читать книгу код лихорадки
Код лихорадки (Джеймс Дэшнер)
Как рождаются фантасты? Да так же, как и обычные люди. Пишут потихоньку рассказы в тетрадки, потом забрасывают это детское хобби и получают вполне обычную рабочую специальность. Так и Джеймс Дэшнер сначала получил образование в бухгалтерском деле, а потом стал самым настоящим писателем!
Читать бесплатно Код лихорадки
Скорей всего вы попали сюда, после просмотра заключительного фильма из трилогии Бегущий в лабиринте. История о умирающей человеческой цивилизации, история о группе подростков отчаянно сражающихся за жизнь с могущественной организацией ПОРОК и чумой будущего мира. Мы немного расскажем о книге Код Лихорадки Джеймса Дэшнера, которую вы можете читать на нашем сайте бесплатно.
Скачать бесплатно Код лихорадки
Мир, которым мы его привыкли видеть уничтожен. Зелено-голубая планета в миг превратилась в филиал ада. Больше нет зеленых лесов и океанов… Весь мир превратился в огромную выжженную пустыню, где сохранились лишь ошметки человеческой цивилизации. Мир погрузился в пучину насилия, жесткости и ужасной чумы, которая поражает мозг человека, делая его агрессивным. Лекарства нет, спасения нет, есть только несколько детей, у которых проявился иммунитет. Для того, чтобы найти лекарство люди готовы идти на самые страшные преступления и решения. Какие? Скачайте книгу Бегущий в лабиринте: Код Лихорадки в формате fb2 или txt.
Аннотация
Затем пришел ПОРОК, пытаясь найти решение. Вскоре, они отыскали идеально подходящего мальчика. Имя мальчика — Томас. Томас, который построил лабиринт. Теперь появляются секреты. Теперь появляется ложь. Появляется преданность, подобной которой история ещё не знала.
Это история о мальчике, Томасе, который построил лабиринт. И только он сможет разрушить его. Все маски будут сорваны.
Что до этого мы знаем о вселенной Бегущего в лабиринте. Напомним, что Код Лихорадки — это приквел, предыстория к основной трилогии, она рассказывает о причинах и решениях, которые повлияли на главных героев.
Бегущий в лабиринте (первая книга и фильм)
Молодой парень попадает в темный лифт, который поднимает его в странное место. Лабиринт — огромная конструкция, вечно меняющихся стен, которые каждый день изменяют свою конфигурацию. Внутренний круг безопасности запирается на ночь и не дает пробраться в него монстрам. Здесь живут несколько десятков юношей разных возрастов. Они не помнят ничего. Не знаю, как сюда попали. Только имена. Томас… Его зовут Томас.
Спустя несколько недель Томас осваивается, находит друзей и узнает ближе Лабиринт, становится бегуном и начинает составлять карту, которая может помочь найти выход из этой смертельной головоломки. Однажды лифт привозит нового жителя… И это девушка… Единственная девушка в Лабиринте.
Впрочем о жизни единственной девушки в окружении толпы подростков подумать не дают. В тот же вечер ворота безопасности отказываются закрываться и монстры нападают на подростков. Единственным шансом выживания становится отчаянный рейд к предполагаемому выходу…
Потеря десятки своих товарищей, Томас и компания пробираются к выходу и находят лабораторию, которая управляет Лабиринтом. Здесь они сталкиваются с ПОРОКОМ и таинственными людьми, которые атакую Лабиринт снаружи и вывозят детей из этого искусственного ада.
Испытание огнём (сквозь топку алт. название)
Впрочем выбравшись из Лабиринта, группе Томаса и другими подростками из других экспериментов ПОРОКА, становится другая задача — сбежать из под опеки этой живодерской лаборатории сквозь остатки огромного мегаполиса… Здесь жуткая жара, днем практически все выгорает, большая часть города скрыта песчаными барханами, а город населен людьми, разной степени сумасшествия. От обычных бандитов и наркоманов, до биологически развитых зомби. Сквозь эту топку нужно пройти и остаться живым… И желательно сохранить нескольких друзей.
