город, умные люди и т.д. А потом завел основную шарманку, рычаг которой перехватывался каждым участником клуба вплоть до завершения собрания. Воспроизводить весь поток сознания собравшихся целиком я не буду, ограничусь лишь самыми яркими цитатами (прямиком в скрижали):
«Для скромной такой компании огромный такой. вип-зал»
Простите, это точно экспертное сообщество?
Бесперспективняк
Так вот, «Изборский клуб», по моему субъективному суждению, даст сто очков вперед этому стереотипу, придавая ему новые уродливые формы.
Военный эксперт Владислав Шурыгин точно знает, что делать с Америкой
В голливудских фильмах часто показывают слабых и ведомых президентов, за спиной у которых виднеется квадратная физиономия видавшего виды генерала, который предлагает решать вопрос исключительно с позиции силы. Реально, впечатление, что все эти генералы сошли с пленки (выкарабкались из торрент-файлов?) и взобрались в удобные кресла гостеприимного «Изборского клуба». Является ли этот коллектив своеобразным срезом с современных властных структур? Если да, то нас, дорогие друзья, ожидают не просто десятилетия бойни с братским народом, но и монолитное бетонное укрепление вновь вывешенного «железного занавеса» со скорым началом сначала «охлажденной», а потом и «горячей» войны с главным врагом России всех времен и народов.
И напоследок, мы спросили у Леонида Ивашова о том, кто такая эта «пятая колонна». Без комментариев:
НАЧАЛО
НАЧАЛО
Почему клуб «Изборский»? Почему содружество русских интеллектуалов – историков, философов, политиков, специалистов по конфликтам и экономистов, богословов и художников – покинуло московские университетские кафедры и научные институты и отправились за тридевять земель в маленький городок Изборск, что под Псковом, едва ли известный большинству жителей необъятной России? Почему эта каменная крепость с округлыми и гранеными башнями, стоящая среди озер, розовых сосняков и белесых необъятных полей, почему это город привлек к себе внимание патриотов и государственников, решивших назвать свое содружество «Изборским клубом»?
Этой осенью Изборск праздновал 1150-летие со дня своего основания, которое условно совпадает с началом русской государственности, когда по туманной легенде сюда к Изборску на Труворово городище взошел брат Рюрика Трувор и основал свое княжество. В память об этой туманной легенде на Труворовом городище под Изборском стоит огромный чернокаменный крест. И только аисты, летящие над серебряными водами озер, быть может, знают истинное время, когда славянские племена сложились в древнерусское государство.
Изборск – это город-крепость, город-твердыня, город-оружие. Это город-герой и мученик. Он стоит на тракте, по которому с запада на Русь испокон веков двигались нашествия и военные напасти. Ливонцы, поляки, шведы стремились к Пскову и наталкивались на стены Изборска. Первые схватки случались перед стенами крепости в открытом поле, которое и по сей день носит название «Сшиб». Здесь сшибались в неравном бою русские и чужеземные ратники. Под напором превосходящих сил русские отступали в крепость и там запирались. Шла мучительная осада, враг долбил Изборскую крепость стенобитными машинами, по лестницам лез на стены, врывался в крепость. И остатки израненного, измученного русского гарнизона замыкались в башне, бойницы которой были обращены не вовне, а вовнутрь, где скапливался прорвавшийся враг. Из этой последней башни летели ядра и стрелы до тех пор, пока враг не захватывал и эту твердыню. Русский гарнизон Изборска погибал весь без остатка, но на несколько дней преграждал путь врагу, и Псков, используя эти несколько дней, мог подготовиться к осаде.
Изборск – город, над которым витает неизреченная идеология государства Российского, основанная на служении, жертвенном подвиге и вере в божественный промысел. Вот почему у этих священных стен состоялось первое заседание «Изборского клуба», посвятившего свой труд созданию идеологии современного российского государства, идеологии, без которой нет страны, без которой народ превращается в слепое, не ведающее своих исторических путей скопище и становится добычей хищных соседей. Вот почему эмблемой «Изборского клуба» стал темный гранитный Труворов крест и летящий серебряный аист.
В дни, когда заседал «Изборский клуб», к священному холму на луг сошлись тысячи людей. Владыка Евсевий, Митрополит Псковский и Великолукский, освятил здесь дивную часовню Державной Божией Матери. Освящение этой часовни стало одновременно и освящением «Изборского клуба». Заседание клуба завершилось принятием меморандума, в котором суммировалось представление о глубинных кодах русской идеологии, о тех направлениях, в которых будет двигаться русская история, пробивая святоносный коридор среди напастей века сего.