Что потеряла россия в крымской войне 1853 1856
Крымская война: что на самом деле потеряла Россия?
Крымская война 1853-1856 годов окончилась для России подписанием невыгодного Парижского мирного договора и легла мрачным пятном на историю отечества. Мировые державы того времени разнесли эту новость как блистательную победу над Россией. Впрочем, не все историки, как современные, так и современники, согласны с этой оценкой. Попробуем разобраться в этом вопросе, взглянув на него в целом, не только в военном аспекте, но и в политическом, геополитическом.
Несостоявшаяся мировая война
Крымская война потенциально могла стать мировой, учитывая возможности, размеры и количество держав-участниц. И хотя этого не произошло, такая возможность сохранялась до самого конца и висела в качестве ключевой угрозы, как домоклов меч над Российской империей.
Коалицию против России организовали Англия, Франция, Турция и Сардиния, кроме того, к союзу в любой момент готовы были подключиться Австрия и Пруссия. Исходя из этого, надо представлять протяженность потенциального фронта и понимать, что враги могли ударить практически где угодно. Так, согласно одному из планов авторства британского лорда Пальмерстона, удары необходимо было наносить по всем возможным направлениям, что должно было привести к потере Россией Финляндии, Прибалтики, Польши, Молдавии, Валахии, Крыма и Кавказа.
Помимо основных фронтов войны в Крыму и на Кавказе, британцы наносили пробные удары в Одессе, на Белом море, на Камчатке, на Курилах. На практике это означало необходимость разброса войск, как минимум по огромным расстояниям Европейской части страны.
Одним из важнейших сражений Крымской войны стала битва при Альме, когда высадившийся 60-тысячный объединенный десант англо-французских войск был встречен 30-тысячным корпусом пехоты. Задачей русских было замедлить продвижение союзников к Севастополю, который в это время вовсю готовился к обороне, но был без гарнизона. И хотя в итоге русские войска потерпели поражение и отступили – продвижение к городу было замедлено, что дало его защитникам дополнительное время на подготовку. Союзники стали продвигаться дальше осторожнее, предполагая, что имели дело только с передовыми частями и даже не догадываясь, что силы, выставленные против них, были до смешного малы.
Дело в том, что на ключевом театре военных действий в Крыму сражалась примерно десятая часть всех русских войск. Тут находились всего 27 батальонов Российской императорской армии, в то время, как на других участках к концу 1854 года группировка сил была гораздо серьезней: на побережье Балтийского моря – 179 батальонов, в Польше и западных губерниях – 146 батальонов, в районе Дуная и на побережье Черного моря до реки Буг – 182 батальона, на Кавказе – 152 батальона. С началом военных действий началось усиление крымского участка, однако запоздалое решение и неразвитая логистика затруднили этот процесс.
Оперативное поражение на небольшом участке
Рядовые солдаты, без сомнения показали себя с лучшей стороны. Однако, военное командование не может этим похвастаться. Причина этой оперативной неудачи в Крыму, лежит, вопреки мифу о тотальном превосходстве англичан и французов в вооружениях, не в технической стороне вопроса. Даже отставание в некоторых видах вооружения не имело решающего превосходства в общей картине. Проблема была в организации управления армией, в ошибках командования, того же, во многом справедливо критикуемого командующего Александра Меньшикова.
Поражение в Крыму – это одна не разгромно проигранная «битва», ставшая, однако по политическим мотивам, волей политического руководства поражением в войне. Кроме смерти императора Николая Первого и политической воли Александра Второго, никаких непреодолимых военных препятствий для продолжения войны не было.
Не было предпринято попытки отбить захваченные англо-французами территории в Крыму или перевести войну в формат той самой «мировой войны», которой она вполне могла стать.