Лекарство от смерти
Пройдя Лабиринт и Топку, выжившие ребята отправляются в Денвер — один из нескольких остатков человеческой цивилизации. Здесь они пытаются разобраться со всеми вопросами, которые ставит перед ними ПОРОК.
На самом деле… Есть твердое убеждение, что автор не смог справиться с концовкой трилогии и не смог свести концы с концами. Поэтому пришлось писать уже две книги-предыстории. Развлекайтесь!
Избранные отзывы
Я честно читала все книги. Но настолько классной истории с настолько слитой концовкой я еще не видела. Куча вопросов. Куча оставшихся линий. Оборвать все на сладком полуслове, которые оставляют послевкусие — не про последнюю часть Бегущего в Лабиринте. А вот Код лихорадки многое подводит к финалу, многое объясняет.
Достоинства: сводит историю в целостную картину
Недостатки: интересно только фанатам
Читать книгу код лихорадки
Посвящается фанатам серии «Бегущий в Лабиринте».
Вы безбашенные и неуемные, и я вас люблю.
В тот день, когда убили его родителей, шел снег.
Несчастный случай — так потом сказали. Но мальчик был там и знал, что это неправда.
Началось все со снега — будто серое небо послало холодящее душу знамение.
Как же они тогда удивились! В городе уже давно лютовал удушающий зной. Месяц за месяцем, год за годом — в бесконечной череде дней были лишь жара, голод и боль. Семья мальчика выжила. Утро дарило надежду, но потом наступал день, и все повторялось: поиски еды, стычки между выжившими, леденящие душу звуки. Долгие жаркие дни сменялись безмолвными вечерами, когда можно было сидеть и смотреть, как мир медленно растворяется в темноте. Вот только никто не знал, наступит ли завтра.
Иногда к ним забредали шизы — тем-то было все равно, что день, что ночь. О них никогда не говорили ни папа, ни мама, ни он сам — ведь есть же поверье: «помяни черта, он и появится». Только Лиззи — вдвое младше и в столько же раз храбрее брата — не боялась поверий.
Мальчику полагается быть смелым; это он должен успокаивать сестренку: не бойся, Лиззи, подвал на замке, света нет. Плохие люди нас не найдут. Но слова не шли. Тогда он просто обнимал ее, как обнимают любимого плюшевого мишку, а она похлопывала его по спине. От нежности сжималось сердце. Он клялся себе, что никогда не позволит шизам ее обидеть, и жаждал вновь ощутить прикосновение маленькой ладошки.
Часто они так и засыпали в дальнем углу подвала, на старом матрасе, который отец сволок вниз по лестнице. Мать еще укрывала их одеялом, будто назло жаре и Вспышке, которая разрушила их жизнь.
Но в то утро их ждало нечто удивительное.
— Дети! — раздался мамин голос.
Мальчику снился футбол: мяч катился по зеленой траве прямехонько в пустые ворота безлюдного стадиона.
Мама стояла у единственного в подвале окошка. Доска, которую отец каждый вечер прибивал к окну, лежала в стороне. На мамино лицо ложился мягкий сероватый свет, а глаза восхищенно сияли. Она уже очень давно так не улыбалась.
— Мама, что? — пробормотал мальчик, вставая.
Лиззи протерла глазки, зевнула, потом побрела вслед за ним.
Ему помнилось: вот он под оглушительный храп отца подходит к окну и смотрит на пустую улицу, щурясь от дневного света. Небо затянуто облаками, что само по себе огромная редкость. Однако что это? Из серой вышины летят снежинки. Они кружатся, будто в танце: вспархивают, вопреки закону притяжения, и вновь опускаются.
— Какого черта! — пробормотал он, потому что отец часто так говорил.
— Мамочка, почему снег? — спросила Лиззи. Полусонные глазки сияли таким восторгом, что сердце защемило. Он мягко потянул ее за косичку — все-таки насколько же с Лиззи веселей.
