Как выглядит вагон для заключенных
Как выглядит вагон для заключенных
Управление ФСИН по Коми получило в пользование современный специальный вагон с биотуалетами, кондиционером, душевой и микроволновкой для перевозки заключенных.
Новый вагон модели «ЦМВ 61-4495 заменит старый на плановом железнодорожном маршруте.
Как сообщили в пресс-службе ведомства, специальный вагон данной модели – это современное железнодорожное транспортное средство для перевозки осужденных и лиц, содержащихся под стражей, полностью отвечающее всем предъявляемым к нему требованиям.
Преимущество нового вагона в его функциональности: он оборудован биотуалетами, системой климатического контроля, кондиционирования воздуха, обеззараживателем воздуха и воды. Все это делает вагон пригодным к использованию на дальних расстояниях, что особенно важно для удаленных территорий Коми. Перевозить в таком вагоне возможно до 66 человек, для конвоируемых лиц предусмотрены большие и малые камеры.
Для состава караула в вагоне оборудована новая кухня с множеством шкафов, холодильной установкой, электроплитой, микроволновой печью, вытяжным зонтом, душевой.
Для надежности охраны осужденных и лиц, содержащихся под стражей, установлено 16 видеокамер. Двери камер спецвагона оборудованы сигнализирующими датчиками. Улучшена система освещения специального вагона, она состоит из 12 комбинированных плафонов освещения, каждый из которых оснащен светодиодной лампой 40 Ватт и люминесцентной лампой дневного света мощностью 40 Ватт.
Лампы расположены в коридоре специального вагона напротив камер. Количество осветительных приборов позволяет конвоируемым лицам беспрепятственно читать литературу и писать письма, в том числе и в темное время суток. Отдельно подведена питьевая вода к камерам с конвоируемыми лицами.
Для обеспечения бесперебойного питания имеется дизель-генераторная установка.
Директор ФСИН России Александр Калашников (бывший начальник УФСБ по Коми) 4 декабря сообщил «РГ», что у ведомства недостаточно вагонов для перевозки заключенных. По его словам, по железнодорожным маршрутам страны специальными подразделениями уголовно-исполнительной системы ежегодно перевозятся более 500 тысяч человек.
Столыпинская теплушка для депортации заключенного скота
Нормальный товарный вагон на путях в Брестском музее паровозов.
Три тонны удобренья для вражеских полей; Сорок человечков иль восемь лошадей.
Читая всякое на исторические темы, постоянно наталкиваюсь на путаницу в названиях железнодорожных вагонов: всплакивая о депортируемых народах непременно упомянут, что везли в «скотских»; если речь о ГУЛАГе — упомянут «тюрьму на колёсах»— «столыпинский» вагон, хотя связь между столыпинскими переселенцами и зеками совершенно не очевидна, разве что через «столыпинский галстук»; описывая трудности советского солдата, обязательно укажут на перевозку личного состава в товарняках;
При этом, через абзац описываемый вагон обзовут «теплушкой», а ещё пуще, смешают в одном тексте все перечисленные названия, окончательно запутывая читателя.
Мы же попробуем разобраться, что есть что и есть ли между ними разница. И вообще, пора уже выкладывать фотографии из Брестского музея паровозов, где я побывал прошлым летом.
Начнем с «теплушки». В 1872 г.российские железные дороги пополнились новым типом товарного вагона, который получил официальное название «Нормальный товарный вагон (НТВ)». Который, понятно, был предназначен для грузовых перевозок, но имел отличительную особенность: штатным образом переоборудовался для перевозки людей и/или лошадей.
Схема из справочника «Вагоны широкой колеи железных дорог СССР» 1955 года.
В случае необходимости, в вагоне устанавливались стойла или двух- или трехъярусные нары, рамы со стеклами. Изнутри стены и дверь утеплялись деревянными щитами, по центру устанавливалась печка-буржуйка.
2-х осный крытый грузовой вагон. 1915 год
Вот такой «утепленный вагон» и получил в обиходе название «теплушка». Предназначался для дешевых массовых перевозок и основными его потребителями, конечно же стали войска.
В «теплушке» могли разместиться 40 человек или 8 лошадей. Стойла и нары можно было комбинировать, в таком случае в вагоне размещались 20-ть человек при 4-х лошадях.