Трудно оценивать правильность этого решения, однако, учитывая политическую неразбериху после смены императора, явный кризис системы крепостного права и ту, подспудно копившуюся революционную, бунтарскую энергию, которая вовсю начала прорываться наружу и погубила уже самого Александра Второго, то можно признать это решение оправданным. В военном плане, Россия могла бы выиграть войну против коалиции крупнейших государств мира (первая империя мира Британия, достаточно сильные Франция и Османская империя, не говоря уже об угрозе вмешательства Пруссии и Австрии). Но выдержала ли бы государственная система такую нагрузку? В Первую мировую войну она ее не выдержала, также, как и в Японскую, которая показала, что стратегические уроки Крыма не были учтены и спустя полвека.
Но даже критики решения Александра Второго и его политики, должны признать, что в последующие пятнадцать лет, чисто дипломатическим путем, Россия полностью нивелировала все итоги Парижского мира 1856 года, а своих изначальных амбициозных целей, наиболее горячим головам в британском истеблишменте не удалось достичь даже близко.
источник
Какие территории пришлось отдать Российской империи после поражения в Крымской войне
Крымская война вошла в историю, как неоднозначное политическое противостояние. Русские прославились в ней, благодаря героизму, и некоторые сражения являлись даже учебным пособием для военных, к примеру, битва в Синопской бухте адмирала Нахимова, настолько они были виртуозны. Но крымская война была политической рокировкой Англии и Франции. И по ее результатам Российская империя вынуждена была отдать часть своих территорий.
Какие территории потеряла Российская империя в результате поражения в Крымской войне?
Османская империя — марионетка Англии и Франции
В 1853 году турки отдали католикам православную святыню — Вифлеемский храм Иерусалима. Это стало окончательным толчком к началу войны между Турцией и Россией, хотя стычки между русскими и османами длились на протяжении нескольких веков. Российская империя тогда контролировала Молдавию и Валлахию, здесь и сосредоточились войска. Но окончательная инициатива по развязыванию войны была за Турцией. В 1853 году война началась.
Русские тогда совершили виртуозные победы, начисто разбив турок в Крыму, на Кавказе и на Дунае. Но после этого в войну вступили настоящие ее зачинщики — французы, которые хотели отомстить русским за 1812 год. И англичане, которые стремились к господству. А еще к мощным противникам присоединилось маленькое государство Сардиния.
Кровопролитная война
Русские доблестно сражались за свои территории. И оборона Севастополя длилась почти в год, после чего также вошла в учебники истории, как пример героизма. Хотя в результате французы захватили Мамаев Курган.
Интересно, что англичане пошли даже дальше. Они штурмовали Петропавловскую крепость, ныне это территория полуострова Камчатка. Добрались до Архангельска и побережья Баренцева моря. Но эти территории врагам захватить не удалось.
А вот Крымский полуостров Российская империя удержать не смогла.
Потерянные территории
В 1856 году Крымская война была закончена, если начинал ее русский царь Николай I, то заканчивал уже его сын — Александр II. В марте 1856 года в Париже начались переговоры враждующих сторон. России предложили условия, самое унизительное в которых – потеря присутствия русского флота в акватории Черного моря, а значит обороны, и торговых путей.
Русские должны были вернуть все отвоеванные турецкие крепости и земли на Дунае. Взамен им отдали Севастополь и владения Крымского полуострова. А еще Российская империя лишалась единоличного контроля в Молдавии, Валахии и Сербии.
Александр II долго не соглашался с условиями, и все же подписал Парижский мирный договор к 30 марта.
В принципе, на этом все и закончилось. А уже в 1877 году началась новая русско-турецкая война, в результате которого россияне вернули себе господство на Черном море.
«Европейский интерес требует наибольшего удаления России от Дуная». Что потеряла Россия после поражения в Крыму
По Парижскому договору в обмен на возвращение контроля над всем Крымским полуостровом Российская империя отказывалась от занятых османских владений в Закавказье и протектората над Дунайскими княжествами и соглашалась на нейтральный статус Чёрного моря.
