Как выглядит деревня в китае
Китайская деревня миллионеров Хуаси: Что стоит за роскошью деревни № 1 Поднебесной
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
История процветания
Ещё в конце 1960-х это была самая обычная китайская деревня. Большинство крестьян жили в крайней нужде, а вокруг деревни были сельскохозяйственные угодья. Именно здесь пост секретаря парткома деревни занял У Женьбао. До момента прихода к власти в отдельно взятой деревне он был простым фермером.
А в 1969 году он принял решение весьма опасное с политической точки зрения и очень выгодное с точки зрения экономической. При его полном одобрении рядом с Хуаси вырос текстильный завод. Для самого У Женьбао это могло закончиться смертным приговором. Однако он устал смотреть на своих измученных бедностью односельчан, а потому практически открыто заявил о том, что политика должна устраивать не только руководство, но и деревню Хуаси тоже.
К удивлению, это не только сошло ему с рук, но и стало залогом процветания деревни. Руководитель не уставал говорить, что фермер даже с самым хорошим урожаем не может быть богатым. Богатство дают лишь деньги, которые и должны иметь жители деревни. В конце 1970-х в Китае стали отказываться от социалистических коммун и развивать частное фермерство. Однако жители Хуаси хотели развиваться и дальше под руководством У Женьбао.
Так как текстильное производство приносило весьма ощутимый доход, в последующие десятилетия вокруг деревни было построено и запущено 8 предприятий. Хуаси развивалась и вскоре коммуна приобрела ещё 12 соседних населенных пунктов.
Сегодня деревня ежегодно получает около 4 миллиардов долларов инвестиций, что лишь подтверждает её статус № 1 в Поднебесной.
Хуаси сегодня
Жители в этой необычной деревне живут в шикарных коттеджах, ездят на хороших автомобилях и владеют весьма солидными счетами в банке. Они пользуются бесплатным медицинским обслуживанием и имеют пакеты акций в различных компаниях. Все местные жители – акционеры кооператива «Хуаси», акции которого котируются на Шэньчжэньской фондовой бирже. Средний годовой доход на душу населения Хуаси составляет порядка 100 тысяч юаней (около 14 тысяч долларов).
Кроме бесплатного медицинского обслуживания жители получают процент от общего дохода кооператива, распределяемый ежегодно на общем собрании, субсидии на приобретение продуктов питания, дополнительное пособие в 3000 юаней и 150 кг риса каждый год. Если же деревенский долгожитель отметил свое 100-летие, то не только он, но и все члены его семьи получают в качестве вознаграждения 10 тысяч юаней одноразово.
Здесь всё просто кричит о роскоши и процветании. Лишь многочисленные портреты У Женьбао напоминают о том, с чего всё начиналось. Кумир Хуаси изображен обычно в непрезентабельной крестьянской одежде в окружении членов семьи или же в видавшем виды костюме в обществе Председателя Китайской Народной Республики.
Странности бытия
Представительские помещения, отели для туристов и рестораны щедро отделаны позолотой. А на небоскребе, открытом к 50-летию образования деревни, на 60-м этаже находится золотая скульптура быка, которая весит целую тонну и стоит 47 миллионов долларов.
Несмотря на показную роскошь и великолепие, у любознательного путешественника непременно создается ощущение какой-то странности. Местные жители весьма неохотно идут на неформальное общение, зато многочисленный обслуживающий персонал услужлив и любезен. При общении с простыми людьми, встреченными на улицах оказывается, что все они – приезжие, находятся здесь на заработках.
У шикарных вилл обязательно стоят охранники, оберегая доступ в частную жизнь местных жителей. Улицы деревни похожи одна на другую. Здесь стоят одинаковые дома и, кажется, даже деревья вокруг них высажены совершенно одинаковые. Все виды Хуаси напоминают фотографию с обложки рекламного проспекта.
Омрачает жизнерадостную картинку лишь множество труб, из которых время от времени тянется ввысь густой дым. Стоит заметить, что вокруг Хуаси за последнее время закрылось пять химических заводов, а расходы на утилизацию их отходов составили уже 50 миллионов долларов.
По всей видимости, предприимчивое руководство осознает степень экологического бедствия, поэтому теперь основная ставка сделана на развитие туризма в Хуаси. Именно ради этого выстроен невероятный небоскрёб, а последние строения в деревне пресыщены бросающимся в глаза золотом.
