Акира куросава что то вроде автобиографии
«Жабий жир»: что-то вроде автобиографии Акиры Куросавы
Откровенная исповедь «Жабий жир. Что-то вроде автобиографии» дарит шанс прикоснуться к истокам творчества первого японского киноклассика, завоевавшего мировое признание.
С ранних лет судьба щедро дарила автору поводы для сомнений в себе, учила верить лишь интуиции и практиковать ясный взгляд на вещи. Ее уроки шли впрок — простодушному и порывистому режиссеру выпало снять 32 выдающихся фильма, стать камертоном стремительно меняющихся эпох — самым долгоиграющим и самым модным японским классиком. Завоевав венецианского «Золотого льва» и «Оскара» самурайским триллером «Расемон» 1950 года, Куросава первым проторил дорогу на Запад, покорил сердца создателей вестернов, не один десяток раз перепевших «Семь самураев», «Телохранителя» и «Трех негодяев в скрытой крепости». Стал лучшим экранизатором Шекспира («Трон в крови», «Ран»), вдохновителем авторского кино шестидесятых, сенсеем Мартина Скорсезе, Фрэнсиса Копполы и Квентина Тарантино.
Младший наследник потомственного самурая никак не помышлял о столь завидном жребии: «Я был очень слабеньким в детстве, и, помню, отец частенько ворчал: «Когда он был младенцем, его держал на руках чемпион сумо — но все без толку. » Хилый, бесконфликтный малыш стал объектом насмешек: «Мой мозг точно запаздывал в развитии… В конце концов меня пересадили за отдельную парту, стоящую в сторонке». Дома царила строгость, жизнь скрашивали лишь семейные походы в кино и спортшколы — плавание, фехтование, дзюдо, а затем — рисование, любовь к которому привил педагог-новатор, сделавший отстающего ученика старостой класса. Кумиром для Акиры служил старший брат, работавший комментатором немых лент и покончивший с собой после прихода звукового кино в 27 лет — подобно герою его любимого романа Арцыбашева «У последней черты».
После смерти самого родного человека Куросава зарабатывал рисованием рекламных плакатов и комиксов, пока совершенно случайно — по совету отца — не послал эссе на конкурс помощника режиссера в будущем легендарную Toho Studios, стал правой рукой и учеником Кадзиро Ямамото, вскоре дебютировал как сценарист, монтажер, звукооператор и постановщик. Спустя семь лет, поднаторев в ремесле, а также «раздражительности, упрямстве и пьянстве», Акира снял первый фильм. «Гений дзюдо» 1943 года стал хитом, открыв 32-летнему автору широкие перспективы. Несмотря на войну, нищету и разруху, Куросава становится классиком соцреализма, прославившим самоотверженный труд работниц фабрики военной оптики («Самые красивые»). Затем обвенчал эстетику театра кабуки с самурайским боевиком («Идущие по хвосту тигра») и отдал дань суровой романтике новомодного неореализма («Одно прекрасное воскресенье»).
Счастливую судьбу увенчала случайная встреча с начинающим актером, пришедшим на пробы и забракованным студийным худсоветом. Куросава отстоял неистового юнца, сделал его главной звездой своих лучших картин и обрел летящий режиссерский почерк, абсолютную творческую свободу. «Мир японского кино еще не видел такого таланта, как Мифунэ, — признается Акира-сан. — Прежде всего поражала скорость, с которой он был способен выразить суть образа. Чтобы было понятно, скажу так: если обычному актеру требовалось десять футов пленки, чтобы достичь выразительности, то Мифунэ требовалось всего три. Он двигался так быстро, что исполнял нужное действие за одно движение, тогда как обычному актеру потребовались бы все три.