Интерьер НТВ. До теплушки, конечно, не дотягивает. Вагон явно товарный, не утепленный. Отсутствуют нары. Не смотря на установленную для экспозиции буржуйку.
Трансформация была обратимой, в любой момент дополнительное оборудование могло быть без особых усилий демонтировано и вагон превращался обратно в товарный.
Двухосная «теплушка» верой и правдой прослужила до конца 1940-х годов, став основным ж/д транспортом для солдат Русско-турецкой, Первой мировой, Гражданской и Великой Отечественной войн, и перевезя бесчисленное количество войск, а так же переселенцев и рабочих социалистических строек.
Но история «теплушки» не закончена, на смену двухосному вагону пришли более вместительные четырехосные товарняки и «теплушки» на их основе встречаются до сих пор. В них, обычно, путешествуют рабочие сопровождающие состав или солдаты, охраняющие эшелон с грузом или техникой.
В результате Столыпинских реформ начались массовые переселения крестьян. Первое время, для их перевозки использовались всё те же «теплушки», но темпы перевозок росли, а «утепленный вагон» не отвечал требованиям гражданских перевозок.
Крестьяне, все же не неприхотливые солдаты, ехали с женами и детьми, нередко грудными, по три-четыре семьи в вагоне — это предъявляло особые требования. Поэтому, сначала начали переделывать «теплушки», а к 1908 году на основе пассажирского вагона III класса, по заказу Главного управления железных дорог России, был разработан новый двухосный пассажирский вагон IV класса, который и получил название «столыпинского» или «переселенческого».
Вдоль одной стороны вагона располагался широкий проход с багажными полками над окнами. С другой стороны располагались купе с трехъярусными полками для лежания и дополнительными откидными. Вагон оснащался двумя санузлами, в одном из которых была обустроена постирочная и душ для грудных и малолетних детей. Отапливались вагоны двумя дровяными печами, было обустроено освещение и вытяжная вентиляция. Вместимость составляла 40 человек.
Схема из справочника «Вагоны широкой колеи железных дорог СССР» 1955 года.
В последствии, переселенческий вагон улучшался и дорабатывался, в том числе увеличивалась длина, за счет чего добавилось дополнительное купе. В одной из модификаций по центру была добавлена большая дверь для загрузки негабаритного скарба переселенцев. Разрабатывались проекты двухэтажных вагонов (привет РЖД) и вроде бы были прототипы, но в серию не пошли. Основными же видами переселенческих стали 6,7 и 8-ми оконные вагоны (по числу отделений-купе и окон для пассажиров)
Вагон 2-х осный жесткий. 1926 год. Кузов деревянный, обшит листовым железом. «Столыпинского» вагона в музее не нашлось. Но вот этот достаточно похож и внешне и по конструкции. Только переселенческие не обшивались металлом поверх деревянной обшивки.
Что же касается арестантских или спецвагонов, то заключенных с конца позапрошлого века возили в специально оборудованных вагонах, изготовленных на основе пассажирских III и позже IV классов. На окнах купе крепились двойные решетки, перегородка, разделяющая купе и коридор, заменялась на решетку. Обустраивались купе для конвоиров. Именовались такие «спецперевозки» вагонзаками и уже в советское время, когда настоящих «столыпинских» вагонов уже не осталось, а спецвагоны оборудовали из современных на тот момент пассажирских, по неизвестной на сей момент причине, вагонзаки среди заключенных стали называть «столыпинскими» или фамильярно «столыпинами». И по сей день, у нас любой вагон с решетками по простоте душевной называют «столыпинским»
Подведу итог: «теплушка» — утепленный вагон без удобств, переоборудованный из товарного.
«столыпинский» — упрощенный пассажирский вагон, с купе и удобствами, ориентированный на дальние переезды с большим количеством багажа, разработан специально для массовых переселенцев начала XX века.
Вагонзак —специальный вагон для перевозки заключенных, переоборудованный из пассажирского. На современном сленге именуется «столыпинским», хотя никакого отношения к Столыпину и переселенцам в действительности не имеет.