Впрочем, все странности Хуаси целиком перекрываются одним непреложным фактом: этот населенный пункт уникален. Здесь живут богатые люди, олицетворяющие победу социализма в отдельно взятой деревне.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Феномен «деревень Taobao»
Китай — это не только промышленно-экономический бум и стремительная урбанизация. Это также многомиллионная часть населения, живущая в сельских районах за чертой бедности. Именно среди подобных китайских деревень возник феномен населённых пунктов, экономика которых целиком зависит от производства товаров, реализуемых крупнейшими китайскими интернет-магазинами. Этот феномен получил название «деревень Taobao». Под катом рассказ о том, как и чем живут современные китайские деревенщины. Если у вас все хорошо с английским, оригинал текста можно прочесть здесь. Хотелось бы, конечно, рассказать о нечто подобном из российской действительности, но пока вспоминаются лишь Гусь-Хрустальный, Гжель и прочие предания старины глубокой. Упоминаний о деревнях Озон, Юлмарт и Викимарт я пока не встречал. Если знаете о чем-то подобном, сигнализируйте в комментариях. Let’s go!
Посёлок Данцзи (Dangji), представляющий собой конгломерат деревень на пыльных равнинах центрального Китая и вряд ли годится на роль одного из ведущих хабов электронной коммерции страны.
Первое слово, которое используют местные жители для описания своего округа — «удалённый». Ещё несколько лет назад вам пришлось бы в течение часа ехать до окружного центра, расположенного всего в 15 км — виной тому были плохие дороги. Но это мало кого волновало: всё равно ни у кого не было денег на машину. К тому же в посёлке, как и во многих других сельских районах Китая, оставалось мало жителей трудоспособного возраста. Многие разъезжались на сезонные заработки на побережье. Административный центр Хэцзэ, в юрисдикцию которого входит Данцзи, в одной журнальной статье тех лет охарактеризовали как «синоним экономической отсталости, нежеланное дитя провинции Шаньдун».
Когда товарища Сю Йондзюня (Su Yongzhong) перевели из Хэцзэ и назначили партийным секретарём Данцзи в 2013, то даже он был удивлён царившей здесь нищете. Две деревни, входившие в состав посёлка, считались самыми бедными во всей провинции. В городах по соседству хотя бы было по одной-две маленькие фабрики, а в Данцзи вообще ничего не было.
Сегодня посёлок и окружающий район являются одним из главных мест производства специфической продукции — актёрских и танцевальных костюмов. Половина из 45-тысячного населения посёлка занята изготовлением или продажей всевозможных костюмов, начиная от нарядов кинозлодеев и заканчивая милыми версиями змей, крокодилов и обезьян. Продукция продаётся через крупнейший китайский интернет-магазин Taobao, принадлежащий корпорации Alibaba.
В 2016 году сам Данцзи продал костюмов на 1,8 млрд юаней ($26,2 млн). А весь округ, по некоторым оценкам, продал примерно в три раза больше. Это около 70% рынка костюмов на Taobao. В деревне Дзиньлу, с которой началось развитие индустрии электронной коммерции, в торговле на Taobao занято 280 домохозяйств из 306. Остальные просто не могут работать по тем или иным причинам.
Сегодня создание «деревень Taobao» является одним из приоритетных направлений в национальной политике развития сельских районов и ликвидации нищеты. Вице-премьер Чжан Гаоли, бывший партийный секретарь провинции Шаньдун и один из самых влиятельных чиновников Китая, посетил Данцзи в конце 2015 и отметил вклад посёлка в снижение уровня нищеты.
В ноябре 2016 Государственный комитет по борьбе с нищетой совместно с 16 министерствами выпустил рекомендации по массированному развитию электронной коммерции в сельских районах.
К 2020 году захудалые округа должны вчетверо нарастить объёмы продаж. Через дорогу напротив группы частных фабрик стоит здание, на котором большими красными буквами написано:
«Благодаря Taobao вы сможете наладить свою жизнь. Электронная коммерция прокладывает дорогу к счастью».
Президент Китая Си Цзиньпин пообещал избавить страну от нищеты к 2020-му году, поставив свою репутацию на то, что вовлечёт всех в строительство «умеренно преуспевающего общества». Согласно официальной статистике, сегодня в Китае за чертой бедности находится около 50 млн человек. Это количество рассчитано на основании минимального дохода в 2300 юаней в ценах 2010-го года (сегодня около 3000 юаней = 24 980 рублей). Чиновники надеются поднять минимальный доход до 4000 юаней (33 300 рублей) к 2020-му.