Куросава поступил иначе — он возродил монументальный стиль, соразмерный энергетике новой звезды: «Мне казалось, что после того, как в кино пришел звук, мы позабыли очарование немого кинематографа, его особенную красоту. Меня не отпускала мысль, что это надо как-то исправить… Вернуться в дозвуковую эру и изучить истоки кинематографа. В частности, я считал, что есть чему поучиться у французского киноавангарда, у его духа. В те времена не существовало синематек, и фильм «Расемон» стал подходящей экспериментальной площадкой для воплощения моих мыслей и идей. Я хотел превратить название рассказа Акутагавы Рюноскэ «В чаще» в символический пейзаж и изобразить с помощью сложной игры света и тени причудливые движения душ людей, копошащихся и дичающих на фоне этого пейзажа… Человек не умеет рассказывать о себе правдиво, не может говорить, не приукрашивая действительность. Первородный грех, неисправимый человеческий нрав и эгоизм людей являются движущими силами сюжета, разворачивая его подобно свитку. »
Стремительная исповедь четырех героев-повествователей, наполняющая ретроспекции описываемого ими преступления легкомысленной атмосферой, покорила мир новыми горизонтами экзистенциально-эссеистической саморефлексии, ставшей доминантой авторского кино шестидесятых — Феллини и Антониони, Годара и Ромера, Хуциева и Тарковского. «Вот я дописал почти до конца что-то вроде автобиографии, но был ли я сам полностью честен, рассказывая о себе? — скромно отмечает Куросава, — Разве я не писал, стараясь избегать неприглядных сторон моей личности и в той или иной степени приукрашивая свои достоинства? Я не мог перестать об этом думать, описывая тот жизненный период, когда создавал «Расемон». И я не чувствую в себе сил дальше продолжать двигать пером».
Описывать путь к новым вершинам творчества в жанре этой интимной и нежной книги было бы самонадеянно, а именно этого старательно избегал автор. Акира-сан показал как «не ведая стыда» цветы его дара прорастали не из житейского сора, а чуткости к знакам судьбы и сердечной признательности людям, дарившим любовь и понимание. Странным образом, самые нелепые и высокие рифмы этой книги обретают созвучия, сравнимые с цитируемыми рассказчиком классическими хокку. Вот, например: «Еще одно младенческое воспоминание — я, сидя у няни на спине, смотрю на пожар где-то далеко впереди. Между нами и пожаром пролегает темная гладь моря. Наш дом находился в Оомори… Меня пугал этот пожар вдалеке, и я плакал. Я и сейчас ужасно не люблю пожары.
Акира куросава что то вроде автобиографии
Акира Куросава. Жабий жир. М: Rosebud Publishing, 2020. Перевод с японского Елизаветы Ванеян и Анны Помеловой. Содержание
Акира Куросава в начале книги признается, что никогда не собирался писать мемуары. Все, что он хотел сказать, выражено в его фильмах. Режиссер взялся за воспоминания только из-за просьб множества людей, которым казалось, что мастер обязан поделиться своим опытом.
В Японии книга вышла в 1984 году — Куросава к этому времени уже был признанным классиком с мировым именем. Его сомнения по поводу собственных воспоминаний (ставшие, по сути, методом их написания) отражены в подзаголовке: «Что-то вроде автобиографии». Учитывая статус автора, можно сказать, что это одна из самых поразительных автобиографий.
«Жабий жир» ошеломляет тем, что в нем нет совершенно ничего ошеломительного (пожалуй, самое яркое — это название). Книга написана предельно простым языком, а ее автор постоянно остается в тени собственного имени. Куросава не мифологизирует себя и свою жизнь, скорее, даже наоборот — его самопрезентация, записанная старомодным телеграфным стилем, чрезвычайно скромна. Вот он пишет о своем детстве.
«От уроков у меня остались только тяжелые воспоминания: я смирно сидел на стуле и следил глазами через стеклянную дверь за тем, как человек, отводивший меня в школу, нервно ходил туда-сюда по коридору. Мне не хочется думать, что я был умственно отсталым, но мой мозг точно запаздывал в развитии. Так как я совершенно не понимал того, о чем рассказывал учитель, то, судя по всему, я развлекался, занимаясь своими делами, так что в конце концов меня пересадили за отдельную парту, стоящую в сторонке, и стали обращаться не так, как со всеми».