— Из-за вспышек, — начала мама, — погода в мире перепуталась. Вот и снег. Красиво, правда?
Лиззи радостно вздохнула.
Кто знает, доведется ли еще увидеть такое. Снежинки вихрились, падали и таяли, едва коснувшись земли. Стекло усеяли капли.
Они стояли и смотрели на картину за окном, когда по стеклу скользнула чья-то тень. Рассмотреть, кто это, мальчик не успел — в дверь наверху требовательно постучали. Стук еще не стих, а отец уже вскочил на ноги.
— Кто там? — хрипло спросил он.
— Не разглядела. — Радость на мамином лице сменилась привычной тревогой. — Открыть?
— Нет, — бросил отец. — Подождем, может, уйдут.
— А вдруг дверь выломают? — прошептала мама. — Подумают, что дом заброшен, будут еду искать. Я бы и сама так сделала.
Отец смотрел на нее, лихорадочно соображая.
Бум-бум-бум! — Удары сотрясли весь дом — наверное, непрошеные гости нашли, чем взломать дверь.
— Жди здесь, с детьми, — тихонько проговорил отец.
Мама начала было возражать, но осеклась — сын и дочь важнее. Она притянула их к себе. От маминого тепла стало спокойней. Отец тихонько поднялся по лестнице и пошел к двери. Пол наверху заскрипел. Стало тихо.
В воздухе повисло тяжелое, тревожное ожидание. Лиззи схватилась за руку брата. На этот раз слова нашлись, хотя сам он в них не верил.
— Не бойся, — зашептал мальчик, — наверное, еду ищут. Папа поделится с ними, и они уйдут. Вот увидишь. — Он отчаянно сжал пальчики сестренки.
И тут в тишину ворвались громкие звуки.
Грохот распахнутой двери.
Удар и хлопок, сотрясший доски над головой.
Тяжелые страшные шаги.
В подвал спустились двое, нет, трое: мужчины и женщина. Непривычно хорошо одетые. Лица ни добрые, ни злые, просто серьезные.
— Вы не отвечали на уведомления, — произнес один из вошедших, оглядывая подвал. — Простите, мы должны забрать девочку. Элизабет. Мне жаль.
Мир, и так полный недетских бед и горестей, рухнул окончательно. Будто разрезая внезапно сгустившийся воздух, незнакомцы приблизились, сгребли Лиззи за майку, толкнули маму — та, с душераздирающим криком цеплялась за малышку. Мальчик рванулся вперед, заколотил одного из незнакомцев по спине — будто комар нападает на слона.
У Лиззи был такой взгляд. В груди разом ухнуло что-то тяжелое и холодное, осыпаясь, раня осколками изнутри. Невыносимая боль. С диким воплем маленький защитник снова бросился на обидчиков, молотя по спине то одного, то другого.
— Довольно! — крикнула женщина и стремительно взмахнула рукой — щеку мальчика обожгла хлесткая пощечина. Незнакомец ударил маму по голове, она осела на пол.
И тут словно прогремел гром, где-то близко и повсюду. В ушах зазвенело. Мальчик, отлетев к стене, увидел весь ужас сразу.
Один из мужчин ранен в ногу.
Отец в дверях, с ружьем в руке.
Еще два выстрела отца. Оба мимо — пули гулко ударили в бетонные стены.
Мама, из последних сил вцепившаяся женщине в плечо.
А потом та оттолкнула ее локтем, выстрелила, крутанулась на месте, снова выстрелила, еще раз и еще. Воздух застыл, крики и шум казались далекими-далекими, время замерло. Только где-то под ногами разверзалась пустота — мальчик смотрел на упавших родителей. Время шло, но никто не шевелился. Мама и папа не шевелились.
— Черт, теперь обоих придется забрать, — сказал один из чужаков, глядя на осиротевших детей. — Ладно, тоже пригодится, контрольным будет. — Он ткнул пальцем в сторону мальчика, равнодушно, будто консервную банку на полке выбрал. Тот бросился к сестренке, обнял ее. И незнакомцы увели их с собой.