Быстрорастущий город
Маленькая ангароподобная фабрика Диня Пейлиня расположена на краю его земельного участка в деревне Диньлю (Dinglou). Она выходит фасадом на недавно проложенную дорогу. В одной комнате пара женщин среднего возраста проглаживают утюгами костюмы военных медсестёр времён Второй Мировой. Они предназначены для исторического фильма, посвящённого борьбе китайцев против японской оккупации. Раньше женщины занимались возделыванием своих земельных участков неподалёку. А теперь нашли работу получше и гораздо ближе к дому.
Большинство взрослых жителей никогда не уезжали из своей деревни. Динь, худой мужчина лет 60, в больших очках, закончил школу и стал учителем. Он обучал математике, письму и литературе, но зарплата была очень низкой. Через 13 лет работы учителем, в середине 1980-х, он нашёл себе другое занятие. Художник из соседней деревни рисовал фоновые полотна для фотосессий, но был слишком занят, чтобы заниматься их продажей. Динь и его родственница начали ходить по домам и предлагали фоны. Затем он постепенно перешёл на костюмы для фотосъёмки, а потом на костюмы для представлений. В этой сфере было больше покупателей. Около 2013 года лишь Динь да ещё несколько других домохозяйств занимались каким-то бизнесом помимо ведения натурального хозяйства.
Новый партийный секретарь Сю Йондзюнь увидел возможность развития. Дороги были слишком плохи для доставок грузовиками, поэтому он взял инициативу в свои руки. Товарищ Сю попросил о помощи других местных чиновников, и они совместно привели дороги в порядок. Проложили оптоволокно — «интернет быстрее, чем в Шанхае», — а затем Сю написал открытое письмо, в котором приглашал выпускников колледжей и трудовых мигрантов, уехавших в города, вернуться обратно в посёлок.
В рамках госпрограммы по борьбе с нищетой, администрация посёлка спонсировала обучение жителей электронной коммерции и производству одежды, предложила ссуды с низким процентом, и призвала успешных бизнесменов нанимать наиболее бедных из местных жителей. Согласно результатам исследования Alibaba, меньше чем за четыре года 6300 человек из Данцзи и округа официально перестали считаться бедняками благодаря торговле через интернет.
В Alibaba утверждают, что сегодня по всей стране 18 деревень, раньше находившиеся за чертой бедности, сегодня ежегодно продают товаров суммарно на 10 млн юаней ($1,45 млн). К этому значению приблизился суммарный оборот ещё 200 деревень, считавшихся бедными согласно повышенному значению минимального дохода. Деревни округа Пинь провинции Хэбэй, в нескольких сотнях километров на север от Данцзи, тоже официально считались бедными.
Сегодня там массово производят детские велосипеды. В одной из деревень на юго-западе провинции Юньнань представители нацменьшинства бай продают серебряные изделия ручной работы, и в 2015-м они реализовали через Taobao товара на 19 млн юаней.
Благодаря усилиям Сю деревня Данцзи расцвела, что подняло его статус среди местных жителей на невероятную высоту. Сю настаивает, что этот опыт можно применить где угодно. «В каждом населённом пункте можно производить какие-то уникальные товары. Главное, дать возможность продавать их онлайн».
«Умеренно преуспевающее»
Хорошо известно, что именно благодаря экономическому развитию Китая за последние 30 лет заметно снизился глобальный уровень бедности. Понимают это и в Китае. Бывший зампредседателя Рабочей группы по развитию сельских областей Компартии КНР сказал в 2016:
— Если к 2020-му у нас ещё будет много жителей за чертой бедности, то это снизит качество жизни умеренно преуспевающего общества. Наши граждане и мировое сообщество усомнятся в нас. Если мы сможем поднять уровень благосостояния до намеченного уровня к 2020-му, то это продемонстрирует всему миру ведущую роль партии и преимущества китайского социализма.
До назначенного дедлайна всего несколько лет. Центральное правительство увеличило в 2016 году расходы на борьбу с нищетой на 43%, до более чем 66 млрд юаней. Администрации провинций добавили ещё 40 млрд. В 2013 году развернулась национальная кампания по борьбе с нищетой, в рамках которой началась планомерная работа по выявлению районов, находящихся за чертой бедности, и разработка целевых программ по их экономическому развитию.