Акира Куросава (справа) с братом, 1913 год
Юный Куросава был плаксивым ребенком, над ним часто потешались одноклассники и выдали ему прозвище «Компэто-сан» (Карамелька). Это было особенно обидно, если учесть то, что его отец был заслуженным военным человеком (способным, впрочем, не только на суровость, но и на чуткость). Куросава хотел всем доказать, что он физически силен, занимался плаванием, кэндо (боевое искусство фехтования на бамбуковых мечах) и даже достиг в этом некоторых успехов. Но все же автопортрет художника в щенячестве выдает упорного, но нежного юношу. Во время учебы он сблизился с еще более хрупким и плаксивым мальчиком Кэйноскэ Уэкусой, будущим сценаристом нескольких фильмов Куросавы.
«Товарищи по несчастью, плакса-Уэкуса и плакса-Куросава почувствовали родство душ, сблизились и стали всегда играть вместе. Постепенно я стал для Уэкусы тем, кем был для меня мой старший брат».
«Актер Мусэй Токугава. пристально посмотрел и говорит: „Ты очень похож на своего брата. Только брат как негатив пленки, а ты — позитив”. Я думал, что стал тем, кто я есть, только благодаря брату, поэтому воспринял слова Мусэя-сана в этом смысле. Однако он продолжил, сказав, что внешне мы очень схожи, но у брата на лице словно бы лежала мрачная тень, и в его характере были такие черты, а у меня и характер, и выражение лица — солнечные и жизнерадостные. Однако сам я считаю, что лишь благодаря тому, что у меня был „негатив” — мой брат, смог получиться „позитив” — то есть я».
В кино Куросава попал почти случайно, примерив после учебы самые разные роли — от художника-акварелиста до политического активиста и сотрудника газеты «Пролетарий». Он занимался агитацией, встречался с товарищами на конспиративных квартирах и даже удирал от полицейских, однажды накрывших явку; в общем, вел жизнь почти революционера. Однако его увлеченность марксизмом была одним из этапов поисков себя, и, когда представился шанс поработать на киностудии «P.C.L.», Куросава им воспользовался.
Вот наш герой — ассистент режиссера, второй помощник режиссера, сценарист; вот дебютная картина в качестве режиссера — главки следуют друг за другом и носят названия снятых фильмов. Куросава восстанавливает хронологию событий, не позволяя себе выходить на первый план и выступать в качестве мудреца или мастера.
«Я ненавижу чрезмерные разглагольствования, не переношу людей, которые бесконечно приводят всякие теории, доказывая свою правоту. Был один сценарист, как раз с таким складом ума, и однажды он начал строить силлогизмы, чтобы убедить всех в том, что его сценарий хорош. Меня это взбесило, и я сказал, что какие доказательства ни приводи, скукотища — она и есть скукотища».
Его строгость по отношению к самому себе порой граничит с суровостью. Япония во время Второй мировой войны была жестким милитаристским государством, в котором доминировала националистская риторика. Куросава не щадит себя, признавая, что был скорее коллаборационистом и эскапистом, предпочитавшим не противостоять реальности, а ускользать от нее на студии или изучать керамику. Немногие художники его уровня способны сделать подобные признания.
«Во время войны я никак не сопротивлялся милитаризму. К сожалению, я должен сказать, что на активную борьбу у меня не хватало мужества, и я либо приспосабливался, скрепя сердце, либо бежал от действительности. Мне стыдно, но признать это необходимо. Поэтому мне не пристало с умным видом критиковать военные времена».
Куросава-режиссер раскрывается в своих воспоминаниях прежде всего как Куросава-ученик. О своем учителе Кадзиро Ямамото (или Яма-сане) он пишет с огромной нежностью и безмерной благодарностью. И это не просто трибьют своему мастеру, а живой портрет человека и профессионала. Яма-сан, судя по всему, был действительно удивительным режиссером, поскольку буквально растворился в своих учениках, а не собственном творчестве. Куросава вспоминает, что даже не слишком удачные монтажные склейки ассистентов Ямамото включал в финальные версии фильмов, чтобы затем наглядно им показывать, что именно было сделано не так. Особенно пристальное внимание Яма-сан уделял сценариям и музыке, и это качество его самый знаменитый ученик унаследовал и совершенствовал всю жизнь. Но что особенно важно для Куросавы в личности учителя — знак равенства между человеком и художником. Есть укоренившийся миф о том, что талантливый человек имеет право быть последней сволочью — «Жабий жир» можно считать деконструкцией этого мифа.