Однако наиболее неприятным элементом «Парижской системы» стала территориальная уступка Россией (впервые с начала XVIII века) части своей территории. Ею стала Юго-Западная часть Бессарабии, примыкающая к побережью Дуная.
Именно требование к России пойти на уступки в Бессарабии стало центральным элементом ультиматума австрийского императора Франца Иосифа в конце 1855 г. Борьба вокруг этого вопроса являлась основной сюжетной линией Парижского конгресса.
Первый пункт австрийских требований гласил:
«Россия, взамен крепостей и земель, занятых Союзными войсками, соглашается на проведение новой границы в Бессарабии. Эта граница, в видах общих интересов, начинаясь от окрестностей Хотина, пройдёт… по Юго-Восточному направлению, до озера Салзыка».
По сути данная схема означала рассечение Бессарабской области в меридиональном направлении пополам и передачу её западной части Молдавскому княжеству, под верховный сюзеренитет Турции.
Парадокс предложения Франца Иосифа состоял в том, что Австрия не относилась к числу воюющих держав и никакого отношения к завоеванию у России крымских городов не имела. Драматизм усиливало то, что за несколько лет до этих событий русские войска внесли решающий вклад в подавление венгерской революции. Последняя, едва не развалила империю Габсбургов.
Предложения, наносящие территориальный урон России, не преминула поддержать Англия.
Как здесь не вспомнить слова высокопоставленного британского дипломата Г.-Дж. Пальмерстона, сказанные русскому вельможе в 1849 г. в отношении внешней политики Николая I:
Англичанин, вероятно, имел в виду скромные территориальные приобретения Петербурга по итогам русско-турецкой войны 1828 — 1829 годов, когда русская армия дошла до предместий Константинополя, а на Европейском континенте Россия приросла лишь дельтой Дуная, хотя могла запросить оба Дунайских княжества.
Новый российский император Александр II в январе 1856 г. был вынужден согласился с условиями австрийского ультиматума, однако российской делегации в Париже было дано поручение добиваться уступок австрийцев по «бессарабскому вопросу».
Главный российский переговорщик граф Алексей Орлов неоднократно ставил вопрос о притязаниях австрийцев на аудиенциях у французского императора Наполеона III. Расчёт делался на то, что Франция не была заинтересована в усилении австрийского присутствия на Дунае.
В конечном счёте данная логика себя оправдала.
Наполеон III согласился с чрезмерностью территориальных претензий к России со стороны империи Габсбургов. После этого Орлов доложил в Петербург, что ему удалось спасти половину территории, истребованной австрийцами. Однако он смог достичь гораздо большего. XX статья Парижского мира исключала из границ Российской империи лишь юго-западный угол Бессарабского региона между черноморским побережьем и низовьем Прута.
Упорство европейской дипломатии в оттеснении России от главной европейской реки основывалось на стремлении добиться для своих торговых судов свободного судоходства на Нижнем Дунае. Это было очень важно в контексте превращения Валахии и Молдавии в зерновую житницу европейских государств.
Весьма откровенно о мотивах приращения Молдавского княжества за счёт отнятой у России Юго-Западной Бессарабии впоследствии высказывался министр иностранных дел Румынии (поглотившей Западную Молдову) Михай Когэльничану:
«Почему нам была дана Бессарабия? Потому что мы об этом просили? Потому что Европа хотела сделать нам приятное. Ничего подобного. Нам дали Бессарабию в 1856 году, потому что Великие державы Европы решили, что европейский интерес требует наибольшего удаления России от Дуная».
Однако даже торжественное подписание статей Парижского трактата, произошедшее ровно 165 лет назад, не завершило территориальных претензий к России.
В июне 1856 г. разгорелся конфликт вокруг черноморского острова Змеиный, который находится недалеко от устья Дуная и весьма важен для контроля над судоходством.
Поскольку этот географический объект не был упомянут в Парижском трактате, российские власти считали, что он продолжает оставаться под юрисдикцией Петербурга. Однако, когда к острову прибыло российское судно для восстановления маяка, разрушенного в ходе Крымской войны, его там встретили османские служащие.