Побег из вагона для заключенных
Чем дальше уходит состав от средней полосы России, тем беднее становится растительность, суровее климат и длиннее отрезки между населенными пунктами. Если поезд взял курс на Заполярье, зек вряд ли «сделает ноги» под Воркутой или даже Печорой. Не привлекает его и таежная зона. Другими словами, на побег идут в первые дни этапа. Продолбить пол или перепилить стальной прут за это время сложно. Но возможно.
Октябрь 1981 года. В спецпоезде N 239, который следовал на Западный Урал, возникло ЧП. В полшестого утра сквозной караул вагона №206/5689 нашел совершенно пустым третье купе. В полу зияла дыра. Беглецы двумя сапожными ножами, переданными с воли, проковыряли нижнюю обшивку вагона и проломили днище. Отверстие находилось немного правее центра, почти у самой решетки. Поэтому риск оказаться под колесами был невелик. Однако был риск в другом. В купе ехали матерые рецидивисты, которых этапировали в Соликамск на перековку. Трудовые будни на особом режиме никому не улыбались. Урки подозревали о конечном пункте высадки и решили сойти накануне.
Двое зеков, лежа на нижних нарах, ковыряли пол, еще двое на третьем ярусе следили за коридором. Когда в коридорном проеме возникал «вертухай», «стрема» тихонько покашливал. Дыра мгновенно накрывалась темно-серой тряпкой. В мутном 25-ваттном освещении широкая тряпка сливалась с фоном и была неприметной. Конвой проходил, и работа возобновлялась. Чтобы выдолбить отверстие, в которое мог бы протиснуться человек среднего телосложения, ушли сутки. В пути поезд сделал единственную остановку в Горьком. Солдатик срочник, стараясь не запачкать свою форму, нагибался и брезгливо заглядывал под вагон. В это время та же самая серая тряпка уже была закреплена снаружи днища. Пройдя вдоль вагона, служивый успокоился.
Обнаружив пустое купе, караул объявил тревогу. Состав уже успел отъехать почти на сотню километров. Розыскные группы прочесали этот отрезок и собрали шестерых зеков чуть ли не у самого полотна. Один из них сломал шейный позвонок, второй раздробил голову о стальную перетяжку, третий содрал всю кожу на спине и затылке и быстро терял кровь. Остальные три выглядели получше, но быстро передвигаться не могли. Седьмого беглеца нашли в пяти километрах от железнодорожной насыпи. Он сильно повредил плечо, быстро выдохся и едва-едва ковылял к поселку. Зек оглянулся на выстрел за спиной и, шатаясь, остановился. На его посиневшем от боли и холода (в октябре уже срывался снег) лице уже ничего не читалось. Выяснилось, что он раздробил ключицу и вывихнул плечевой сустав. Когда кто-то из конвоя, не приглядевшись, саданул его прикладом в спину, беглец потерял сознание. Последний блатной десантник оказался счастливчиком. Он получил сильные ушибы, но они не помешали ему добежать до автотрассы, остановить грузовик, груженный кирпичом, и отъехать на нем почти на шестьдесят пять километров. Беглеца арестовали только на третьи сутки после побега.
Зеки, вырвавшиеся из пламени, получали пулю от конвоя. Безусые солдаты, глядя во все глаза и дрожа от мысли, что кто-то из уголовников скроется, добросовестно косили живые горящие факелы. Вот с протараненной крыши на насыпь рухнул человек и, развернув к офицеру обоженное лицо, завопил: «Не стреляйте! Я ногу сломал. Я не буду бежать!» Это были его последние слова. Те, кто наблюдал весь этот кошмар с крыши вагона, кричали: «Менты поганые! Отребье вонючее! Стреляй, падла. В меня стреляй». Вагон успешно догорел. Никто из зеков так и не спасся, но и не убежал в дремучую тайгу.
Подкоп
В 1991 году история великих побегов пополнилась очередным уникальным случаем. На этот раз благодаря исправительному учреждению ЮЖ-313/100 (Харьковская область, поселок Темновка). Среди всего изобилия фактов, легенд и мифов, которыми полна история побегов, темновский случай уникален. По крайней мере, аналогов ему на нынешний день не имеется. Речь пойдет о «кротах».