«Яма-сан — самый лучший учитель в мире. Думаю, что лучшим подтверждением этого служит тот факт, что работы его подопечных (правда, сам Яма-сан терпеть не мог это слово) абсолютно не похожи на его собственные. Он не только не пытался подавить индивидуальный почерк помощников режиссера, а наоборот, вкладывал все свои силы исключительно в то, чтобы его развить. И ему совсем не была свойственна строгость, обычно столь характерная для учителей: он растил нас в непринужденной обстановке».
Акира Куросава, Френсис Форд Коппола и Джордж Лукас
У «Жабьего жира» совершенно ослепительный финал. Воспоминания заканчиваются фильмом «Расемон», который поднимает вопрос о тотальной субъективности правды и реальности. Дело даже не в том, что у каждого своя правда, а в том, что каждый ее обладатель использует все возможные фильтры, чтобы она выглядела предельно презентабельной. Куросава не хочет быть героем своего фильма, но, взявшись за автобиографию, он вынужден им стать — и поэтому пишет ее максимально просто, дистанцируясь от себя как от рассказчика. В некотором смысле это антиавтобиография, не пытающаяся ни скрыть, ни открыть автора. Куросава, с одной стороны, очень нетипичный японец, а с другой — безусловный транслятор традиционных японских ценностей: «Нас, японцев, научили, что осознавать себя как отдельную личность — это эгоизм, а умалять себя — добродетельно».
В наши дни издать подобную книгу — практически акт героизма. В некоторых местах тексту немного не хватило редакторской усидчивости, но большое внимание уделено подробным и точным комментариям, без которых понять далекий японский контекст невозможно. Но самое ценное заключается в другом. Когда все вокруг (от микроинлфлюэнсеров до мегазвезд) стараются всячески подчеркивать собственную значимость, когда из каждого поста льется единственно возможная правда по поводу нового альбома Монеточки и судеб родины, вдруг появляется автобиография великого Куросавы, полная смирения и ненавязчивости. «Жабий жир» — это почти учение (хотя поучительства в книге нет), пробуждающее что-то основательно подзабытое в нас, постоянно сочиняющих новые формулы успеха.
«Я не какой-то особенный человек. Я не особенно силен. И не особенно-то одарен. Я просто не люблю показывать свою слабость и ненавижу проигрывать, поэтому я всегда стараюсь изо всех сил. Только и всего».
Сервис самопубликаций СамоЛит
10 книг о кино от великих режиссеров
Кино о кино — чрезвычайно популярный жанр в любые времена. Биографические ленты об известных режиссерах и актерах вызывают интерес аудитории со времен Чарли Чаплина, однако не всегда внушают доверие внимательному зрителю. Голливуд известен своим небрежным отношением к историческим фактам, ровно как и уступчивостью в повествовании во имя счастливых концовок. Европейские кинематографисты реже интересуются данной тематикой. Как узнать о том, что происходит в период между командами «Камера, мотор!» и «Стоп. Снято!»? По-видимому, книги всегда дают ответы на вопросы, которые ставят кинематограф в тупик.
Возьмем лучшего режиссера Великобритании и США Альфреда Хичкока. После выхода в российский прокат драмы «Хичкок» с Энтони Хопкинсом мы решили найти информацию о гении «из первых рук». Проверенным источником, рассказывающим о жизни, философии и секретах в работе великого мастера, оказался разговор Хичкока с Франсуа Трюффо, который позднее был перенесен на бумагу и выпущен в твердом переплете. О мемуарах и учебных пособиях по режиссуре Тарковского, Куросавы, Феллини и других великих режиссеров тоже есть что сказать.
«Кинематограф по Хичкоку»
Автор: Франсуа Трюффо
Год выпуска: 1966
«Кинематограф по Хичкоку» — это шедевр в шедевре, поскольку это книга одного гениального режиссера о другом гениальном режиссере. В основу антологии легла 52-часовая беседа Франсуа Трюффо с Альфредом Хичкоком, состоявшаяся в 1962 году. Все произошло в присутствии переводчицы Хелен Скотт. Стоит добавить, что после смерти Хичкока в 1980 году Трюффо вернулся к этой книге и дописал в ней заключительную, шестнадцатую главу и добавил аннотации к фильмам мастера.