На стороне Турции на сей раз выступила Англия. Эскадра королевского флота вошла в Чёрное море, а один из военных кораблей был направлен к Одессе для демонстрации решимости британцев поддержать Порту в территориальном конфликте. Российское правительство вновь было вынуждено уступить.
Форменное избиение русской дипломатии произошло на Парижской встрече европейских держав, проходившей на рубеже 1856 — 1857 годов. Конференция должна была уточнить новую государственную границу на юго-западе Бессарабии.
Парижский трактат чётко указывал, что новое разграничение должно пройти к югу от местечка Болград. Однако, ссылаясь на то, что данный населённый пункт был не точно указан на картах, которыми руководствовался Парижский конгресс 1856 г., европейцы стали настаивать на отказе России и от Болграда.
Западные дипломаты обосновывали свою настойчивость тем, что без доступа к Болграду новые владельцы Юго-Западной Бессарабии (Молдавское княжество и Османская империя) не имели прямого сухопутного доступа к Измаилу.
Международная конференция вновь поддержала территориальные притязания к России.
Данная уступка дорого обошлась Петербургу. Ведь Болград являлся административным центром самоуправляемой провинции болгарских колонистов в Бессарабии. В его окрестностях находились ряд колоний — поселений задунайских переселенцев.
Возврат региона хоть и под условный сюзеренитет Османской империи поднял волну массового переселения болгар в глубь Российской империи. После того как стало известно об оставлении русскими Болграда, около 20 тыс. колонистов двинулись в Приднестровье, Причерноморье и Приазовье. Данные регионы были весьма истощены только окончившейся Крымской войной, поэтому обустройство такой массы населения далось российским властям не легко.
Болгарская диаспора в Бессарабии сохраняла тесные связи со своими балканскими соотечественниками. Поэтому весть о дипломатическом поражении России на Бессарабском направлении быстро разнеслась среди балканских славян, нанеся ощутимый ущерб международному престижу Петербурга.
Уступка пяти тысяч квадратных километров земли в Подунавье сделало невозможным формирование казачьего войска на юго-западной окраине России. Дунайское казачье войско, формирование которого началось за три десятилетия до Парижского мира и так испытывала проблему нехватки земельных владений. Усилившееся малоземелье казаков привело к их оттоку из Южной Бессарабии. В итоге 1868 г. войско было упразднено.
Тем не менее, на протяжении двух десятилетий пребывания Юго-Западной Бессарабии под властью Молдавского княжества, а затем Румынского государства обывателей по обе стороны границы не покидало ощущение её неестественности и временности. Румынские элиты также понимали, что сложившееся положение является следствием общеевропейского консенсуса против ослабленной России и оно может быстро измениться.
Так и произошло. Когда в 1878 г. Парижская система перестала существовать, прежние договорённости по Южной Бессарабии ушли в историю и усилившаяся Россия вновь вернулась на Дунай.
Подлинные итоги Крымской войны
Крымская война 1853—1856 гг. закончилась подписанием в Париже 30 марта 1856 представителями России, Великобритании, Франции, Турции, Сардинии, Австрии и Пруссии мирного договора. Турция в обмен на Севастополь и другие крымские города, взятые союзными войсками, получила город Карс, Молдавское княжество – часть Южной Бессарабии и устье Дуная.
За прошедшие 164 года со дня подписания Парижского мирного договора, потугами различного рода историков-русофобов, из сознания большинства обывателей был успешно вымаран смысл и характер так называемой Крымской войны и прежде всего тот факт, что отражение очередной вооружённой агрессии европейских стран происходило на территории всей Российской Империи, а не только Крымского полуострова.
На первом этапе против России воевала только Османская империя. В ночь на 28 октября 1853 года османский отряд численностью в 5 000 человек атаковал русскую заставу в Грузии – пост Святого Николая, где находились две роты неполного состава.