Дата: 221.11.28 Время: 9.23
Стивен, Стивен, Стивен. Меня зовут Стивен, — твердил он себе уже два дня, с тех пор, как его забрали у матери. В памяти осталась каждая секунда расставания, каждая слезинка на мамином лице, каждое слово и прикосновение. Маленький, он уже понимал: так лучше. Отец превратился в невменяемое существо, злобное, дурно пахнущее и опасное. Будет невыносимо, если с мамой случится то же самое.
Боль разлуки поглотила Стивена, затягивала все глубже и глубже, как холодная океанская пучина. Он лежал на кровати в крохотной комнате, свернувшись калачиком и крепко зажмурившись, будто от этого быстрее уснешь. С тех пор, как его забрали у мамы, он не спал, а лишь ненадолго забывался и каждый раз видел темное небо и ревущих чудовищ. Нет, он не даст себе снова погрузиться в кошмар.
Стивен, Стивен, Стивен. Меня зовут Стивен.
От прежней жизни у него остались только воспоминания и имя. Но если первое отнять нельзя, то второе — пытались. Вот уже два дня его заставляли принять новое имя — Томас, — а он отчаянно цеплялся за шесть букв, которые выбрали для него родители. Когда люди в белых халатах называли его Томасом, он делал вид, что обращаются не к нему, хоть это и трудно, когда в комнате всего двое.
Стивену еще и пяти не исполнилось, но он уже столько черноты и боли в жизни видел. А потом его взяли к себе эти люди. Они обращались с ним все суровее и суровее — очевидно, показывали, что дальше будет только хуже.
Дверь загудела и открылась. В комнату вошел незнакомец в зеленом комбинезоне, похожем на несуразную пижаму. Вид у него был глупый, однако Стивен ему этого не сказал, хоть и очень хотелось — за два дня он понял, что с этими людьми лучше не шутить. Наверное, терпение у них иссякло.
— Томас, пойдем, — велели ему.
Стивен, Стивен, Стивен. Меня зовут Стивен.
Он не шевельнулся. И глаза не открыл — может, незнакомец не заметил, что сначала Стивен лежал с открытыми глазами. Люди каждый раз приходили разные. Обращались они к нему не сердито и не ласково — просто безучастно, как будто думали о чем-то о своем, а уж точно не о маленьком одиноком мальчике.
Мужчина повторил, теперь уже нетерпеливо:
— Томас, вставай. Некогда мне с тобой играть. Нас гонят вовсю, чтобы к сроку успеть, а ты чуть ли не последний, кто на новое имя не отзывается. Может, хватит? Ну какая тебе разница? Мы тебя из такого ада вытащили!
Стивен притворялся, что спит, но получалось не очень. Наконец, он перестал притворяться и сердито посмотрел прямо в глаза незнакомцу.
Читать книгу код лихорадки
Левитт привел Томаса и Терезу к лифту, и они спустились в подвальный этаж, где Томас прежде не был. Длинный коридор в какой-то совершенно другой части комплекса вновь упирался в лифты. Всю дорогу Томас и Тереза молчали, только обменивались вопросительными взглядами. Но когда доктор нажал в лифте кнопку со стрелкой «вниз», Томас не выдержал.
— А что за чудо вы нам покажете? — спросил он.
— Ну уж нет, — ответил Левитт, — не буду я вам сюрприз портить. Не уполномочен, так сказать. — Он громко хохотнул. — Там всякие важные лица будут, вот они вам и расскажут о… проекте. Я сам в этих… работах не участвую, только консультирую. — Похоже, у него не было особого желания говорить на эту тему.
Дальше объясняться ему не пришлось — приехавший лифт звякнул и открылся. У Томаса перехватило дыхание: в лифте стояли советник Андерсон, доктор Пейдж, а еще незнакомые мужчина и женщина в форме.
— Передаю их вам, — сказал Левитт и, не дожидаясь ответа, повернулся и пошел обратно по коридору.