«Смутный объект желания» (My Last Sigh)
Автор: Луис Бунюэль
Год выпуска: 1983
«От кино я требую, чтобы оно было свидетелем всего значительного, что происходит в реальной жизни на нашей планете», — пишет в своих мемуарах испанский режиссер, крупнейший представитель сюрреализма в кино Луис Бунюэль. Книга воспоминаний великого кинематографиста посвящена истории его жизни, встречам с Сальвадором Дали, Полем Элюаром, Пабло Пикассо, Чарли Чаплином, Сергеем Эйзенштейном. Ценны личные комментарии Бунюэля к собственному творчеству, его воспоминания о работе над такими киношедеврами, как «Андалузский пес», «Виридиана», «Дневная красавица», «Тристана», «Скромное обаяние буржуазии».
«Что-то вроде автобиографии»
Автор: Акира Куросава
Год: 1983
«Редкая вещь, которую читать — сплошное удовольствие. Нет сомнения в том, что каждый желающий познать философию Куросавы обязан прочитать эту книгу. Также она незаменима для начинающих режиссеров и сценаристов», — такую оценку «Что-то вроде автобиографии» Куросавы дал журнал Variety. Мемуары проливают свет на идею Куросавы о многозначительности сценария. Режиссер подробно рассказывает о составляющих хорошего фильма: изучение литературы, выстраивание кадра, написание сценария, подбор актеров.
«Делать фильм»
Автор: Федерико Феллини
Год выпуска: 1984
Книга носит скучное название пособия для студентов режиссерского факультета ВГИКа, но внутри представлена целая жизнь гениального режиссера, любовь к фильмам которого до сих пор считается признаком хорошего вкуса в кино. В «Делать фильм» есть и автобиографические очерки — о том, почему Феллини не сможет вернуться на малую родину (Римини), профессиональный анализ кинематографа — местами жесткая критика — и откровения в духе классических мемуаров — о сердце, чувствах, любимой женщине.
Sculpting in Time («Запечатленное время»)
Автор: Андрей Тарковский
Год: 1986
Книга Тарковского Sculpting in Time была опубликована в Германии в 1986 году. Через год ее переиздали в Лондоне. Sculpting in Time — это своего рода завещание человека, которого Ингмар Бергман назвал «самым важным режиссером нашего времени». В автобиографии отражается его взгляд на кинематограф, также она дает четкое представление о внутреннем мире Тарковского, что особенно ценно, ведь многие критики неоднократно пытались анализировать «Зеркало», «Иваново детство» или «Сталкера», но сам Тарковский всегда оставался недосягаемым.
«Уроки режиссуры»
Автор: Андрей Тарковский
Год выпуска: 1991
«Уроки режиссуры» — это лекции, прочитанные самим Тарковским на Высших курсах сценаристов и режиссеров Госкино СССР и Союза кинематографистов СССР, записанные режиссером Лопушанским в 1981 году. Материал был одобрен Андреем Тарковским, но увидел свет только после его смерти, в 1990 году. Уникальность текстов очевидна. Для начинающих кинематографистов «Уроки режиссуры» должны быть настольной книгой, одним из главных учебных пособий.
Woody Allen on Woody Allen
Автор: Вуди Аллен
Год: 1995
В России одна из шести книг режиссера вышла под названием «Вуди Аллен. Интервью. Беседы со Стигом Бьоркманом». Поклонников Аллена может увлечь антология «Побочные эффекты», включающая в себя 17 коротких сатирических рассказов, которые были опубликованы в The New York Times, The Kenyon Review, The New Republic в период с 1975 по 1980 гг. Также наиболее приближенное к теме кино повествование можно встретить в «Трех фильмах Вуди Аллена» («Зелиг», «Бродвей Дэнни Роуз», «Пурпурная роза Каира»).