В конце 2016 года был принят пятилетний план развития, предписывающий целевое развитие 128 000 деревень, официально признанных беднейшими. Предусмотрена ответственность центрального и местных аппаратов за снижение уровня нищеты, к которому привязали оценку эффективности работы чиновников.
Корпорация Alibaba также предложила свою помощь. Сегодня она предлагает сельским районам четыре программы развития. Основной упор сделан на центральный и западный регионы страны, где Alibaba инвестировала 10 млрд юаней в строительство 100 000 обслуживающих центров Taobao, развитие логистической инфраструктуры и обучение местных жителей премудростям скорейшего выхода на рынок Taobao. Центральное правительство подписало соглашение с Alibaba и Jingdong о создании ещё одной платформы для развития электронной торговли в бедных районах страны.
В 2010-м Ant Financial — финансовое подразделение Alibaba — запустило программу микрофинансирования малого бизнеса. И за прошедшие годы Ant Financial выдало кредитов на сумму в четыре раза больше, чем Grameen Bank за 39 лет.
Поворот утечки мозгов вспять
Несмотря на оптимизм на местах и высокий уровень правительственной поддержки, многие районы, погрязшие в нищете, с трудом вписываются в бум электронной коммерции. По мнению некоторых наблюдателей, а Данцзи было преимущество — посёлок расположен на равнине, где можно легко построить дороги и необходимую инфраструктуру.
Во многих районах Китая экономический рост затруднён отдалённостью населённых пунктов и особенностями горной местности. Согласно данным Alibaba из более чем 1000 «деревень Taobao» лишь 25 расположены в труднодоступных районах. Где-то удаётся придумать, как создать систему распределения и логистики несмотря на трудный климат и ландшафт, но в большинстве случаев не помогает даже высокий уровень поддержки.
Сегодня в Китае прилагаются очень большие усилия по преобразованию деревень из бедных населённых пунктов в производственные центры национального уровня. Но для успешного решения этой задачи потребуется согласованность действий на всех уровнях чиновнического аппарата и бизнеса.
Важной проблемой является отток трудоспособного населения из бедных районов, что уменьшает и без того скудную экономическую базу. Потенциал развития районов зависит не от количества, а от качества населения.
Сегодня Китай переживает бум развития промышленности в сельских регионах. Общинные поселковые и деревенские предприятия обеспечили рост занятости, получали поддержку местных администраций, а в 1980-х и начале 1990-х уровень потребительского спроса был так низок, что удавалось получать гигантские прибыли и создавать миллионы рабочих мест. Именно благодаря общинным предприятиям в то время отчасти удалось остановить «утечку мозгов» из сельских районов в промышленные.
Свою открытое письмо с приглашением в Данцзин трудовых мигрантов и выпускников колледжей Сю написал в 2015. Оно стало дополнительным стимулом: с начала бума Taobao в Данцзи из городов вернулось около 5000 человек, включая сотни выпускников колледжей. Но посёлок всё ещё нуждается в квалифицированных рабочих. «Все вернувшиеся выпускники колледжей добились успеха, теперь нам нужно расширяться».
Динь Пейю предлагает вчерашним школьникам из соседних округов и городов кров и пищу. Подготовил несколько компьютеров. Но не так-то просто привлечь людей в деревню. В самые жаркие месяцы продаж, крупнейшие предприятия посёлка перегружены заказами и передают часть из них на предприятия других провинций. Это трудная в решении, но завидная проблема, возникновения которой никто мог представить ещё несколько лет назад.
С ростом продаж жители начинают строить планы по расширению бизнеса. В посёлке скоро заложат третий промышленный парк под производственные мощности и офисы продаж. Сегодня Данцзи начинает продавать костюмы за границу: в Малайзию, Вьетнам и другие страны Юго-Восточной Азии. В планах — повышение качества продукции, чтобы стать конкурентными на европейском и американском рынках.
З.Ы. В завершении хочется выразить надежду, что нечто подобное станет возможным и в нашей стране. На фоне все большего проникновения высокоскоростного интернета в регионах и роста популярности платформ и форматов на базе электронной коммерции не исключено появление в России высокотехнологичных деревень Озон, Тинькофф, Юлмарт или Экзист.
Имитация сельской жизни: как устроена фейковая рыбацкая деревня в Китае, существующая ради фото в инстаграме Статьи редакции
Ловля рыбы на закате, выпас буйволов, даже утренний туман — всё это искусственное. Доходит до того, что по всей деревне стоят щиты с советами, как сделать фото получше.