Доктор Пейдж придержала дверь лифта.
— Томас, Тереза, заходите. Наконец-то вы все увидите. — Она пожала руку сначала Томасу, потом Терезе. — Мы так долго ждали, когда мозгоправы разрешат. И вот этот день настал.
— А куда мы сейчас? — спросила Тереза. — И зачем столько таинственности?
Доктор Пейдж нажала кнопку. Лифт мерно загудел, но поехал почему-то не вверх, а вниз. Как такое может быть? Куда уж ниже? Они и так в подвале. Томас ощутил укол страха.
— Беспокоиться не о чем, — улыбнулся ему советник Андерсон. — Мы решили, что лучше будет не рассказать, а показать вам, что мы задумали. В общем, скоро сами все увидите.
— А почему нам? — спросила Тереза. — Тут же много детей, их слышно где-то в коридорах. И почему мы отдельно от них живем? Им вы тоже это чудо покажете?
Незнакомая женщина выступила чуть вперед. Невысокого роста, темные волосы, светлая кожа.
— Давайте сначала познакомимся. Меня зовут Кэйти Маквой, я — помощник вице-президента и курирую этот проект. А это… — она указала на сурового небритого мужчину со смуглой кожей и седыми волосами, — Хулио Рамирес, нынешний начальник охраны.
Улыбаясь и пожимая руки мисс Маквой и Рамиресу, Томас размышлял над словом «нынешний». Звучит странно — будто на этой должности не задерживаются.
Мисс Маквой продолжала:
— Теперь что касается ваших вопросов. Вы — в числе тех, кто показывает лучшие результаты на занятиях и во время прохождения тестов. В сложившихся условиях мы вынуждены быть прагматичными, а ваш ум и таланты представляют для нас ценность. Так что вас ждет награда: вы первыми из субъектов все увидите.
— Совершенно верно, — улыбнулся Андерсон. — Слово «награда» очень даже уместно. Вы и еще несколько учащихся добились поразительных успехов, а значит, прекрасно справитесь с задачей, которую нам предстоит решать в ближайшие два года. Приехали…
Лифт остановился — наверное, где-то у центра Земли. От долгой поездки и от всего услышанного Томасу стало еще больше не по себе. В числе кого это они с Терезой? Из всех грядущих перемен Томаса больше всего радовало, что его наконец пустят к другим детям. Одиночество уже становилось невыносимым. Вот только слишком хорошо это, чтобы быть правдой. Поверить или лучше не надо?
Двери лифта открылись, все вышли. Тереза махнула задумавшемуся Томасу, словно боялась, что если он сейчас же не выйдет, сюрприз отменят. Нет уж — Томас вышел из лифта и оказался в каком-то помещении размером со спортзал. Вдоль стен тянулись трубы с синей подсветкой. Везде какие-то неподключенные кабели, бесчисленные коробки, строительные материалы. В одном конце комнаты что-то вроде рабочего места с пультом управления и мониторами, испускающими мягкий электрический свет.
— Отсюда будут управлять тем, что мы называем испытаниями в Лабиринте, — пояснил Андерсон. — Можно сказать, что тут сосредоточен целый научно-исследовательский институт. Центр управления мы обустроим за два месяца, а за два-три, может, четыре года завершим строительство самих Лабиринтов.
Советник с гордостью оглядел зал, потом взгляд его вернулся к Томасу и Терезе и замер, будто Андерсон увидел то, чего не ожидал увидеть. Наверное, слишком растерянный вид Томаса?
Тереза спросила то, что у обоих вертелось на языке:
— Испытания в Лабиринте?
Советник открыл рот, но ничего не сказал. Ему на помощь пришла мисс Маквой.
— Наш уважаемый советник немного увлекся, — сказала она с преувеличенно ласковой улыбкой. — Видите ту дверь? За ней лестница на смотровую площадку. Сначала мы покажем вам, что там, а потом все объясним. Ну как, готовы?