Автор: Роберт Родригес
Год: 1995
Прямолинейно и с долей коронного острого юмора Роберт Родригес раскрывает уникальную стратегию и инновационные техники, которые он использовал при съемках своего второго фильма «Музыкант»(по-испански El Mariachi), принесшего ему мировую известность. Эта книга понравится начинающим режиссерам, которые не могут найти продюсеров для воплощения проекта в жизнь. По Родригесу, креативность, а не деньги — решение любой проблемы. Этот принцип сам режиссер называет «Mariachi-style».
«Как делается кино»
Автор: Сидни Люмет
Год выпуска: 1998
В книге «Как делается кино» Сидни Люмет честно и откровенно рассказывает о том, как поставить фильм.»Первый выбор, который предстоит сделать режиссеру, — это решить, снимать или не снимать. Существует множество причин, по которым мы соглашаемся на ту или иную картину. Я не верю в ожидания «великого» материала, способного породить «шедевр». Важно, чтобы исходный материал касался меня лично — в той или иной степени».
«9 глав о кино и т.д.»
Автор: Андрей Кончаловский
Год: 2012
Книга-обобщение режиссерской практики Андрея Кончаловского, описание мастером его художественного метода. Естественно, с примерами работы над конкретными фильмами, драматическими и оперными спектаклями, а помимо того — и с размышлениями о месте и роли киноискусства (как и искусства вообще) в контексте времени.
Сервис самопубликаций СамоЛит
10 книг о кино от великих режиссеров
Кино о кино — чрезвычайно популярный жанр в любые времена. Биографические ленты об известных режиссерах и актерах вызывают интерес аудитории со времен Чарли Чаплина, однако не всегда внушают доверие внимательному зрителю. Голливуд известен своим небрежным отношением к историческим фактам, ровно как и уступчивостью в повествовании во имя счастливых концовок. Европейские кинематографисты реже интересуются данной тематикой. Как узнать о том, что происходит в период между командами «Камера, мотор!» и «Стоп. Снято!»? По-видимому, книги всегда дают ответы на вопросы, которые ставят кинематограф в тупик.
Возьмем лучшего режиссера Великобритании и США Альфреда Хичкока. После выхода в российский прокат драмы «Хичкок» с Энтони Хопкинсом мы решили найти информацию о гении «из первых рук». Проверенным источником, рассказывающим о жизни, философии и секретах в работе великого мастера, оказался разговор Хичкока с Франсуа Трюффо, который позднее был перенесен на бумагу и выпущен в твердом переплете. О мемуарах и учебных пособиях по режиссуре Тарковского, Куросавы, Феллини и других великих режиссеров тоже есть что сказать.
«Кинематограф по Хичкоку»
Автор: Франсуа Трюффо
Год выпуска: 1966
«Кинематограф по Хичкоку» — это шедевр в шедевре, поскольку это книга одного гениального режиссера о другом гениальном режиссере. В основу антологии легла 52-часовая беседа Франсуа Трюффо с Альфредом Хичкоком, состоявшаяся в 1962 году. Все произошло в присутствии переводчицы Хелен Скотт. Стоит добавить, что после смерти Хичкока в 1980 году Трюффо вернулся к этой книге и дописал в ней заключительную, шестнадцатую главу и добавил аннотации к фильмам мастера.
«Смутный объект желания» (My Last Sigh)
Автор: Луис Бунюэль
Год выпуска: 1983
«От кино я требую, чтобы оно было свидетелем всего значительного, что происходит в реальной жизни на нашей планете», — пишет в своих мемуарах испанский режиссер, крупнейший представитель сюрреализма в кино Луис Бунюэль. Книга воспоминаний великого кинематографиста посвящена истории его жизни, встречам с Сальвадором Дали, Полем Элюаром, Пабло Пикассо, Чарли Чаплином, Сергеем Эйзенштейном. Ценны личные комментарии Бунюэля к собственному творчеству, его воспоминания о работе над такими киношедеврами, как «Андалузский пес», «Виридиана», «Дневная красавица», «Тристана», «Скромное обаяние буржуазии».