В уезде Сяпу, расположенном в китайской провинции Фуцзянь, на рассвете можно наблюдать, как одинокий рыбак на лодке гребёт к бескрайнему горизонту. А если отправиться вглубь деревушки, то можно встретить блеющих буйволов или кур, бегающих по фермерским угодьям.
Фотографии деревень уезда часто публикуют в китайском аналоге твиттера Weibo. Однако все фермеры и рыбаки на фоне живописных пейзажей — актёры, подобранные специально для того, чтобы позировать перед туристами, сообщает The New York Times.
Раньше Сяпу был известен земледелием и морепродуктами, но несколько неурожайных лет привели к тому, что экономика пришла в упадок. Тогда у местных властей возникла идея: превратить Сяпу в ностальгический приморский район, чтобы заработать на туризме. Теперь здесь можно сделать «идеальный» снимок для инстаграма, заплатив местным жителям, которые предлагают организацию фотосессии.
Постановочные фотосессии действительно привлекают туристов в Сяпу — с 2008 года уезд стали посещать в 10 раз чаще. Гиды водят туристов между полями, чтобы отыскать живописные места, которые специально подготовили как потенциальные фоны для фотографий. В каждом таком месте на рекламных щитах размещены примеры снимков, которыми посетители могут вдохновляться.
В Сяпу можно наблюдать, как фермер в традиционном китайском костюме словно из музея с топором через плечо ведёт на верёвке буйвола во время утреннего «тумана», который распыляет дымовая машина. Другие разжигают костры или кормят гусей, которые специально обучены позировать перед камерами.
Некоторые туристы не догадываются о том, что всё вокруг — ненастоящее. «Когда они узнают об этом, то расстраиваются. Иногда я говорю, что сейчас не сезон — чтобы не разочаровывать их», — рассказал NYT Лю Вейшун, которые расставляет огромные рыболовные сети для постановочных фотографий.
По словам Лю, в летний сезон каждый день к нему приезжают около 500 посетителей и за 3 доллара снимают рыболовные сети, которые видно со склона холма. Некоторые дополнительно платят 30 долларов за то, чтобы актёр-«рыбак» в соломенной шляпе проплыл мимо. Лю тем временем даёт модели указания по рации. «У фотографов-туристов есть определённые ожидания. Им нужны люди на чёткие позициях, которые отвечают композиционным требованиям», — отметил он.
По данным Insider, часть пользователей Weibo сравнивает Сяпу с деревней из аниме «Унесённые призраками» Хаяо Миядзаки и называет его «волшебным местом». Другие, наоборот, разочарованы в фальшивости уезда. «Это место не может быть более фейковым. Ненастоящие рыбаки закидывают сети, а ненастоящие фермеры с грустными буйволами позируют для фотографий», — отметил один посетитель.
«Так называемые сельские жители на фотографиях в соцсетях — актёры, а сам уезд похож на съемочную площадку для фотосессии. В реальности, без фильтров, это место крайне заурядно. Пляж грязный, а рестораны славятся тем, что обдирают людей» — написал другой.
Третьи готовы смириться с искусственностью Сяпу. «Под деревьями прогуливались старики, и все это было похоже на кино. Но туман был всего лишь дымом от горящей кучи. Ах, но в этом мире кого волнует, фейк это или нет, пока это красиво выглядит на фотографиях», — подчеркнул пользователь Weibo.
Как отмечают в NYT, в Сяпу всё же есть доля правды. Хоть сети Лю и бутафорские, но неподалёку работают настоящие краболовы, а рядом располагаются бамбуковые шесты для сушки водорослей. Некоторые актёры раньше действительно были фермерами и рыбаками или до сих пор ими работают.
Настоящая китайская деревня
Несколько недель назад я ездил в провинцию Юньнань, в округ Сишуанбаньна. Если вы не можете выговорить эти слова с первого раза, не переживайте – это нормально. Я сам научился их выговаривать без запинки совсем недавно.
Поясню. Провинция Юньнань, и в особенности округ Сишуанбаньна, является сердцем китайской чайной индустрии. И с исторической точки зрения, эти места – знаковые. Потому что именно отсюда берет свое начало весь чай на планете. Именно тут человеку впервые пришло в голову заварить чайный лист в горячей воде.