Однажды Сергей Вашенко из второго отряда забрел в механическую мас-терскую и в задумчивости остановился возле железного бака, в котором плескались остатки эмульсии. Это полуржавое творение вдруг навеяло такие странные мысли, что Вашенко не мог оставаться с ними наедине. На следующий день он уже шептался со своим корешом-одноотрядником Барсуковым.
Мнение бывшего шахтера-ударника оспаривать не стали. Так как конец срока у всех троих маячил в последних годах второго тысячелетия, полгода подземных работ никого не пугали. В тот же день ударили по рукам и приступили к разработке побега. План оказался настолько странным и замысловатым, что мог бы насторожить кого угодно. Но только не горнорабочего Гутырю.
На следующей неделе зеки ковшом вычерпали остатки эмульсии в баке и автогеном вырезали дно. На двухстворчатой крышке бака сразу же поставили электрозамок, который открывался кнопкой на соседнем станке. Первым спустился в бак Вашенко. Он прикрыл над собой обе половинки и, страдая от все еще едкого запаха, начал копать короткой лопатой землю под баком и наполнять ведра у ног. Спустя пять минут он тихо постучал в крышку, глотнул свежего воздуха и подал ведра. Землю высыпали прямо в цехе, смешали с цементом и тщательно утрамбовали двухпудовой металлической чушкой. Через час в бак нырнул Барсуков. Зеки бодро таскали ведра в угол и ровным слоем покрывали пол мастерской. Под конец смены крышка закрылась за Гутырей.
Яма под баком быстро углублялась, но вместе с тем рос уровень пола.Земля с цементом трамбовалась уже по всему цеху. Барсуков лично следил за равномерностью покрытия, с натугой ворочая чушкой. Спустя неделю лаз ушел в сторону контрольно-заградительных препятствий. Подземные работяги начинали быстро утомляться и задыхаться от пыли. Они возились в темноте как полуслепые кроты, тыкали черенком куда придется и наполняли ведра наощупь. Поработав так еще неделю, зеки занялись электрической проводкой. Ващенко и Барсуков стащили у электриков кабель, зарыли в пол и пустили под бак. Вскоре сырой трехметровый коридорчик освещался яркой лампой. Работа пошла бодрей. Вдохновленный Гутыря снял с нерабочего станка двигатель и за два дня сконструировал вентилятор, который мог бы откачивать по шлангу пыльный воздух из минизабоя. Новый механизм немедленно прошел подземную апробацию и вскоре стал еще одной гордостью Гутыри. И все же проблема со свежим воздухом осталась. «Кроты» не могли долго оставаться под землей даже в ярком свете и при урчащем вентиляторе. Но план побега предусматривал и этот нюанс.
От кислородного баллона, который предназначался для газосварки и который пылился в углу, зеки проложили узкий шланг. Через шланг под землю подавался кислород. Тоннель продолжал углубляться. Подземные работы уже стали напоминать своеобразную забаву. Изворотливые головы тужились над новыми «наворотами», без которых вполне могли бы обойтись. Бывший шахтный проходчик вдруг отказался таскать ведра из туннеля, а предложил смастерить ни много ни мало узкоколейку. Его товарищи покрутили пальцем у виска, однако вскоре, поглощенные новой необычной затеей, начали спускать в бак швеллера и арматуру. Гутыря обнаглел до того, что перетащил в тоннель сварочный аппарат. Он аккуратно уложил электрокабель вдоль стены, укрепил, как в старые добрые времена, стены и потолок и начал прокладывать рельсы.
Любопытно, что активное земледелие не отражалось на трудовых показателях. То ли зеки взятками закрывали наряды, то ли титаническими усилиями наверстывали план. За эти полгода, пока прокладывался лагерный «метрополитен», в механическую мастерскую множество раз заглядывали с обыском. Солдаты ворошили штабеля арматуры, худеющие с каждым месяцем, опрокидывали ящики с запасными деталями, перебирали инструмент и даже открывали крышку бака. Но тот был по прежнему пуст: опускаясь в тоннель, «крот» закрывал стальным листом дно бака, вбивая под ним специальные клинья. Во время очередного шмона обнаглевшие зеки даже не прекращали рыть туннель.