«Что-то вроде автобиографии»
Автор: Акира Куросава
Год: 1983
«Редкая вещь, которую читать — сплошное удовольствие. Нет сомнения в том, что каждый желающий познать философию Куросавы обязан прочитать эту книгу. Также она незаменима для начинающих режиссеров и сценаристов», — такую оценку «Что-то вроде автобиографии» Куросавы дал журнал Variety. Мемуары проливают свет на идею Куросавы о многозначительности сценария. Режиссер подробно рассказывает о составляющих хорошего фильма: изучение литературы, выстраивание кадра, написание сценария, подбор актеров.
«Делать фильм»
Автор: Федерико Феллини
Год выпуска: 1984
Книга носит скучное название пособия для студентов режиссерского факультета ВГИКа, но внутри представлена целая жизнь гениального режиссера, любовь к фильмам которого до сих пор считается признаком хорошего вкуса в кино. В «Делать фильм» есть и автобиографические очерки — о том, почему Феллини не сможет вернуться на малую родину (Римини), профессиональный анализ кинематографа — местами жесткая критика — и откровения в духе классических мемуаров — о сердце, чувствах, любимой женщине.
Sculpting in Time («Запечатленное время»)
Автор: Андрей Тарковский
Год: 1986
Книга Тарковского Sculpting in Time была опубликована в Германии в 1986 году. Через год ее переиздали в Лондоне. Sculpting in Time — это своего рода завещание человека, которого Ингмар Бергман назвал «самым важным режиссером нашего времени». В автобиографии отражается его взгляд на кинематограф, также она дает четкое представление о внутреннем мире Тарковского, что особенно ценно, ведь многие критики неоднократно пытались анализировать «Зеркало», «Иваново детство» или «Сталкера», но сам Тарковский всегда оставался недосягаемым.
«Уроки режиссуры»
Автор: Андрей Тарковский
Год выпуска: 1991
«Уроки режиссуры» — это лекции, прочитанные самим Тарковским на Высших курсах сценаристов и режиссеров Госкино СССР и Союза кинематографистов СССР, записанные режиссером Лопушанским в 1981 году. Материал был одобрен Андреем Тарковским, но увидел свет только после его смерти, в 1990 году. Уникальность текстов очевидна. Для начинающих кинематографистов «Уроки режиссуры» должны быть настольной книгой, одним из главных учебных пособий.
Woody Allen on Woody Allen
Автор: Вуди Аллен
Год: 1995
В России одна из шести книг режиссера вышла под названием «Вуди Аллен. Интервью. Беседы со Стигом Бьоркманом». Поклонников Аллена может увлечь антология «Побочные эффекты», включающая в себя 17 коротких сатирических рассказов, которые были опубликованы в The New York Times, The Kenyon Review, The New Republic в период с 1975 по 1980 гг. Также наиболее приближенное к теме кино повествование можно встретить в «Трех фильмах Вуди Аллена» («Зелиг», «Бродвей Дэнни Роуз», «Пурпурная роза Каира»).
Автор: Роберт Родригес
Год: 1995
Прямолинейно и с долей коронного острого юмора Роберт Родригес раскрывает уникальную стратегию и инновационные техники, которые он использовал при съемках своего второго фильма «Музыкант»(по-испански El Mariachi), принесшего ему мировую известность. Эта книга понравится начинающим режиссерам, которые не могут найти продюсеров для воплощения проекта в жизнь. По Родригесу, креативность, а не деньги — решение любой проблемы. Этот принцип сам режиссер называет «Mariachi-style».
«Как делается кино»
Автор: Сидни Люмет
Год выпуска: 1998
В книге «Как делается кино» Сидни Люмет честно и откровенно рассказывает о том, как поставить фильм.»Первый выбор, который предстоит сделать режиссеру, — это решить, снимать или не снимать. Существует множество причин, по которым мы соглашаемся на ту или иную картину. Я не верю в ожидания «великого» материала, способного породить «шедевр». Важно, чтобы исходный материал касался меня лично — в той или иной степени».
«9 глав о кино и т.д.»
Автор: Андрей Кончаловский
Год: 2012
Книга-обобщение режиссерской практики Андрея Кончаловского, описание мастером его художественного метода. Естественно, с примерами работы над конкретными фильмами, драматическими и оперными спектаклями, а помимо того — и с размышлениями о месте и роли киноискусства (как и искусства вообще) в контексте времени.