Сложно сказать, ездил я путешествовать или по делам. В моем случае это почти всегда сочетается. У меня была задача добраться до двух культовых, но очень отдаленных мест и подготовить последние штрихи к предстоящему осеннему чайному туру. Задача интересная и выполнимая. Но чтобы справиться с ней эффективно, мне нужен был мотоцикл…
Провинция Юньнань – место уникальное. Это такая особенная территория, где Китай уже как бы не совсем и Китай. Тут живет большое количество национальных меньшинств. Тут в шаговой доступности – несколько граничащих государств. Тут этнические миксы и, как следствие, очень красивые девушки. Тут китайские законы не кажутся такими суровыми. Тут «кантри стайл», и все друг друга знают. Люди здесь небогаты, позитивны и гостеприимны. И да, иногда, непонятно откуда, тут потягивает дымком марихуаны. А если встать на цыпочки, то можно увидеть заснеженные вершины Тибета. Такая вот удивительная провинция.
…Я пришел в ближайший дворовый мотосервис. Познакомился с хозяином. Объяснил, кто я и куда еду; сказал, что мне нужен мотоцикл без сюрпризов. Через десять минут я уже ехал по шоссе под характерный треск небольшого 125-кубового двигателя и с широкой улыбкой на лице. Вот так. Без лишних слов и вопросов, хозяин протянул мне ключи и сказал: «Вот тебе, американец, мой мотоцикл, верни его тоже без сюрпризов. Шлем – на руле. Бак – полный».
Ни в одной другой китайской провинции такое невозможно. Это точно.
Конечно, я знал, что ехать далеко. Знал, что дорога плохая. Да еще и этот дурацкий недельный дождь. Но, пойди, останови меня! В такие моменты я не очень-то и принадлежу себе. Короче, я гнал по асфальту и ловил ртом крупные капли дождя. Дождь шел уже четвертый день подряд.
Я тут же промок, но мне было очень весело и тепло. Потом, когда я поднялся в горы, мне было очень весело и холодно. Потом – просто холодно. А потом закончилась асфальтовая дорога.
Google Maps знает не все маршруты на Земле. В джунглях Сишуаньбанны Google Maps ориентируется неважно. Развилок на сельских дорогах оказалось значительно больше, чем на карте. И тогда я стал останавливаться и спрашивать путь у местных. Я люблю это дело.
Когда местные китайцы узнавали конечный пункт моего назначения, они улыбались так, будто я шучу, и разворачивали меня обратно. «Ты не проедешь, там нет дороги», – говорили мне китайцы, но я делал вид, что не слышу их, и гнул свое.
Дорога, тем временем, становилась все хуже. А еще через несколько километров превратилась в жидкую и глубокую овсянку. Местами мотоцикл вяз в грязи по самые оси. Я навсегда забыл, что такое вторая передача. Сильно пахло сцеплением. Моя улыбка превратилась в оскал. Я боролся.
Дождь закончился в одночасье. Небо расчистилось, вышло яркое солнце.
На дорогу начали выползать большие черные змеи. Потом ящерицы. Потом я встретил несколько подряд перевертышей. Но я все поднимался, поднимался и поднимался.
В деревню Синбаньчжан я въехал, когда уже начало темнеть. Уставший. Голодный. Заляпанный крупными кляксами грязи. Деревушка совсем небольшая – 140 домов, затерянных в джунглях.
Возле одного дома стояла девочка лет девяти. Я остановился.
– Привет, красотка, – сказал я.
– Здравствуй, американец, – серьезно ответила мне девочка.
– А где у вас можно поужинать? – спросил я.
– У нас нет гостиницы.
– И что же мне делать? Я сейчас упаду в голодный обморок, и как вы потом со мной? – припугнул я.
– Я пойду спрошу у дедушки, – сказала девочка и скрылась за воротами.
Через пару минут вышел дед. Невысокий, смуглый, с лицом семнадцатилетнего юноши, но сильно морщинистым.
– Здравствуйте, дедушка, – сказал я.
– Здравствуй, американец, – ответил дед.
– Давай, – махнул рукой дед и, не глядя на меня, стал открывать ворота.
Я загнал мотоцикл во двор. Заглушил двигатель. Поставил на подножку.
– Голодный? – спросил меня дед.
– Мотоцикл чинить надо?
– Пойдем, – сказал дед и повел меня в дом.
Дед жил вместе с бабушкой. А еще тут были их внучка и ее младший братик, которому только исполнилось два года. Дед с бабушкой почти не говорили по-китайски. В основном – на своем местном диалекте. Поэтому внучка переводила их слово в слово. Так мы и общались.