Из листов металла и уголков Гутыря сделал легкую удобную вагонетку, которую опустили на рельсы из швеллеров и арматуры. Груженная землей вагонетка с волнующим грохотом катилась к баку, где выгружалась теми же ведрами. Горячий Барсуков уже намеревался пристроить к баку лебедку, но трезвый Гутыря ехидно заметил:
— Давай уже лифт запустим. В три этажа. А?
Сырая земля выдавалась на-гора центнерами. За полгода уровень пола мастерской поднялся почти на полметра. Несмотря на то, что вытащенный грунт добросовестно втаптывался и ровнялся, на входе в цех пришлось выложить наклонный порог, чтобы странно распухший пол не бросался в глаза. Почти каждую ночь «кроты» тайком выбирались из общежития, крались в мастерскую и продолжали рыть тоннель. Его стены и потолок уже были оббиты железными листами, через каждые пять метров со стены свисала лампа. На четвертом месяце лопата вдруг со звоном ударилась во что-то твердое. Это была труба, которая, по всей видимости, служила для стока дождевых вод в местное озеро. Гутыря, озаренный новой идеей, засуетился со сварочным аппаратом.
Гутыря заговорщицки подмигнул и постучал по трубе. Затем дрелью просверлил маленькое отверстие. Пустая. Огненное жало автогена врезалось в металл и описало окружность. В стене тоннеля зияла дыра. Зеки, посвященные в новый замысел, протянули от пожарного крана из мастерской гофрированный хобот. Теперь землю бросали прямо в трубу, смывая ее мощной струей воды. Потоки грязи неслись куда-то в неведомую даль и, как оказалось, действительно стекали в местный поселковый пруд, где темновцы освежались под летним зноем.
Особенно распирала гордость Барсукова. Это продолжалось до тех пор, пока надменному Барсукову ктото не съездил по физиономии. Завязалась драка, а через пять минут три прапорщика уже волокли бойцов в сторону штрафного изолятора. Водворенный на пятнадцать суток, Барсуков мог лишь фантазировать на тему побега. Он прекрасно знал, что его вчерашние партнеры по шахтному делу не станут ждать штрафника, а сегодня же уйдут через тоннель. Завтра по колонии объявят тревогу, и где-то к вечеру подземный ход таки обнаружат. За это время беглецы должны были успеть покинуть поселок.
Так и получилось. На утренней проверке Гутыря и Вашенко отсутствовали. Весь день лагерь держали на плацу на тридцатиградусной жаре. Солдаты хозяйничали в отрядах, переворачивая тумбочки, срывая постели, обыскивали туалетные комнаты. Перелопатили весь хозяйственный двор и наконец добрались до мехцеха. Несмотря на все усердие солдат, найти лаз не удалось. Беглецов искали даже в котлах лагерной бойлерной. Не имелось следов и на контрольной полосе. Исправно работал и рубеж сигнализации. Наконец по колонии пронеслось мрачное «Побег!». Солдаты высыпали из зоны и начали обыскивать окрестности. Через полчаса один из них радостно заорал:
— Провал! Товарищ капитан, здесь яма. Может, они там?
Начальник караула матерился вовсю. Он давно уже догадывался, что имеет дело с подкопом. Держа автоматы наготове, двое солдат спустились в яму и увидели длинный аккуратный тоннель, залитый ярким светом настенных гирлянд. Спустившийся вслед капитан заморгал и протер глаза. Однако это был не сон. Оббитый металлом коридор, уходящий куда-то вдаль, вглубь зоны, существовал. Конвой прошел по тоннелю вдоль рельсов. поднялся по лестнице к баку, сорвал дно и вылез в мастерской.
Пока длились восстановительные работы, милиция повсюду искала беглецов. Те уже давно разделились и уходили от погони каждый своим маршрутом. Гутырю засекли на втором месяце в Днепропетровской области. Бывший шахтер, а ныне специалист по тайным лагерным коммуникациям мирно спал на сеновале у двоюродного брата в глухой деревушке. Его вытащили из сарая и поволокли через двор, разогнав стайку домашней птицы. Бориса Вашенко достали в России на фазенде одноклассника. Теперь пришло время торжествовать уже Барсукову, который честно оттянул двухнедельный срок в ШИЗО и избежал печальной участи. Он не получил три года за побег. Ему даже не вменялась попытка побега. Его бывшие кореша до сих пор считают, что вечно мнительный и пугливый Барсуков в последний момент струсил и попросту спровоцировал драку, чтобы переждать в ШИЗО лагерную заваруху.