Томас был не то что готов, а просто умирал от любопытства. Он кивнул в тот же самый момент, когда Тереза ответила:
Все вместе они прошли к двери, на которую только что показывала Маквой. Рамирес шел последним, постоянно оглядываясь, будто ожидал, что на них сейчас нападут. Они миновали длинную стену с зарядными станциями, установленными на таком расстоянии друг от друга, что между ними и автомобиль поместился бы.
— А это для чего? — спросил Томас, когда они прошли уже половину зала.
Маквой начала было отвечать, но советник ее прервал:
— Давайте не будем забегать вперед. — Он бросил на Маквой такой взгляд, значения которого Томас не понял. — Кое-что еще нуждается в доработке.
Размышлять над его словами Томас не стал, и так волнений хватало. Он обдумает обрушившуюся на него гору информации потом, когда ляжет спать.
Вслед за Андерсоном Томас вышел на лестницу. Они поднялись на высоту четырех этажей и все вместе втиснулись на маленькую площадку перед огромной бронированной дверью. Маквой ввела какие-то цифры на панели сбоку. Послышалось громкое шипение, и дверь с глухим лязгом отъехала в сторону. Андерсон и Маквой раздвинули ее до конца и пропустили Томаса и Терезу вперед.
Томас, конечно, ожидал чего-то совершенно необычайного, однако от увиденного просто сердце замерло. В открытую дверь устремился поток свежего воздуха. Томаса охватило холодом. Он стоял на обдуваемой ветром площадке, а перед ним простиралась пещера, такая огромная, что просто в голове не укладывалось. Ее вырыли специально — на каменном потолке были укреплены огромные прожекторы, ярким светом заливавшие все вокруг. Внушительное зрелище. Но еще внушительнее смотрелись огромные металлические конструкции, поддерживающие стены и потолок. Удивительно, как эти балки и перекладины установили на такой огромной высоте — их верхушки сверкали в свете огромных прожекторов. И ведь все это построено под землей.
Пещера простиралась вперед на несколько миль, а высотой была с небоскреб. На полу высились штабели досок, металлических балок, груды камней. Где-то далеко впереди виднелась огромная недостроенная стена — ее стальной каркас доходил почти до потолка.
Томас выдохнул — он и не заметил, что все это время задерживал дыхание. Тереза тоже смотрела на все широко раскрытыми глазами, полными восхищения.
— Не сомневаюсь, что у вас очень много вопросов, — сказала Маквой. — И мы на них ответим, постепенно. Для вас наступают новые времена. Вы узнаете еще больше и будете очень много работать.
Читать книгу код лихорадки
— Информационно-статистический Комитет по Разрушениям.
Учитель довольно улыбнулся.
— Очень хорошо. Идем дальше. — Он написал на доске буквы КНП. — КаЭнПэ, Комитет по Наведению Порядка — преемник ИСКРы. Как только получили сведения по странам и созвали представителей, специалисты смогли приступить к ликвидации последствий катастрофы, вызванной солнечными вспышками. Комитет занимался сбором информации об ущербе и пострадавших, а Коалиция приступила к ликвидации последствий. Ты меня слушаешь?
Томас вздрогнул и выпрямился — наверное, задремал на секунду.
— Извините. — Он протер глаза. — Извините. ИСКРА, КНП, я понял.
— Слушай, сынок. — Мистер Глэнвилль подошел ближе. — Не сомневаюсь, что есть предметы куда интереснее. Естествознание, математика, физкультура. — Он склонился над Томасом и посмотрел ему в глаза. — Но свою историю знать важно. Зачем мы здесь? Что нам делать? Как узнать, куда идти, если не знаешь, откуда пришел?
— Я понял, сэр, — покорно ответил Томас.
Мистер Глэнвилль выпрямился, все так же глядя Томасу в лицо — вдруг тот придуряется.
— Хорошо, если понял. Надо знать свое прошлое. Итак, Коалиция — обширная тема для изучения. — Он вернулся к доске.
Томас ущипнул себя посильнее, чтобы опять не уснуть.