26 июня 1854 года вражеский флот подошёл к Кронштадту. Командующий «непобедимой» английский эскадрой адмирал Непир, рассмотрев крепостные стены острова, с ощетинившимися стволами артиллерии, заявил, что фарватер слишком мелководный после чего быстро ретировался восвояси. За ним, недолго думая, с тем же заключением только на французском языке, поплёлся парижский адмирал Персеваль. «Отважные» адмиралы, чтобы не прослыть в дворцовых кругах своих королей элементарными трусами, всё-таки решились атаковать и высадить 7 августа 1854 г. десант на русском острове с небольшой крепостью Бомарсунд (она состояла из одной гранитной казармы и трех башен). Командующий гарнизоном, генерал-майор Я. Бодиско смог собрать лишь 1600 человек и принял бой. В главном форту у него было 68 пушек, в двух башнях по 18 орудий, а в одной и того меньше – 16. Для сравнения: в одном только вспомогательном десанте штурмующих насчитывалось 3000 англичан и французов, и несколько сотен корабельных пушек. «Героический» десант должен был окончательно подтолкнуть Швецию на участие в союзническом походе объединённой Европы — «Гоу ту ист» (с 20-го века «Дранг нах Остен» — «Поход на Восток»). К этому времени недобитые Александром I шведы уже заключили с Францией военный союз и готовы были выставить армию в 60 000 человек. В повышенной готовности с августа 1854 г. находилась и Пруссия с затаённым дыханием, ожидающая падения Кронштадта, чтобы успеть к разделу Прибалтики.
Побывали европейские цивилизаторы и у берега Онежского залива Белого моря. Устроили пальбу из пушек по селению, в котором вообще не было войск, но и тут понесли потери. Два десятка крестьян во главе с мелким чиновником Волковым дали агрессорам бой, уничтожив пять англичан и ранив ещё несколько. В отместку враг сжёг селение, отобрал у крестьян часть их нехитрого имущества и удалился.
Ситуация повторилась, когда английский пароход подошел к небольшому городку Коле близ Баренцева моря. Просвещённые европейцы вновь потребовали сдачи на разграбление (как в Америке), и снова получили отказ. Из жителей, знакомых с военным делом, в Коле пребывало 50 отставников и лейтенант Бруннер. Все штатские жители согласились помогать отряду кто чем может, в обороне принимали участие даже ссыльные. Целый день Колу подвергали обстрелу, выгорела половина городка, но «гости» так и не смогли присесть за «гостеприимный стол».
Боевые действия шли и на Дальнем Востоке, на Камчатке. Летом 1854 года шесть кораблей английского и французского флота адмиралов Прайса и де Пуанта отправились к Петропавловскому порту. Командующий войсками генерал-майор Завойко поставил фрегат «Аврора» и транспорт «Двина» у входа в Авачинскую губу – бухту на юго-востоке полуострова. 30 августа корабли противника приблизились к русским берегам, обстреляли нашу батарею, но без особого успеха. Даже высадившись на берег, и вступив в рукопашное сражение при весьма значительном численном превосходстве, агрессоры были разбиты и спаслись бегством на своих кораблях.
Итак, на Балтийском, Белом море и Тихом океане русские добились победы, в Закавказье русская армия продолжала теснить турок с их английскими инструкторами и французскими советниками. И тогда объединённый Запад решил взять реванш в Крыму, чтобы подстегнуть сосредоточенные на востоке Европы войска Австрии, Пруссии и Швеции начать наступление на Россию по трём направлениям: на Прибалтику, царство Польское и Малороссию. А чтобы отвлечь русских от основного удара на западе Империи, и не позволить перебросить резервы, британская агентура вновь активизировалась на Северном Кавказе. Опекаемый Лондоном предводитель горцев Шамиль был осведомлён о предстоящей войне Европы с Россией ещё в начале 1853 г. О его связях со Стамбулом и англичанами, а также о получаемых директивах, стало известно русской разведке после перехвата инструкций и иных депеш из турецкого консульства в Тифлисе (Тбилиси).