В этих местах много национальных меньшинств. Мои спасители принадлежали к народности Айни. На обычных китайцев они совсем не похожи. Ни внешне, ни одеждой, ни поведением. Они строят очень своеобразные дома, из дерева и без окон. Первый этаж – хозяйственный, он без стен. Толстые брусья подпирают деревянный потолок. Тут стоят мотоциклы, культиваторы, станки по обработке чая, инструмент, дрова. По количеству и состоянию техники видно, что хозяйство доброе. Второй этаж представляет собой одну большую комнату. Но окон нет. Ни одного. Свет пробивается сквозь щели в досках. Считается, что этого достаточно. В центре комнаты – очаг. Открытый огонь. Но без дымохода. Я серьезно.
Дым от огня поднимается вверх, растекается по потолку и просачивается сквозь доски. Потолок от этого – черного цвета. Над очагом висит металлическая коптильня. Вялится мясо.
Дед принес охапку шкур. Расстелил их на полу. Ткнул пальцем и сказал: «Кровать».
«Кровать!» – перевела девочка.
Потом он пододвинул ко мне маленький, плетеный из бамбука табурет и сказал: «Стул».
«Стул!» – перевела девочка.
Потом он налил из закопченного пятилитрового чайника крепкий чифир и с выражением произнес: «Пуэр!»
«Чай», – повторила девочка.
Мне было не до церемоний. Я рухнул на табурет, сжал в руке горячий стакан, уставился на огонь и стал пить крутой чифир. Чувствовал, как он щиплет стенки моего желудка. И думал о том, что мне сегодня, в общем-то, очень повезло.
Дед присел на корточки, положил на пол разделочную доску и стал готовить ужин. Лук, рис, яйца, салат, вяленое мясо. Я начал сходить с ума, когда услышал, как мясо заскворчало в воке. Вся пища – и супы, и мясо – готовится в большом воке.
Почему-то местные живут без мебели. Все, что они делают, они делают на корточках и на полу. Объективно, это совсем неудобно. Но тут вот так. В качестве стола служит большой плетеный поднос, который ставят на низенькую табуретку. После еды поднос вешают на стену, а табуретку ставят в угол. Так делают в каждом местном доме.
Дрова тлеют весь день. Их не тушат даже на ночь. Когда нужен огонь, два круглых бревна сдвигают, и разгорается пламя. Когда огонь не нужен, бревна раздвигают, и они переходят в режим тления.
Одежду многие местные шьют сами. Поэтому она яркая и колоритная. Особенно у детей. Продукты в деревню завезти очень непросто, поэтому все основное выращивается на месте.
Электричество в деревню провели, очевидно, не так давно. В каждом дворе стоят красные генераторы «Хонда». В каждом, без исключения, доме разводят кур и свиней. Куры и свиньи тут очень социальные, людей они не боятся совсем. Даже американцев.
В деревне из 140 домов есть школа и сельсовет. В небе перед сельсоветом развивается алый китайский флаг.
Дед приготовил еды явно больше, чем я мог бы съесть. Но я съел все. Потом он скрутил самокрутку и заставил меня закурить. Налил стакан крепчайшего горького пуэра и произнес: «Рассказывай».
Я рассказал, что я русский. Что путешествую. Что собираю информацию про чай. И что планирую ехать дальше. «Там плохая дорога, ты не проедешь», – сказал дед и встал. «Сейчас надо спать».
«Плохая дорога, пора спать», – перевела девочка.
Чтобы уснуть, мне понадобилось секунд семь.
Я прожил в этом доме два дня. На следующий день, прогуливаясь по деревне, я невольно насобирал толпу ребятни. Они облепили меня и наперебой задавали вопросы. Я устроил для них небольшую лекцию и рассказал про Россию. А потом немного про Европу и Австралию. В айфоне у меня были фотографии, так что я смог все это наглядно проиллюстрировать. Получился полуторачасовой урок о внешнем мире. Дети пересматривали фотографии по несколько раз и не хотели меня отпускать. Потом у меня был радиальный заезд на местные плантации, где я увидел, что старинных чайных деревьев в этих местах действительно невероятно много. Потом мы кололи дрова вместе с дедом и укладывали их в поленницу. Дед укладывал. Он был молчаливым, но очень комфортным. Улыбался.