Дежурный по ШИЗО медленно прошелся коридором. Из камер изолятора слышались крики и протяжные завывания. Это оперчасть снимала с беглых зеков показания.
Столыпинский вагон, или как этапируют заключенных в колонии.
Как говорят арестанты — если вы не ездили в «столыпине» — вы жизни не видели, а коли съездили – вам в этой жизни уже бояться нечего. По конструкции, сам вагон мало отличается от обычного, те же самые купе, только без окон и с зарешеченными дверями с замками, окна есть только со стороны коридора, в самом вагоне из «удобств» – только полки, естественно, без матрасов, один туалет на весь вагон, попасть в который весьма проблематично, поэтому во время всего пути лучше ограничить себя в еде и питье. Отправляясь на этап, зеки запасаются пустыми пластиковыми бутылками, что бы справлять нужду прямо в камере – в туалет у конвоя не допросишься.
В одном «купе» по бумагам должно ехать не более 7 заключенных, но, как правило, набивают по 12 человек, вагон один, а заключенных на этап собирается много, вот и «доукомплектовывают « камеры не взирая на тесноту и неудобства, так и едут несколько сот человек, спят по очереди, в туалете бывают от случая к случаю, кормить в пути не будут, только кипяток, при отправлении на этап выдают сухпаек, плюс то, что зекам собирают в камере сокамерники, с этим и отправляются в путь. Надо учесть, что дорога занимает намного больше времени чем обычным, «гражданским» поездом, так как вагон прицепной, его постоянно ставят в отстойники, что бы не мозолил днем глаза обычным пассажирам, передвигается в основном ночью, к фирменным и скорым поездам вагон не цепляется, может стоять на путях и ждать попутного поезда по несколько суток. И тот путь, который в обычной жизни преодолевается за сутки – двое, в «столыпине» может занять до двух недель и более.
По-мимо этих всех неудобств, которые сопровождают зеков по этапу к месту отбывания наказания, есть еще один «довесок» к наказанию – это неизвестность конечной точки маршрута на протяжении всего этапа. То есть, зеку сказали с вещами на выход на этап – а куда повезут, в какую колонию – это он узнает только по прибытии, остается лишь ориентироваться в пути, слушая радиообъявления на вокзалах и станциях, пытаясь по названиям городов и поселков выстроить маршрут и вычислить по направлению примерный конечный адрес. Конвойные на протяжении всего маршрута на вопросы о конечной точке молчат как партизаны. Лишь в редком случае, в качестве исключения, кто то из конвоя может сказать куда направляется «столыпин», но не факт, что конвойный скажет правду, может просто отмахнуться, что бы не надоедали с расспросами.
Раньше весь этап сопровождался постоянными избиениями заключенных, особо лютовал известный на всю Россию вологодский конвой, но в настоящее время в «столыпинах» устанавливают видеокамеры, и конвой ведет себя по спокойней, пока не «выпросишь», бить не будут как раньше, просто для острастки, что бы жизнь медом не казалась.
Тюремные будни. Часть 2. Перевозка заключенных
Прием этапников из ИВС в автозак (и далее — в СИЗО (тюрьму) осуществляется конвоем внутренних войск. Начальник конвоя буквально осматривает передаваемых ему «граждан» на предмет побоев, ярко выраженных болезней (температуры и т.п.). Может и не принять кого-то, если неправильно оформлены документы, есть жалобы (отобрали вещи, не вызвали врача). Это не нравится работникам ИВС (КПЗ), им обязательно нужно разгрузить камеры, отправить в тюрьму всех, кому положено там быть. Впрочем, обычно договариваются все три заинтересованные стороны: работники ИВС возвращают, скажем, отобранные незаконно сигареты (или дают из своих запасов), гражданин — зек — берет назад претензии, а начальник конвоя дает «добро» на погрузку. Автозак — специальная машина-фургон, разгороженный внутри решетками плюс по бокам два т.н. «стакана» для одиночных заключенных, которых по той или иной причине нужно изолировать от общей массы. Иногда это просто женщины.