Таким образом, с осени 1853 г. Россия противостояла четырем Империям – Британской, Французской, Австрийской, Османской и двум королевствам – Пруссии и Сардинии (Италия). В любой момент к ним могла присоединиться ещё и Швеция. Русская армия была приведена в полную боеготовность и развернула свои основные воинские подразделения вдоль гигантской западной границы. Наши войска стояли в: Финляндии,Прибалтике, в царстве Польском, Крыму, Новороссии, на Кавказе и в Закавказье. Общая численность войск в европейской части державы к 1854 году насчитывала: 784 генерала, 20 тысяч офицеров 974 556 нижних чинов, в резерве состояло 113 генералов, 7763 офицера и 572 158 нижних чинов. В ополчении находилось 240 тысяч человек и 120 755 казаков. Непосредственно в Крыму группировка русских войск насчитывала всего около 35 000 человек без флотского экипажа, который ещё в середине 1854 года сошёл на берег.
Но нужна ли была России дальнейшая война с коалицией сильнейших стран мира? Чтобы обсудить этот вопрос, Император Александр II собрал совет из первых лиц государства. На первом заседании (1 января 1856 г.) присутствовали канцлер К. Нессельроде, генерал-адъютант М. Воронцов, министр государственных имуществ П. Киселев, шеф жандармов и главный начальник III Отделения собственной императорской канцелярии граф А. Орлов и президент Академии наук Д.Блудов. На второе совещание (15 января 1856 г.) были дополнительно приглашены управляющий Морским министерством Великий князь Константин Николаевич, дипломат П.Мейендорф и военный министр князь В. Долгоруков. Александр II в общих чертах знал, каких уступок от него потребует объединённый европейский альянс. Вопрос о разделе России уже не стоял, и Государь согласился на переговоры, воспользовавшись тем обстоятельством, что после 3-х лет войны в стане союзников наметился разлад и противоречия по «польскому вопросу» (в который раз – Польша!), он был инициирован Англией и представлял угрозу для целостности Австрии. В конце концов Вена ультимативно потребовала от Петербурга в декабре 1855 года сесть за стол переговоров. Не желая остаться в стороне без своей части добычи, примеру Австрии последовала и Пруссия.
25 февраля 1856 года в Париже собрался конгресс представителей великих держав. Сам ход дискуссий показал, что Россия вела себя отнюдь не как побеждённая страна, а позволяла настаивать на выгодных для себя условиях будущего соглашения и добиваться их включения в договор. Так, например, австрийцы потребовали у нас Бессарабию, на что русский делегат граф Орлов угрожающе жёстко ответил: «Господин австрийский уполномоченный не знает, какого моря слёз и крови такое исправление границ будет стоить его стране».
Затем граф Орлов в издевательской форме осадил министра иностранных дел Англии, графа Кларендона в вопросе «нейтрализовать Чёрное море», то есть не держать на его берегах военно-морских арсеналов и не восстанавливать Черноморского флота. Дело в том, что помимо Севастополя, у России была ещё одна черноморская база – город Николаев, в котором к тому же находились верфи и военный арсенал. Англичане считали, что Николаев должен разоружиться, а его верфи разрушены в соответствии с мирным договором. Однако Орлов заявил, что Николаев находится не на берегу Черного моря, а на реке Буг, и условия договора на него не распространяются!
Все прекрасно понимали, что Николаев стоит на Бугском лимане, являющемся частью Черного моря, и что лиман судоходен даже для крупных кораблей, а значит, Орлов демонстративно насмехался над представителями европейского альянса, который фактически не мог ничего противопоставить так как нуждался в скорейшем заключении мирного договора. Более того, Россия отстояла право держать в Чёрном море несколько военных кораблей, и Орлов для пущего унижения заверил «западных партнеров», что если Россия посчитает необходимым, то построит эти корабли именно в Николаеве.