Томас посмотрел на мисс Дентон. Смуглая, короткие волосы. Красивая. И глаза добрые. Пожалуй, самая умная из всех, кто встречался Томасу — на уроках по критическому мышлению не было легких задач.
— Не надо, я вроде запомнил.
— Тогда давай сам. И не забывай, что…
Не дослушав, он повторил то, что она говорила уже тысячу раз и что казалось ему полной бессмыслицей: «К решению надо приступать только после того, как досконально изучишь задачу, иначе решение станет новой задачей».
— Ай да молодец! — усмехнулась мисс Дентон. — Теперь повтори условие. И представляй все, что говоришь.
— На перроне пассажир, потерявший билет. Кроме него там еще сто двадцать шесть человек. На станции девять путей, пять идут на юг, четыре — на север. За сорок пять минут прибудут и отправятся двадцать четыре поезда. На перроне станет на восемьдесят пять человек больше. В каждый новый поезд сядут от семи до двадцати двух человек. А с каждого прибывшего сойдут от десяти до восемнадцати человек…
И так целых пять минут, все больше и больше цифр. Дурацкая задача. Попробуй запомни, а не то что реши.
— … сколько пассажиров останется на перроне? — заключил он.
— Очень хорошо, — похвалила мисс Дентон. — Условие ты наконец запомнил, а это уже полдела. Теперь решай.
Томас закрыл глаза и принялся за вычисления. На уроках мисс Дентон не разрешалось делать записей или пользоваться счетными устройствами. Та еще тренировочка для ума, но ему даже нравилось.
Томас передохнул и попытался еще раз.
Его передернуло от досады.
Он пытался снова и снова, пока наконец не понял, что правильный ответ — не число.
— Мы не знаем, сел ли тот человек в поезд. И про остальных не знаем.
Мисс Дентон улыбнулась.
Дата: 223.12.25 Время: 10.00
Минуло два года с тех пор, как у Томаса отобрали имя. Дни были заполнены тестами и уроками — математика, естествознание, химия, критическое мышление, — и такими задачками на сообразительность и выносливость, о существовании которых он даже не подозревал. С ним работали самые разные учителя и ученые, а вот Рэндалла он больше не видел и ничего о нем не слышал. Куда тот делся? Сделал дело и ушел? Или заболел — заразился Вспышкой? А может, просто с Томасом больше не работал — стыдно было, что мучил ребенка, который и до школы-то не дорос? И ладно, пусть бы Рэндалл вообще никогда больше не появлялся — Томас до сих пор внутренне паниковал, завидев в коридоре кого-нибудь в зеленом комбинезоне.
Два года. Два года тестов и обследований. Постоянное наблюдение, уроки, еще раз уроки и головоломки. Очень много головоломок. А информации никакой.
Может, сейчас наконец что-то объяснят.
Томас проснулся бодрым и отдохнувшим. Вскоре после того, как он оделся и позавтракал, привычный распорядок дня нарушило появление незнакомой женщины. Сказали, будет «очень важная встреча». С кем, Томас спрашивать не стал. Ему было уже почти семь — достаточно, чтобы не всегда соглашаться со взрослыми. А еще за два года он понял, что ему так ни разу ничего и не объяснили. Выходит, узнать то, о чем не говорят, можно, если набраться терпения и внимательно ко всему приглядываться и прислушиваться.
Томас так долго жил в помещении, что почти забыл, что там, снаружи. Его мир состоял из белых стен, картин в коридорах, экранов с кучей цифр в лабораториях, флуоресцентных ламп, светло-серого постельного белья, белого кафеля в спальной и ванной. И все два года вокруг только взрослые и никаких, даже коротких, даже случайных разговоров с другими детьми.
А они в здании были. Время от времени он мельком видел девочку из соседней комнаты — они встречались взглядами, когда закрывалась ее или его дверь. Табличка с цифрами и буквой стала чем-то вроде ее имени, Тереза. Ему ужасно хотелось поговорить с этой девочкой.