Как сельди в бочке
10-15 пассажиров в автозаке — достаточно просторно; но бывает, экономя бензин на ездках, набивают под сорок человек; ну, держитесь, сердечники, астматики и просто пожилые преступники!
Вперед в таком случае лучше не лезть (по возможности); последнему, у решетки, легче дышать. Были случаи: придавливали в жаркую погодку сердечников — во двор тюрьмы они мешками вываливались из автозака.
Иногда придавливают нарочно: какого-нибудь извращенца (особенно неумолима зековская братва, если преступление совершено в отношении ребенка). Часто менты сами помещают подобную сволочь не в отдельный «стакан», а в общую массу. «Задохнулся на этапе, сердце слабое, ничего не поделаешь». Тюрьма спишет, а суду — работы меньше; или зоне — забот…
Раскачка
Фургоны некоторых автозаков делятся надвое перегородкой вдоль — едут две группы заключенных. Это делается для того, чтобы обезопасить конвой от раскачки автозака. Раскачка (с последующим переворотом и падением автозака) — один из способов борьбы бесправного зека за свои малые права.
Конвоиры
Многое зависит от начальника конвоя и от самого личного состава.
В застойные времена зеков-россиян частенько сопровождали «русофобы» — прибалты или жители среднеазиатских республик. Если с азиатами еще можно было договориться, то прибалты, особенно литовцы, просто свирепствовали. Один из таких «солдатиков» аргументировал свою ненависть так: «Рюский, сволотшь, отнял у меня свободную Литву!» При этом его не смущал комсомольский значок на собственной гимнастерке и присутствие среди этапников своих «антисоветчиков».
Да и со «своими», русскими, договориться было тоже нелегко. Известная поговорка «вологодский конвой шутить не любит» часто получала реальное воплощение в виде битья прикладами в самые неожиданные места.
Вагон им. Столыпина
В спецвагоне для зеков отведено не девять купе, как обычно, а пять.
Остальные — для караула и обслуги. Арестантские купе отгорожены от коридора не фанерной перегородкой, а решеткой, сквозь которую просматриваются вагонные камеры. Косые прутья тянутся от пола до самого потолка. От строгого караульного глаза тяжело укрыться даже на третьей полке. Средние полки переоборудованы под сплошные нары с отверстием для лаза у дверей. На верхних багажных полках также лежат зеки. Окна коридора, по которому гуляет «вертухай», закрыты такими же косыми решетками. В купе, где едут зеки, вообще нет окон. Вместо них — небольшая слепая выемка, также закрытая изнутри решеткой. Сложно угадать маршрут поезда. Зеки ориентируются по станционным динамикам, которые объявляют посадку на тот или иной поезд. Скажем, прозвучало «Поезд «МоскваПавлодар» отходит со второго (первого, десятого) пути», и состав спустя несколько минут тронулся — есть вероятность, что зеки действительно отправляются в Казахстан. По вокзальным рупорам опытный зек определит вокзал (Казанский, Ярославский, Курский и т.д.), а значит, и направление состава — восточное, северо-восточное или же прочие.
Этап по железной дороге длится от нескольких суток до нескольких недель, в зависимости от конечной станции назначения. Тюремные дела конвой получает в запечатанных конвертах с небольшим вырезом, где читается место отбытия наказания. Большего вагонным вертухаям знать не положено.
Посадка в вагонзак проходит в таком же бодром темпе, что и в спецавтомобиль. К вагонным дверям подъезжает вплотную — дверь к двери — автозак, открываются двери, в метровом промежутке выстраивается караул и начинается знакомая процедура. Поток зеков порциями переливается в коридор вагона, где происходит посадка в четвертое купе, затем в третье, и так до первого. Второй конец коридора блокирован не только закрытой дверью, но и конвоем. Загрузка зеков происходит на отдаленном перроне, подальше от любопытных глаз. Внешне такие вагоны напоминают багажные или почтовые.
Чем дальше уходит состав от средней полосы России, тем беднее становится растительность, суровее климат и длиннее отрезки между населенными пунктами. Если поезд взял курс на Заполярье, зек вряд ли «сделает ноги» под Воркутой или даже Печорой. Не привлекает его и таежная зона. Другими словами, на побег идут в первые дни этапа. Продолбить пол или перепилить стальной прут за это время сложно. Но возможно.