Во время переговоров вспыхнул спор относительно русских фортов на восточном побережье Чёрного моря. Некоторые из них были взорваны во время войны, и Кларендон заявил, что форты – это, по сути, те же арсеналы, только называются по-другому. Следовательно, Россия не имеет права их восстанавливать. Орлов с ним принципиально не согласился: по его убеждению, форт и арсенал – разные вещи и Россия исполнять указание Британии отказалась. Пробовали англичане поднять и экономический вопрос, требуя от нас сделать Севастополь зоной беспошлинной торговли, но и здесь позиция русской делегации была непоколебима в своём категорическом непринятии условий Европы. Вопрос о контрибуции в виду категорического несогласия России был снят с повести дня в первые же дни заседаний. Кларендон натужно напрягаясь пытался вылезти из львиной кожи вон лишь бы добиться от России признания независимости Черкесии. Запустил в ход весь джентельменский набор стандартной, подлой дипломатии от интриг и угроз в адрес России, до обыденного для англичан подхалимажа и подкупа. Но и в этом вопросе его ожидало полное фиаско и разочарование.
В конечном итоге антироссийская коалиция вернула нам все территории, которые ей удалось занять в ходе войны в обмен на закавказскую крепость Карс с окрестностями, захваченными Россией у Турции. Единственной потерей для нас стал небольшой участок Бессарабии в устье Дуная, который отошел Молдавии и остром Змеиный. Формально Молдавское княжество входило в состав Османской империи, однако на Парижском конгрессе была подтверждена широчайшая автономия Молдавии (а также Валахии и Сербии). Соответственно, земля досталась даже не османам, а Молдавскому княжеству.
Вот, собственно, и всё, чего добился от России Европейский военный союз, заплатив за ничтожные уступки огромную цену. Более того, Орлов заставил Стамбул согласиться не держать арсеналов на своём черноморском побережье и дать гарантии прав и привилегий христианскому населению Османской империи. Так, что для России договор, завершивший войну, получился совсем не позорным, а в некотором смысле и победным, учитывая интересы, защищаемых Россией православных побратимов Балканских княжеств. Затеянная против нас интервенция Европейских стран не поставленных целей. Проблема Святых земель (посещение ими православными и католиками), которую она должна была решить, даже не была упомянута в мирном договоре. А сам договор русский царь аннулировал через четырнадцать лет. Когда в Лондоне узнали, сколь ничтожны уступки, сделанные Россией, разразился грандиозный скандал. В палате лордов негодовали и беспощадно критиковали не только своих дипломатов, но и премьера – Г. Пальмерстона. Ратификация Парижского договора оказалась под вопросом. Но в конце концов правящие круги Англии смирились с неизбежным и соглашение с Россией вступило в силу.
Теперь вспомним, какие же цели изначально ставил перед собой извечный враг Православной России – Запад. Согласно его планам, в 1856 гг., от Империи должны были быть отторгнуты: Аландские острова (Балтийское море), Финляндия, Прибалтика, Польское королевство, Крым и Закавказье. Был момент, когда шведам предложили даже Петербург. Кроме того, планировалось создание на Кавказе независимого государства «Черкесия» (которую получил бы в правление Шамиль), вассальное по отношению к Турции, а, следовательно, — Англии. Дунайские княжества (Молдавия и Валахия) находились под протекторатом России, но предполагалось передать их Австрии. Иными словами, австрийские войска выходили бы на юго-западные границы нашей державы. Вот, такую судьбу готовили нам европейские демократии. Однако «отсталая, прогнившая и крепостная» Россия и на этот раз смогла выйти победительницей в очередной Отечественной войне.
*В своё время сталоизвестно его стенание: «Как же тяжело жить, когда с Россией никто не воюет». (Речь в парламенте 1 марта 1848 г.)