Жизнь была неизмеримо скучна, а редкие свободные минуты заполняли старые фильмы и книги. Книг было много. Читать ему дозволялось без ограничений. Наверное, только благодаря огромной библиотеке он не сошел с ума. Уже больше месяца Томас с удовольствием читал Марио ди Санца, смакуя каждую страницу классических трудов, где описывалась жизнь, которую он уже с трудом понимал, но любил представлять.
— Сюда. — Женщина завела его в маленькую приемную, где у дверей кабинета стояли два вооруженных человека. — Советник Андерсон сейчас выйдет, — добавила она монотонным, как у робота, голосом и ушла, оставив Томаса разглядывать охранников.
Черная униформа, из-под которой выпирают бронежилеты, огромных размеров пушки. От всех охранников, которых Томас прежде видел, этих отличала большая надпись на груди. ПОРОК.
— Что это означает? — спросил он, указывая на странный логотип.
Ответом ему была едва заметная улыбка, а потом все тот же холодный взгляд. Два холодных взгляда. После долгого общения со взрослыми Томас осмелел и не боялся говорить, что думает, но по виду этих двоих было совершенно ясно, что к беседе они не расположены. Делать нечего — оставалось сесть на стул и ждать.
ПОРОК. Кто станет ходить с таким словом на форме?
Из раздумий Томаса вывел звук открывающейся позади двери. В дверном проеме стоял человек среднего возраста с черными, тронутыми сединой волосами и темными-претемными кругами под карими глазами.
— Ты, должно быть, Томас, — сказал незнакомец, безуспешно пытаясь придать своему голосу веселость. — Меня зовут Кевин Андерсон. Я — советник в этой замечательной организации. — Он улыбнулся, но взгляд его при этом не посветлел.
Томас встал, ощущая неловкость.
— Э-э, здравствуйте. — Что еще сказать, он не знал. В целом с ним обращались хорошо эти два года, однако его до сих пор преследовали воспоминания о Рэндалле, а в душе угнездилось одиночество. Он не знал, ни зачем он здесь, ни что от него нужно этому человеку.
— Проходи. — Советник отшагнул в сторону и повел перед собой рукой, будто сдергивая покрывало с таинственного приза. — Садись. Нам о многом нужно поговорить.
Томас вошел в кабинет, опустив голову — какая-то часть его боялась, что ему сейчас сделают больно. Он сел на ближайший стул и лишь потом осмотрелся. Большой стол, с виду деревянный, хотя вряд ли, фоторамки, повернутые изображениями в сторону. Жаль, что нельзя хотя бы одним глазком увидеть, из чего раньше состояла жизнь Андерсона. В остальном кабинет был пуст, если не считать каких-то приборов, нескольких стульев и встроенного в стол компьютера.
Советник стремительным шагом вошел в кабинет и сел напротив Томаса. Что-то набрал на сенсорной панели, потом с довольным видом откинулся на спинку стула и задумчиво оперся подбородком о кончики пальцев. Оба молчали. Советник изучающе глядел на Томаса, которому и без того было не по себе.
— Знаешь, какой сегодня день? — наконец спросил Андерсон.
Томас все утро гнал от себя мысли о Рождестве, отчего картинки из прошлой жизни только ярче всплывали в памяти, наполняя душу такой тоской, что становилось больно дышать.
— Праздники, — ответил Томас, надеясь, что советник не заметит, как ему грустно. На мгновение даже показалось, что он чувствует в воздухе запах хвои, а во рту — терпкий вкус сидра.
— Верно, — согласился советник, складывая руки на груди так, будто несказанно горд получить именно такой ответ. — Сегодня — главный праздник. Рождество все отмечают, неважно, верит человек в бога или нет. Кто вообще задумывался о религии в последние десять лет? Разве только те, кто верит в апокалипсис.
Он вновь замолчал, уставившись куда-то в пустоту. Томас не понимал, зачем советник завел этот разговор. Просто чтобы расстроить сидящего перед ним ребенка?