Он сильно пнул кошку, она лежала у него на пути. Бедняга нормально отлетела в сторону. Я зажмурился и подумал, что кошку придется выводить из комы. Через несколько минут она запрыгнула к нему на руки, жмурила глаза и урчала.
В этих местах совершенно иная физика времени. Стрелки часов тут движутся раз в пять медленнее, чем в городе. Минуты густые. Часы вязкие и вкусные. Ты их не проглатываешь, но проживаешь и смакуешь. Суете, видимо, не хватает топлива, чтобы подняться так высоко в горы.
Уже потом девочка объяснила мне, что я второй иностранец, который приехал в их деревню. Первым, два года назад, был американец.
На следующий день, когда я засобирался дальше, дед сказал мне: «Подожди». Он достал из чулана вот такой “фаллос” и протянул мне. Я знал, что в деревнях местные прессуют пуэры в стебель бамбука, отсюда – такая форма. Но никогда не видел. «Я сам сделал этот чай в 2008 году. Нормальный уже. Угостишь там своих».
Мы с дедом пожали друг другу руки. Девочка крепко-крепко-крепко обняла меня за шею. Бабушка с внуком на руках протерла тряпкой сиденье мотоцикла. Я выехал из двора и повернул направо. Через полкилометра дорога стала из рук вон плохая. Оранжевая каша. Это все из-за дождей. Дед предупреждал.
Еще через десять километров на одном из подъемов у мотоцикла лопнула цепь. Сюрприиииз!…
Другие отчеты Григория Потемкина:
Другие статьи о провинции Юньнань и Сишуанбаньна:
Привет! Меня зовут Саша. Я главный редактор Магазеты.
Мы собираем базу знаний о Китае и китайском языке при поддержке читателей уже 16 лет.
У нас нет рекламы, есть только вы. Поддержите Магазету и помогите сохранить её бесплатной и без рекламы.
Нихао! Меня зовут Полина, и я редактирую материалы на Магазете уже больше 10 лет.
Почти все авторы присылают нам свои статьи из чистой любви к Китаю, а мы предлагаем им площадку, на которой они могут поделиться своим уникальным опытом. Мы – сообщество энтузиастов.
Поддержите Магазету и помогите сохранить её бесплатной и без рекламы.
Автор: Григорий Потёмкин
45 комментариев
Спасибо, Григорий!! Очень интересно и захватывающе, с большим терпением жду продолжения!
Какая суперская статья. Очень хочется продолжения, ну и конечно новых статей.
Катерина, спасибо за хорошие слова. Усе будет! ))
Давненько не читала таких очерков. Спасибо.
Жаль, что не было фотопортретов людей, с которыми мы уже по ходу чтения сроднились.
Иногда бывают какие-то вещи, которые очень прикольно додумывать самому. В своем воображении. Согласны, Лидия? )) Хотя, если вы присмотритесь к фоткам, то вы заметите там и мальчика, и деда, и бабушку. )
И всё-таки хочется портрета. Это тот редкий случай, когда реальность может быть сюрпризом.
Лидия, у меня реальность – каждый день сюрприз! ))) Портрет сделаю в следующий раз! ))) Обещаю! ))
В 2011 году был американец, на Pajero приезжал, статью разделили на 4 сезона, по американски.
Ник, я не понял, что вы имели в виду… ((
Какой потрясающий рассказ! Спасибо. С нетерпением жду продолжения. И обязательно подпишусь во всех соцсетях 🙂
Григорий, огромное спасибо, за потрясающее путешествие. Сама бы я, в такие дали, никогда бы не добралась. У Вас удивительно хорошо получается передавать ощущения, запахи, вкусы и делать шикарные фотографии, дополняющие Ваш рассказ. Пообещайте, что напишете продолжение.
Надежда, спасибо! )) Продолжение. Я лучше напишу какой-нибудь новый пост в Магазету. Про какое-нибудь новое место в Китае. Хорошо?
Конечно, хорошо. Просто, жутко хочется узнать, а дальше то что было? Нет, я понимаю, что все в порядке, и вы живы – здоровы. Но интрига – то осталась. Вы же на самом интересном месте остановились.
Издеваетесь? Все ждут продолжения. ” Настоящая китайская деревня-II” или
” Возвращение китайской деревни”
Очень круто! Сам в Юньнани был, но до 西双版纳 не добрался =)
Жду продолжения!
ПС: я слышал, что в тех краях произрастает чуть ли не самое ядовитое в мире растение. 有没有印象?